листья березы как ........., листья клена похожи на.........

дальнейшем

След. строка должна начинаться на букву Л

След. строка должна начинаться на букву А

казались бы нам странными. Кому придет в голову смешивать фигурное катание и бокс? Но нет, это лишь внешние проявления — игра глубже. Из чего она состоит? Это точно не известно, особенно для компьютерного варианта. Есть подозрение, что рецепт похож на детективный роман. Это все еще спорт? NHL 09 — симулятор хоккея. Нужна ли в журнале о компьютерных играх справка, что такое хоккей? Вопрос далеко не риторический! Дело в том, что разработчики явно вкладывали в этот термин что-то личное, особенное. Внешне это напоминает тот хоккей, что мы знаем, но здешние герои с презрением относятся к защите и осторожности, зато обожают скорость. Такое впечатление, что счет встречи не очень-то волнует хоккеистов. Им, конечно, немного любопытно, чем все закончится, но они явно воспринимают игру как повод развлечься. Победа — хорошо, поражение — тоже нормально! Процесс получается веселым, даже лихим, но далеко не всегда «хоккейным». Персонажи любят подраться даже без повода.

Истины, выработанные тысячелетним опытом человечества, годам к десяти-двенадцати, когда характер в своем развитии бежит впереди ума, вызывают скуку и раздражение даже у самых послушных мальчиков и девочек. Мы их опровергаем и пытаемся начать жизнь с чистого листа.

Вот он, беленький, лежит на столе и дразнит своей свежайшей нетронутостью. И пока не изуродуем его слезами и кровью, не уймемся. А, унявшись, поймем: надо было слушаться папу и маму, первую учительницу и других мудрых людей. Зрелость — это возвращение к банальным истинам, понимание их справедливости. Но второго белого листа никто нам не даст. Он лежит уже перед нашими подросшими детьми, такими же дерзкими и непослушными, и они, к ужасу и состраданию бессильных родителей, один к одному повторяют наши же заблуждения: ленятся, совершают разной степени тяжести антиобщественные поступки, хамят взрослым, ниспровергают заслуженные авторитеты.
Оригинальничанье, абсолютизация своей неповторимости на самом-то деле как раз и есть банальность. Наука и искусство не двинулись бы вперед без разрушителей банальности.
Кому хватило терпения сделать второй шаг в искусстве (первый — почти всегда подражание), стремятся к оригинальности любыми средствами. Ниспровергают кумиров, вышвыривают с корабля современности то Пушкина, то Льва Толстого, незаметно творя себе новых, и дай Бог, если это окажется гениальный Хлебников, а то ведь чаще всего просто амбициозный старший товарищ в компании претендующих сказать свое слово.
свойство ума — это стремление к приобретению новых истин, любопытство, любознательность. А другое — это стремление постоянно возвращаться к добытой истине, постоянно убеждаться и наслаждаться тем, что то, что ты приобрел, есть действительно истина, а не мираж. Одно без другого теряет смысл. А что же у нас?
А у нас прежде всего — это стремление к новизне, любопытство. Достаточно нам что-либо узнать, и интерес наш этим кончается. Истинные любители истины любуются на старые истины, для них это процесс наслаждения. А у нас — это прописная, избитая истина, и она больше нас не интересует, мы ее забываем, она больше для нас не существует, не определяет наше положение. Разве это верно?”.
Давайте и впредь любоваться старыми, но (простите за тавтологию) никогда не стареющими истинами.Пусть прописными.Даже банальными

Город горит. Даже не город, а весь берег на всем охватываемом глазом расстоянии. Трудно даже сказать — пожар ли это. Это что-то большее. Так, вероятно, горит тайга — неделями, месяцами на десятки, сотни километров. Багровое клубящееся небо. Черный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. Черное и красное. Другого нет. Черный город и красное небо. И Волга красная. "Точно кровь", — мелькает в голове.Пламени почти не видно. Только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. И из них пламя — могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжелых, медленно клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе "блерио", "фарманы" и "таубе". Трудно было оторваться.Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. Тут было и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. Одним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может.Сейчас мне вспоминается эта картинка. Она не плохо была исполнена. Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, беспомощно искусство. Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом.

система без знания, похожа на лавку, в которой на всех ящиках есть надписи, а в ящиках пусто.
Разбор по членам предложения и составить схему его