Затранскибировать текст: В полуночной тиши бессонницы моей Встают пред напряженным взором

Скафандр не имел шланга для подачи воздуха сверху: необходимый его запас, рассчитанный на шесть часов пребывания под водой, водолаз брал с собой.
1) сложноподчинённое
2) сложное бессоюзное
3) сложное с бессоюзной и союзной подчинительной связью между частями
4) сложносочиненное

Вот текст:
(1)Не­дав­но в сред­ствах мас­со­вой ин­фор­ма­ции раз­вер­ну­лась дис­кус­сия о том, какое имен­но об­ра­зо­ва­ние нужно об­ще­ству. (2)Одни утвер­жда­ли, что об­ра­зо­ва­ние долж­но быть под­чи­не­но праг­ма­тич­ным целям, по­то­му что тре­бу­ет огром­ных ма­те­ри­аль­ных за­трат. (3)Дру­гие (в числе ко­то­рых и автор дан­ной ста­тьи) на­ста­и­ва­ли на том, что об­ра­зо­ва­ние все­гда со­ци­аль­но рен­та­бель­но и чем боль­ше в об­ще­стве об­ра­зо­ван­ных людей, тем выше его ин­тел­лек­ту­аль­ный и куль­тур­ный по­тен­ци­ал.(4)В раз­ви­тых за­пад­ных стра­нах об­ра­зо­ва­ние до­ступ­но всем при на­ли­чии со­от­вет­ству­ю­ще­го же­ла­ния, средств и ста­ра­ний. (5)Од­на­ко сво­бо­да в по­лу­че­нии об­ра­зо­ва­ния имеет и дру­гую сто­ро­ну. (6)Это от­но­сит­ся и к шко­лам, и к выс­шим учеб­ным за­ве­де­ни­ям. (7)Ста­ти­сти­ка сви­де­тель­ству­ет, что вы­пуск­ни­ки не толь­ко го­су­дар­ствен­ных, но и част­ных школ да­ле­ко не все­гда яв­ля­ют­ся но­си­те­ля­ми вы­со­кой куль­ту­ры, лю­дь­ми вы­со­ких нрав­ствен­ных кри­те­ри­ев.(8)При­ня­то счи­тать, что че­ло­век с уни­вер­си­тет­ским ди­пло­мом оли­це­тво­ря­ет не толь­ко про­фес­си­о­на­лизм, но и вы­со­кий уро­вень куль­ту­ры. (9)Но какой уро­вень куль­ту­ры может оли­це­тво­рять вы­пуск­ни­ца уни­вер­си­те­та, ко­то­рая на во­прос про­фес­со­ра о роли языка в её жизни от­ве­ти­ла: «Чтобы на ту­сов­ке ска­зать мо­ло­дым людям что-ни­будь эда­кое»?..(10)То же самое можно ска­зать о дру­гих сред­ствах воз­дей­ствия на со­зна­ние, по­ве­де­ние людей, осо­бен­но молодёжи. (11)Я имею в виду сред­ства мас­со­вой ин­фор­ма­ции, ли­те­ра­ту­ру, те­ле­ви­де­ние, кино.(12)Поз­во­лю себе не­боль­шое от­ступ­ле­ние, об­ра­тив­шись к рус­ской клас­си­ке. (13)Лев Тол­стой — это пи­са­тель, ко­то­ро­го я читаю, можно ска­зать, всю жизнь, без пе­ре­ры­ва. (14)Но что-то за­став­ля­ет меня вновь и вновь пе­ре­чи­ты­вать, пе­ре­осмыс­ли­вая за­но­во то, с чего на­чи­на­ет­ся роман: «Все счаст­ли­вые семьи по­хо­жи друг на друга, каж­дая не­счаст­ли­вая семья не­счаст­ли­ва по-сво­е­му». (15)И в этой став­шей афо­риз­мом и со­хранённой в па­мя­ти с юных лет фразе мне яви­лось обоб­ще­ние, чрез­вы­чай­но ак­ту­аль­ное в наши дни. (16)Дей­стви­тель­но, по­че­му все счаст­ли­вые семьи по­хо­жи друг на друга, а не­счаст­ли­вые не­счаст­ли­вы каж­дая по-сво­е­му? (17)Да по­то­му, что так уж мы ор­га­ни­зо­ва­ли свою жизнь, что в не­га­тив­ном, во зле мы более изоб­ре­та­тель­ны, чем в по­зи­тив­ном. (18)И так на­зы­ва­е­мое сча­стье пре­вра­ща­ем в ру­ти­ну, а во имя зла «твор­че­ски» пре­успе­ва­ем. (19)И по­то­му зло ста­но­вит­ся более при­вле­ка­тель­ным. (20)И может, по­то­му и стоим в оче­ре­дях, чтобы по­смот­реть оче­ред­ной фильм про изощ­ре­ния вся­ких мон­стров, вам­пи­ров, ганг­сте­ров, без ду­шев­ных по­тря­се­ний глядя на же­сто­кость.(21)И это всё обя­зы­ва­ет нас по­смот­реть на себя, пе­ре­осмыс­лить наш образ жизни, от­но­ше­ние друг другу и к са­мо­му себе не толь­ко внут­рен­не, но и внеш­не. (22)И тогда, я думаю, мы поймём, что нужно вспом­нить и те вре­ме­на, когда мы не поз­во­ля­ли себе и дома хо­дить так, как те­перь вы­хо­дим на улицу, когда вме­сто эле­гант­но­го ко­стю­ма мы на­де­ва­ем фут­бол­ки, когда вме­сто кра­си­вых ту­фель на нас на­де­ты шлёпки. (23)И уже на улице, в го­стях, в ре­сто­ра­не, даже в те­ат­ре, на кон­цер­те редко встре­тишь эле­гант­но оде­тых людей. (24)И если рань­ше все­гда стре­ми­лись быть не хуже дру­гих в одеж­де, то сей­час каж­дый бо­ит­ся ока­зать­ся эле­гант­ней дру­гих. (25)И мы не за­ду­мы­ва­ем­ся, что это тоже сни­жа­ет план­ку нашей куль­ту­ры, тре­бо­ва­ний к са­мо­му себе, са­мо­ува­же­ния и ува­же­ния к окру­жа­ю­щим. (26)Думаю, не оши­бусь, если скажу, что с эле­гант­но оде­той, под­тя­ну­той де­вуш­кой мы раз­го­ва­ри­ва­ем по-иному и ведём себя по-иному. (27)И не­нор­ма­тив­ная лек­си­ка с фут­бол­кой и шлёпками боль­ше со­че­та­ет­ся, чем с эле­гант­ной блуз­кой и туф­ля­ми.(28)Кри­те­ри­ем ка­че­ства каж­до­го че­ло­ве­ка и об­ще­ства может по­слу­жить афо­ризм ве­ли­ко­го клас­си­ка А. Че­хо­ва, ко­то­рый утвер­ждал: «В че­ло­ве­ке всё долж­но быть пре­крас­но: и лицо, и одеж­да, и душа, и мысли». (29)Так да­вай­те же спа­сать пре­крас­ное — кра­со­ту наших лиц, одеж­ды, души, мыс­лей.

скиньте ссылку. этот текст,есть в изложениях для 6 класса по моему.ВООБЩЕ НИ МОГУ НАЙТИ!

Деревня — мать наша, это нива, на которой всколосилась русская культура. Убежден: на примере жизни деревенской бабы, которая не выходила за околицу, можно дать не только историю всей страны, но и историю человечества... А с другой стороны, можно носиться по всем горячим точкам планеты и не затронуть ни сердца, ни ума читателя. Вот в подтверждение этой мысли пример из классики. «Старосветские помещики». Жалкий, ограниченный сюжет, как едят и пьют люди, по всему бесконечно далекие от нас. Но в этом сюжете, в отношениях этих людей Гоголь открыл такие глубины существования человеческой натуры, что мы зачитываемся этим произведением. Писатель всегда пишет о том, что ему близко, что он хорошо знает, что было заложено в его детстве, и самое, может быть, главное — о том, что его волнует и жжет как гражданина. Моей, всей нашей болью в послевоенные годы была деревня, в опросы хлеба насущного, а значит, и хлеба духовного, ибо эти два сорта хлеба не существуют по отдельности...

л музыку- скрипку . На ней играл Вася-поляк. О чем же рассказывала мне музыка ? На что же это жаловалась она, на кого гневалась? Тревожность и горько мне, хочется заплакать, оттого что мне жалко самого себя , жалко тех, что спят непробудным сном на кладбище ! Вася, не переставая играть, говорил : Эту музыку написал человек, которого лишили самого дорогого. Если у человека нет матери, нет отца, но есть родина,он ещё не сирота. Все проходит : любовь , сожаление о ней , горечь утрат, даже боль от ран-но никогда не проходит и не гаснет точка по родине . Эту музыку написал мой земляк Огинский. Написал на границе, любовь к родной земле, которую никто не мог отнять , жива до сих пор Вася замолчал, говорила скрипка , пела скрипка , угасала скрипка. Голос её становился тише, тише, он растягивался в темноте тонюсенькой светлой паутинкой. Паутинка задрожала, качнулась и почти беззвучно оборвалась . Я убрал руку горла и выдохнул тот вдох, который удерживал грудью, рукой оттого что боялся оборвать светлую паутинку. Но все она оборвалась. Печка потухла. Слоясь , засыпали в ней угли . Тишь. Тюмень. Грусть. -Уже поздно,- сказал Вася из темноты.- Иди домой. Бабушка будет беспокоиться . Спасибо вам, дяденька,- прошептал я. Вася шевельнулся в углу, рассмеялся смущенно и спросил : "За что?". Я не знаю,за что. И выскочил из избушки. Растроганными слезами благодарил я Васю , этот мир ночной , спящее село, спящий за ним лес. Мне даже мимо кладбище не страшно было идти . Ничего сейчас не страшно . В эти минуты не было вокруг меня зла .Мир был добр и одинок- ничего , ничего дурного в нем не умешалось . Во мне звучала музыка о неистребимой любви к родине. А Енисей, не спящий даже ночью, молчаливое село за моей спиной , кузнечик из последних сил работащий наперекор осени в крапиве , вроде он один во всем мире, трава ,отлитая как будто из металла, - это и была моя родина . ...Прошло много лет. И вот однажды в конце войны я стоял возле пушек в разрушенном польском городе .Кругом пахло гарью , пюлью . И вдруг в доме , стоящем через улицу от меня, раздались звуки органа .Эта музыка разбередила воспоминание. Когда-то мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга после того , как я слушал послушал полонез Огинского . Но теперь так же, как и в ту далекую ночь, хватала за горло , но не выжимала слез , не прорастала жалостью .Она звала куда-то , заставляла что-нибуть делать , чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не ютились в горящих развалинах , чтобы небо не подбрасовало взрывами .Музыка властвовала над оцепеневшим от горя городом , та самая музыка, которую, как вздох своей земли , хранил в сердце человек , никогда не видавший родины и всю жизнь тосковавший о ней .