Морфеммный разбор: рассыпались приглядишься поставишь вспоминаешь люблю напоминает

Не знаю, кто из великих сказал, что более всего следует презирать слабость. А может, никто этого не говорил, потому что истина эта слишком очевидна, чтобы ее отливать в какой-то ажурный афоризм. Ведь и в самом деле множество людей подличают, обманывают, ведут бесчестную игру вовсе не для того, чтобы добиться какой-то личной выгоды. Нет, чаще всего подлецами нас делает слабость: вроде бы не хотел человек ничего плохого делать, даже напротив, хотел помочь, желал проявить свое благородство и бескорыстие, а не получилось, не хватило сил. Вот и вышло, что он не помог, обманул, бросил, предал…Мне все вспоминаются многочисленные сказания про рыцарей, которые спасали несчастных царевен от чудовищ. В реальности чаще бывает по-другому. Пообещает иной благородный рыцарь бедной девушке, что не даст ее в обиду, а когда увидит огнедышащего дракона, когда услышит его хриплый рев, вся книжная героика мигом вылетит из его трясущейся душонки – и только и видели вы этого горе-змееборца.Я спешил на лекции. На остановке увидел худенькую девушку, которая несла большую хозяйственную сумку.- Девушка, вам помочь) – спросил я. Девушка остановилась, чтобы перехватить сумку другой рукой, и сделала какое-то усталое движение головой, которое можно было принять и за нерешительный отказ, и за робкое согласие. Без лишних слов я выхватил у нее сумку и, подбросив ее, бодро спросил:- Куда вам?-Седьмая Радиальная! Там у меня бабушка живет!С центральной улицы мы свернули в проулок, где начинался частный сектор. Одноэтажные лачужки беспорядочно рассыпались замысловатыми концентрическими кругами, и попавшему сюда человеку выбраться было труднее, чем из Критского лабиринта. Один дом располагался на Девятой Радиальной, а другой рядом с ним, почему-то считался на Двенадцатой. Прохожие, когда мы их спрашивали, посылали нас то в одну сторону, то в другую. Кто-то качал головой, посмеиваясь над нелепостью нашей просьбы – найти нужный адрес в этом бесформенном нагромождении жилья. Сумка между тем довольно ощутимо тянула книзу. Я то и дело менял руки.-Девушка, там у вас кирпичи?- Нет, там картошка. Я бабушке привезла из деревни…Господи, эти деревенские чудаки… Картошку в сумке возить… Она на рынке пять рублей стоит… Меня постепенно слала раздражать ее кукольная миловидность, ее вздернутый носик и какая-то детская беззащитность. Кто же это чадо в чужой город отправил, к тому же с сумкой размером с багажно-почтовый вагон?Мы ходили уже почти час, мои руки повисли, ощутимо болели ноги, но нужного адреса все не было. Просто так бросить девчонку было стыдно, но и рыскать по этому трущобному хаосу я тоже больше не мог. Девушка тоже тяготилась тем, что ввязала меня в эти бесконечные странствия. Она робко спросила: «Давайте я понесу сама. Вы идите!» Этот испуганно-тревожный голос выводил меня из себя.Когда мы оказались на какой-то Четырнадцатой Радиальной, я не выдержал:- Да что это за город идиотов?! Кто эти улицы планировал? В тайге скорее иголку найдешь, чем здесь нужный адрес…Я поставил сумку и, уже не скрывая усталой злости, неприязненно посмотрел на девушку. Она, как бы соглашаясь со мной, кивнула и потерла лоб белой ладошкой.- Постой здесь! Я спрошу у кого-нибудь! – сказал я и направился через дорогу к женщине, которая возилась с цветами в палисаднике. Ничего не узнав от нее, я пошел дальше. Но во дворах никого не было, я пересек улицу, потом еще один проулок… А потом пошел в университет.Я сходил на лекции, посидел в библиотеке, только вечером вспомнил о забытой мною где-то в лабиринте домов девушке. Мне вдруг почудилось, что она, прикованная к тяжелой сумке, до сих пор стоит и с надеждой высматривает меня. А может, она поняла, что я уже не вернусь, но, парализованная страхом, не может двинуться с места. И все-таки моя плачущая совесть ругала меня не за то, что я бросил девушку, а за то, что там, на остановке, не прошел мимо нее, впутался в это непосильное для себя дело.

поставила блюдо,в блюдо положила несколько вареных яиц, свежий ломоть душистого хлеба, сбоку продвинула большую чашку белоснежной сметаны, а на спинку стула повесила колбасный круг домашнего приготовления, сочный,хорошо прокопченный и большой, как лошадиный хомут. 2) на котором по краям был искусно нарисован Афонский монастырь. 3) которые сын очень любил.

1.В спектре отражаются (разные,все) цвета радуги красные,оранжевые,жёлтые,синие,фиолетовые,зелёные,коричневые. 2. В северных лесах преобладают хвойные (деревья,растения) лиственница,сосна,ель,кедр. 3. Неприхотливые (цветы,растения,травы) ромашка,васильки,мак,табак,луговая гвоздика все они напоминают детство,проведённое в деревне 4. (Отовсюду,везде) веяло запахом весны и от влажной земли, и от небухших почек деревьев, и от реки,невидимой за садами.
2. Сделайте синтаксический разбор двусоставного предложения,морфологический разбор слов:преобладают.ПРОВЕДЁННОЕ,отовсюду.
Помогите кто может на завтра нужно

напишите, буду благодарна еще больше!!!!! Вот текст: (1)Когда я позвонил в дверь квартиры Нины Георгиевны, мне открыл парень лет пятнадцати, которого я прежде никогда не видел. (2)Парень был аккуратный, прибранный, у него были волнистые светлые волосы, зачёсанные набок, живые глаза и нежные, розовые щёки. (3)Вежливо и даже ласково спросил он, кого мне нужно. (4)Я всегда терялся перед мальчишками, которые были всего на два или три года старше меня, гораздо больше, чем перед взрослыми. (5)Особенно неловко мне было перед теми, которые были не похожи на меня, в которых я чувствовал превосходство. (6)Я и тут так оробел, что чуть было не забыл имя–отчество Нины Георгиевны. – (7)Заходи, пожалуйста, она скоро придёт, – сказал парень и пропустил меня вперёд. – (8)Не обращай на меня внимания, я должен собраться. (9)На полу стоял большой кожаный чемодан с откинутой крышкой, в который парень с аккуратностью укладывал рубашки, майки, книги. – (10)Ты, наверное, Шурик? – спросил я то, в чём был совершенно уверен. – (11)Да, приятель, а ты откуда меня знаешь? – (12)Нина Георгиевна мне рассказала. (13)Она очень ждала тебя. (14)Лицо его стало строгим и даже печальным. – (15)Да, Нина Георгиевна вырастила меня. (16)Но, к сожалению, я должен был выбирать. (17)Мои родители, потерявшие меня пятнадцать лет назад, с тех пор искали меня повсюду. (18)Они очень благодарны Нине Георгиевне. (19)Хотя и в детском доме мне было бы хорошо, но в домашних условиях, разумеется, лучше. (20)Нина Георгиевна меня очень любит, и я её тоже очень люблю. (21)Хотя она несколько странная, не от мира сего, добрая чрезмерно. \(22)И меня бы испортила своей добротой, если бы я не оказывал сопротивления. (23)Сейчас, узнав своего отца, я понял, что во мне от рождения отцовский стержень. (24)Все его фразы были обдуманными, он ни разу не сбился, не назвал Нину Георгиевну так, как раньше, – мамой. (25)Но всё же я улавливал в его голосе смущение, хотя Шурик и старался его скрыть. – (26)Думаешь, мне нужны эти рубашки и книги? (27)Я просто не хочу, чтобы они напоминали Нине Георгиевне обо мне, ей это будет тяжело. (28)Лучше один раз пережить и больше не вспоминать. (29)Шурик сел на крышку туго набитого чемодана и закрыл его на ключ. (30)Потом он как-то торжественно и неторопливо согнул руку в локте, рукав пиджака полез наверх, и я увидел у него на руке красивые модные часы. – (31)Отец подарил, – между прочим сообщил он. (32)И сразу заторопился: – (33)Мне пора! (34)Очень хорошо, что ты здесь оказался. (35)Я потом напишу Нине Георгиевне. (36)А ты скажи, что я очень переживал. (37)Но если нашлись родители? (38)Я ведь не виноват. (39)Шурик выложил на стол ключи. – (40)Передай ей, пожалуйста. (41)Боясь встретиться с ней по дороге, он удалился почти бегом, припадая на правую сторону: руку оттягивал чемодан. (42)Я взглянул на висящую на стене фотографию мальчишки лет четырёх, в матроске и бескозырке с серебряным словом « Витязь», из-под которой выбивались светлые волнистые волосы. (43)Я представил себе, как много лет назад Нина Георгиевна купила ему этот нарядный костюмчик, долго причёсывала перед тем, как повести к фотографу. (44)Но часы она ему купить не успела. (45)«Эх, ты… витязь!» – подумал я, схватил ключи, лежащие на столе, и сунул в карман пальто. (46)Я сделал это необдуманно и лишь потом понял, зачем так поступил: эти ключи, оставленные на столе, говорили о чём-то окончательно непоправимом.