Определите тропу: поезд бешено влетел, богатство и сила впечатлений смяли. Я думаю, что либо олицетворение, либо метафора.

однородных членах. Подберите или придумайте по одному примеру к каждой схеме.

показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искус­ством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно вы­ходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подер­жанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда прият­но-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прош­лое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Без­ответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Та­ких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, проду­мать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писа­тель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведе­ние готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легко­весно-капризному, может быть, — враждебно-придирчи­вому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое зда­ние духа, которое дается нам прикровенно, как бы при по­мощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими сло­вами, за этими общедоступными образами, за этими отвле­ченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоз­дать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое сво­бодное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через со­знание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихо­творении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвес­ти в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода худо­жественное ясновидение, которое призвано и способно вер­но и полно воспроизвести духовные видения другого чело­века, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, рас­крывать перспективу образов и смысла за словами, запол­нять внутренние «пространства» души, созерцать немате­риальное, отождествляться с незнаемыми или даже умер­шими людьми и вместе с автором художественно и мыс­лительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит тво­рить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свобод­ное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал иско­мый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем от­кроется его духовная ценность и его душеобразующая си­ла. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обес­силивающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом соб­ранных нами в чтении цветов...

текста. Сфор­мулируйте позицию автора. При комментировании можете
использовать подсказки — материал для сочинения.
Чуть ли
не на каждом шагу мы вносим свой вклад в уничтожение дикой природы.
Таких примеров можно приводить множество. И всё это происходит лишь
потому, что нарушается простой жизненный принцип: если можешь, не
причиняй беспокойства другим. Великий французский писатель Антуан
де Сент-Экзюпери вложил в уста одного из своих героев мудрые слова: «Ты
всегда в ответе за тех, кого приру­чил». Гордясь своим разумом и силой,
не следует забывать о том, что человек, в сущности, лишь совсем недавно
перешагнул тонкую грань, отделяющую его от животного. И не абсолютный
разум в нас, а только первые проблески его.Чтобы лучше
осознать необходимость защиты природы, мы должны определить, чем же мы
обязаны животному миру, кроме того, что сами являемся его
представителями.(По А. Агееву)
Материал для сочинения: Автор
поднимает такую актуальную проблему, как... По мнению Агеева, в своём
отношении к миру человечество должно руководство­ваться простым
принципом... Не случайно автор цитирует... Эти слова напоминают нам о
том, что... Действительно, человек не дол­жен забывать о том, что...Я думаю, что позицию автора можно сформулировать следующим образом...

выполните задания 1—3.
В 70-е годы ХХ века иллюзии «социализма с человеческим ли-
цом» исчерпались и началась третья волна эмиграции. Но еще боль-
шее число людей ушло во «внутреннюю эмиграцию». Гуманитарии
старались сосредоточиться на темах далекого прошлого, чтобы избе-
жать контакта с «великой направляющей силой — Коммунистиче-
ской партией», или на зарубежной тематике: под видом разоблаче-
ния «гнилой буржуазной идеологии» авторы пытались хоть что-то
рассказать о зарубежном искусстве и философии.
Я тоже оказалась во внутренней эмиграции: мы, поэты, худож-
ники, музыканты, собирались по домам, где устраивались выставки,
литературные и музыкальные вечера и обсуждалась текущая жизнь.
Обменивались самиздатом и ксерокопиями со всяких запрещенных
или недоступных книг. В это число входили вообще все интересные
книги. Фильмы смотрели на «спецпросмотрах», куда удавалось про-
тиснуться вместе с кем-нибудь, кто был туда допущен.
В 70-е было понятие «нетленка», быстро ставшее ироническим:
оно означало то, что было сделано не для заработка, а для «вечно-
сти»: книги, писавшиеся «в стол», фильмы, снимавшиеся «на пол-
ку», картины, которые нельзя было выставить.
Но это время, которое со стороны может показаться невыноси-
мым, имело свои большие плюсы. Сладость запретного плода по-
родила энтузиазм познания: мое поколение в целом образованнее
и предыдущих, и последующих. Это благодаря появлению копиро-
вальных машин. Каждая попадавшая в Москву книга (а попадали
они только в Москву и частично доходили до Ленинграда) распро-
странялась тысячами копий. Так что от Кьеркегора, Ницше, Юнга,
Штайнера до Владимира Набокова все было изучено.
Многие учили иностранные языки, с тем чтобы читать тексты, не
переведенные на русский. Предыдущие советские поколения были ли-
шены возможности знать что-либо, не попадавшее в официальный на-
бор, последующие, живущие в 90-х, оказались в ситуации лени: когда
есть все, делаешь то, что нужно по работе, а в оставшееся от зараба-
тывания денег время «отрываешься»: клуб, бар, ресторан, шоппинг,
телевизор, курорт. На самосовершенствование, постижение смысла
жизни, неоплачиваемое творчество не остается ни сил, ни времени.
(По Т. Щербина)
1. Сформулируйте проблему (одну из проблем), поставленную(-ых) ав-
тором текста (1—2 предложения).
2. Определите позицию автора (2—3 предложения).
3. Объясните свою позицию в отношении поставленной проблемы (4—5
предложений).

1) Вспоминаю как мы с товарищем, приехавшим ко мне в гости, долго шли по берегу нашего моря.
2) Не понять ядрёной смоляной лапы в стеклянной банке пока не напокупаешься бескровных столичных мимоз.
3) Когда солнышко пригреет красна ягодка созреет.
4) В тот зимний вечер о котором я рассказываю у нас в семье украшали ёлку.
5) Лектор рассказывал так, что все сидящее с интересом слушали его.
6) Сон пришел чуть только я закрыл глаза.
7) Всякое дело велико если оно исполнено по зову родины.
8) Ценность человека определяется той пользой которую он может принести своему обществу.
9) Знания которые не пополняются убывают с каждым днём.
10) Никогда не думайте, что вы все уже знаете.
11) Смелый там найдет, где робкий потеряет.