Определите, к

Василий Конаков, или просто Вася, как звали мы его в полку, был командиром пятой роты. Участок его обороны находился у самого подножья Мамаева кургана, господствующей над городом высоты, за овладение которой в течение всех пяти месяцев шли наиболее ожесточенные бои.Участок был трудный, абсолютно ровный, ничем не защищенный, а главное с отвратительными подходами, насквозь простреливавшимися противником. Днем пятая рота была фактически отрезана от остального полка. Снабжение и связь с тылом происходили только ночью. Все это очень осложняло оборону участка. Надо было что-то предпринимать. И Конаков решил сделать ход сообщения между своими окопами и железнодорожной насыпью. Расстояние между ними было небольшое, метров двадцать, не больше, но кусочек этот был так пристрелян немецкими снайперами, что перебегать его днем было просто немыслимо. В довершение всего был декабрь, грунт промерз, и лопатами и кирками с ним ничего нельзя было поделать. Надо было взрывать.И вот тогда-то – я был в то время полковым инженером – мы и познакомились с Конаковым, а позднее даже и сдружились. До этого мы только изредка встречались на совещаниях командира полка да во время ночных проверок обороны. Обычно он больше молчал, в лучшем случае вставлял какую-нибудь односложную фразу, и впечатления о нем у меня как-то не складывалось никакого.Однажды ночью он явился ко мне в землянку. С трудом втиснул свою массивную фигуру в мою клетушку и сел у входа на корточки. Смуглый кудрявый парень, с густыми черными бровями и неожиданно голубыми, при общей его черноте, глазами. Просидел он у меня недолго – выкурил цигарку, погрелся у печки и под конец попросил немного толу – «а то, будь оно неладно, все лопаты об этот чертов грунт сломал».– Ладно, – сказал я. – Присылай солдат, я дам сколько надо.– Солдат? – Он чуть-чуть улыбнулся краешком губ. – Не так-то у меня их много, чтоб гонять взад-вперед. Давай мне, сам понесу. – И он вытащил из-за пазухи телогрейки здоровенный мешок.На следующую ночь он опять пришел, потом его старшина, потом опять он.– Ну, как дела? – спрашивал я.– Да ничего. Работаем понемножку. С рабочей-то силой не очень, сам знаешь.С рабочей и вообще с какой-либо силой у нас тогда действительно было «не очень-то». В батальонах было по двадцать – тридцать активных штыков, а в других полках, говорят, и того меньше. Но что подразумевал Конаков, когда говорил о своей роте, я понял только несколько дней спустя, когда попал к нему в роту вместе с проверяющим из штаба дивизии капитаном. До сих пор я не мог никак к нему попасть, подвалило работы с минными полями на других участках, и до пятой роты как-то руки не дотягивались.Последний раз, когда я там был, – это было недели полторы тому назад, – я с довольно-таки неприятным ощущением на душе перебегал эти проклятые двадцать метров, отделявшие окопы от насыпи, хотя была ночь и между ракетами было все-таки по две-три минуты темноты.Сейчас прямо от насыпи, где стояли пулеметы и полковая сорокапятка, шел не очень, правда, глубокий, сантиметров на пятьдесят не больше, но по всем правилам сделанный ход сообщения до самой передовой.Конакова в его блиндаже мы не застали. На ржавой, неизвестно откуда добытой кровати, укрывшись с головой шинелью, храпел старшина, в углу сидел скрючившись с подвешенной к уху трубкой молоденький связист.– А где командир роты?– Там… – куда-то в пространство, неопределенно махнул головой связист. – Позвать?– Позвать.– Подержите тогда трубку.Вскоре он вернулся вместе с Конаковым.– Здорово, инженер. В гости к нам пожаловали? – Он снял через голову автомат и стал расталкивать храпевшего старшину: – Подымайся, друг. Прогуляйся малость.Старшина растерянно заморгал глазами, вытер рукой рот.– Что, пора уже?– Пора, пора. Протирай глаза и топай.Старшина торопливо засунул руки в рукава шинели, снял со стены трофейный автомат и ползком выбрался из блиндажа. Мы с капитаном уселись у печки.– Ну как? – спросил он, чтобы с чего-нибудь начать.– Да ничего. – Конаков улыбнулся, как обычно, одними уголками губ. – Воюем помаленьку.–

Тропинки в лесу замело снегом.
2)Какая схема соответствует предложению: Россия вспрянет ото сна , и на обломках самовластья напишут наши имена.
3)найдите предложение, в котором допушена пунктуационная ошибка:
Хорошо бегать по зеленому душистому лугу и, набегавшись, полежать в траве под березами.
Уже смеркалось,и в комнате стало темно.
Прочитайте гоголя и вы почувствуете в нем сатирика.
Пугачёв подал знак, и меня тотчас развязали и оставили.
4)определите тип предложения :Лёд как сахар.
В окружающей их осенней природе было уныло и грустно в этот час.
5)Какая схема соответствует предложению:Мне было жутко в холодном и сыром осеннем лесу, и я поспешил домой.

было делом совершенно излишним. 3. И какая это радость ― жить! 4. Во всем его лице проступало мелеховское, звероватое. 5. Почти каждый вечер после работы у Павла сидел кто-нибудь из товарищей.Б. Подчеркните сказуемое, определите его тип.1. Небо было в тучах. 2. Ты ― подкупать меня! 3. Папенька, прикажи отдать кольцо. 4. Я рыться не имел охоты в хронологической пыли. 5. Я даже не вправе промолчать об этом. 6. Выехать-то они выехали. 7. Однако я не впадал в отчаяние. 8. Бабушка была мастерица рассказывать сказки. 9. Жизнь Ольги висела на волоске. 10. Он был окончательно не в состоянии скрывать это. 11. Жила-была в старину сердитая царица.

квартира. сложнее определить окончание прилагательного в словосочетании потомучто

1.(Дядина ) дача была в десяти верстах от (этой) станции.
2.(Ярче) солнце,(обильнее)дожди и (выше) трава.
3.(мне) грустно потому, что весело тебе.
4.В (жизни) нужны знания,опыт и трудолюбие.
5.Я должен (признаться), что виноват перед тобой.

2)Определить разряд прилагательного <городской>
А.Относительное Б.Качественное С.Притяжательное

3)Выполнить морфологический разбор выделенных слов в скобках:
Архитектура переулков (Арбата)( обладала) подлинным обаянием , несмотря на отсутствие порядка, а может быть ,именно благодаря отсутствию (очень)(строгих) правил.