что означает слово сарказм

языка. (2) Дело в том, что мы живём в мире с очень широкой и притом агрессивной
языковой средой: телевидение, радио, газеты, Интернет… (3) Кто посещал хоть
один чат или телеконференцию, не мог не поразиться вопиющей безграмотности. (4)
Происходит стирание границ между разными стилистическими пластами, очевидным
стало терпимое отношение к «низкой» лексике.

(5) Многие считают, что главное – «чтобы тебя понимали».(6) Но действительно ли
этого достаточно? (7) Учёные утверждают, что огромное влияние на межличностные
отношения оказывает так называемый речевой портрет личности. (8) Надо признать:
наши фотографии могут быть не такими выразительными, точно нас
характеризующими, недели наш собственный речевой портрет. (9) И, что важно, его
не спрячешь в альбоме. (10) Слово не воробей: вылетит – не поймаешь!

(11) Не всё ли равно – кофе чёрный или чёрное? (12) Тем более что вроде бы
можно и так и этак. (13) Действительно, если на рынке мы увидим ценник «Чёрное
(натуральное, молотое и т.п.) кофе», то можем и не обратить внимания на него.
(14) А вот если мы услышим это от человека, которого считаем умным,
интеллигентным, много знающим, то наш речевой слух сразу отметит несоответствие
наших ожиданий и речи собеседника. (15) И вот ведь «несправедливость»: ошибк4и
оказываются сильнее всей речи, может и правильной, и уместной, и выразительной!
(16) Слушатели особенно запомнят именно ошибку.

(17) Так что же делать? (18) Как быть с собственным речевым портретом? (19) Нет
другого пути, кроме как бережно выращивать его, избегая примитивизма,
избавляясь от слов-сорняков, ошибок и речевой небрежности, обогащая собственный
арсенал выразительности.

(По Л. Пирожковой)


нужно написать позицию автора !
И в чем проблема этого текста))

До ближайшей деревни оставалось еще верст девять, а большая темно-лиловая туча, взявшаяся бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась к нам. Солнце, еще не скрытое облаками, ярко освещает ее мрачную фигуру и серые полосы, которые от нее идут до самого горизонта. Изредка вдалеке вспыхивает молния и слышится слабый гул, постоянно усиливающийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раскаты, обнимающие весь небосклон. Василий приподнимается с козел и поднимает верх брички; кучера надевают армяки и при каждом ударе грома снимают шапки и крестятся; лошади настораживают уши, раздувают ноздри, как будто принюхиваясь к свежему воздуху, которым пахнет от приближающейся тучи, и бричка скорее катит по пыльной дороге. Мне становится жутко, и я чувствую, как кровь быстрее обращается в моих жилах. Но вот передовые облака уже начинают закрывать солнце; вот оно выглянуло в последний раз, осветило страшно-мрачную сторону горизонта и скрылось. Вся окрестность вдруг изменяется и принимает мрачный характер. Вот задрожала осиновая роща; листья становятся какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося на лиловом фоне тучи, шумят и вертятся; макушки больших берез начинают раскачиваться, и пучки сухой травы летят через дорогу. Стрижи и белогрудые ласточки, как будто с намерением остановить нас, реют вокруг брички и пролетают под самой грудью лошадей; галки с растрепанными крыльями как-то боком летают по ветру; края кожаного фартука, которым мы застегнулись, начинают подниматься, пропускать к нам порывы влажного ветра и, размахиваясь, биться о кузов брички. Молния вспыхивает как будто в самой бричке, ослепляет зрение и на одно мгновение освещает серое сукно, басон и прижавшуюся к углу фигуру Володи. В ту же секунду над самой головой раздается величественный гул, который, как будто поднимаясь все выше и выше, шире и шире, по огромной спиральной линии, постепенно усиливается и переходит в оглушительный треск, невольно заставляющий трепетать и сдерживать дыхание. Гнев божий! Как много поэзии в этой простонародной мысли!

годами читая лекции в Корнельском университете юным американским славистам, бился в попытках объяснить им «своими словами» суть непереводимых русских понятий «интеллигенция», «пошлость», «мещанство» и «хамство». (2)Говорят, с «интеллигенцией», «пошлостью» и «мещанством» он в конце концов справился, а вот растолковать, что означает слово «хамство», так и не смог.

(3)Обращение к синонимам ему не помогло, потому что синонимы - это слова с одинаковым значением, а слова «наглость», «грубость» и «нахальство», которыми пытался воспользоваться Набоков, решительным образом от «хамства» по своему значению отличаются.

(4)Наглость – это, в общем-то, способ действия, то есть напор без моральных и законных на то оснований, нахальство - это та же наглость плюс отсутствие стыда, что же касается грубости, то это скорее форма поведения, нечто внешнее, не затрагивающее основ; грубо можно даже в любви объясняться и вообще действовать с самыми лучшими намерениями, но грубо по форме - резко, крикливо и претенциозно.

(5)Как легко заметить, грубость, наглость и нахальство, не украшая никого и даже заслуживая всяческого осуждения, при этом всё-таки не убивают наповал, не опрокидывают навзничь и не побуждают лишний раз задуматься о безнадёжно плачевном состоянии человечества в целом. (6)Грубость, наглость и нахальство травмируют окружающих, но всё же оставляют им какой-то шанс, какую-то надежду справиться с этим злом и что-то ему противопоставить.

(7)Помню, еду я в ленинградском трамвае, а напротив меня сидит пожилой человек, и заходит какая-то шпана на остановке и начинает этого старика грубо, нагло и нахально задевать, и тот им что-то возражает, и кто-то из этих наглецов говорит: «Тебе, дед, в могилу давно пора!» (8)А старик отвечает: «Боюсь, что ты с твоей наглостью и туда раньше меня успеешь!» (9)Тут раздался общий смех, и хулиганы как-то стушевались. (10)То есть имела место грубость, наглость, но старик оказался острый на язык и что-то противопоставил этой наглости.

(11)С хамством же всё иначе. (12)Хамство тем и отличается от грубости, наглости и нахальства, что оно непобедимо, что с ним невозможно бороться, что перед ним можно только отступить. (13)И вот я долго думал об этом и наконец сформулировал, что такое хамство, а именно: хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство, вместе взятые, но при этом умноженные на безнаказанность. (14)Именно в безнаказанности всё дело, в заведомом ощущении ненаказуемости, неподсудности деяний, в том чувстве полнейшей беспомощности, которое охватывает жертву. (15)Именно безнаказанностью своей хамство убивает вас наповал, вам нечего ему противопоставить, кроме собственного унижения, потому что хамство - что всегда «сверху вниз», что всегда «от сильного - слабому», это беспомощность одного и безнаказанность другого, хамство - это неравенство.

ТЕКСТ

(1) Рассказывают, что писатель Владимир Набоков, годами читая лекции в Корнельском университете юным американским славистам, бился в попытках объяснить им «своими словами» суть непереводимых русских понятий «интеллигенция», «пошлость», «мещанство» и «хамство». (2)Говорят, с «интеллигенцией», «пошлостью» и «мещанством» он в конце концов справился, а вот растолковать, что означает слово «хамство», так и не смог.

(3)Обращение к синонимам ему не помогло, потому что синонимы - это слова с одинаковым значением, а слова «наглость», «грубость» и «нахальство», которыми пытался воспользоваться Набоков, решительным образом от «хамства» по своему значению отличаются.

(4)Наглость – это, в общем-то, способ действия, то есть напор без моральных и законных на то оснований, нахальство - это та же наглость плюс отсутствие стыда, что же касается грубости, то это скорее форма поведения, нечто внешнее, не затрагивающее основ; грубо можно даже в любви объясняться и вообще действовать с самыми лучшими намерениями, но грубо по форме - резко, крикливо и претенциозно.

(5)Как легко заметить, грубость, наглость и нахальство, не украшая никого и даже заслуживая всяческого осуждения, при этом всё-таки не убивают наповал, не опрокидывают навзничь и не побуждают лишний раз задуматься о безнадёжно плачевном состоянии человечества в целом. (6)Грубость, наглость и нахальство травмируют окружающих, но всё же оставляют им какой-то шанс, какую-то надежду справиться с этим злом и что-то ему противопоставить.

(7)Помню, еду я в ленинградском трамвае, а напротив меня сидит пожилой человек, и заходит какая-то шпана на остановке и начинает этого старика грубо, нагло и нахально задевать, и тот им что-то возражает, и кто-то из этих наглецов говорит: «Тебе, дед, в могилу давно пора!» (8)А старик отвечает: «Боюсь, что ты с твоей наглостью и туда раньше меня успеешь!» (9)Тут раздался общий смех, и хулиганы как-то стушевались. (10)То есть имела место грубость, наглость, но старик оказался острый на язык и что-то противопоставил этой наглости.

(11)С хамством же всё иначе. (12)Хамство тем и отличается от грубости, наглости и нахальства, что оно непобедимо, что с ним невозможно бороться, что перед ним можно только отступить. (13)И вот я долго думал об этом и наконец сформулировал, что такое хамство, а именно: хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство, вместе взятые, но при этом умноженные на безнаказанность. (14)Именно в безнаказанности всё дело, в заведомом ощущении ненаказуемости, неподсудности деяний, в том чувстве полнейшей беспомощности, которое охватывает жертву. (15)Именно безнаказанностью своей хамство убивает вас наповал, вам нечего ему противопоставить, кроме собственного унижения, потому что хамство - что всегда «сверху вниз», что всегда «от сильного - слабому», это беспомощность одного и безнаказанность другого, хамство - это неравенство.