мы, у нас, нам указать над местоимением лицо, число, падеж.

добро и припаздывает, и ошибается адресом, а в некоторых случаях просто не является, будто позабыв о своей обязанности расправляться со злом. Но детство сопровождает нас не так долго, как хотелось бы. И постепенно наивность превращается в ограниченность, а святое желание справедливости – в обыкновенную нравственную самооборону, когда человек походит уже не на малого ребёнка, а на взрослого страуса. И хочется ему, чтобы всё на свете было хорошо при помощи того, что голова кладётся под крыло и думает о совершенстве, закрыв глаза. И хочется, чтобы ничего не происходило такого, на что нужно тратить душу, нервы, сердце. Так вот для тех, кто не хочет нравственных затрат, существует и соответствующая литература. Там всё на месте. Там зло маленькое, как муха, а добро большущее, как лист липучки. И с самого начала муха вязнет в этом листе, и с первой строчки ей хана. Там зло глупое, как пень, а добро умное, как лисица. А лисица любой пень обдурит. Бывают книги, наполненные подобием страстей, подобием борьбы, подобием любви. Подобие борьбы приводит к подобию победы, и кажется, будто всё это – настоящее. Но мы умеем читать. Мы понимаем, что чтение – это не просто составление слов из букв, это – удивительное дело, которое делает читающего соучастником событий и тайн, действий и чувств. Есть книги, которые нам известны ещё до того, как мы их прочтём. Мы знаем, чем они начинаются и каков их конец. Но мы проникаем в эти книги всякий раз как первопроходцы. Они ведут нас по своим странным дорогам – знакомым и всё-таки незнакомым, и приводят к своим тайнам, известным нас с детства. Мы проходим их прилежно и послушно. Но каждый раз мы видим подробности этих дорого по-новому. И чем меньше мы тратим себя на этих дорогах – тем меньше видим. Добро всегда побеждает зло, и никому ещё это не надоедало. Но добро – не липучка для мухи. Добро – это то чувство, которое вызывает у нас книга. Мы оплакиваем героя, и это – добро. Мы хохочем над глупостью, и это – тоже добро. Мы сочувствуем неудачнику, презирая негодяя, симпатизируя простодушию, - и всё это добро, которое побеждает зло. Книги – как люди. Их нужно понимать, принимать или остерегаться. Но мы умеем читать. Мы умеем тратить себя на дорогах книг. Мне кажется, книги делают за нас то, что не сделали мы потому, что не сумели. Они видят то, что увидели бы мы сами, если бы были внимательнее. Мы не бережём себя – ни над драмой, ни над весёлой историей потом, что книга – это жизнь, а жить, не тратясь, нельзя. Это и есть – добро, которое, бывает, припаздывает в книгах, как и в жизни, но никогда не опаздывает в нашем сердце…ЕСТЬ ЛИ В ЭТОМ ТЕКСТЕ ПРОБЛЕМА ДОБРА И ЗЛА?, ОТВЕТИТ ПОЯСНИТЕ

вершин. (2) Не очень высокую, без всякого альпинистского снаряжения, но для нас, никогда не бывавших в горах ленинградцев, всё-таки приключение. (3) Воду берегли строго, чтобы хватило на обратную дорогу. (4) Начав путь в тридцатиградусную жару, вскоре с удовольствием натянули на себя теплые куртки. (5) До облаков чуть ли уже не руками доставали. (6) Чувствовали: ветер у наших ног зарождается, а потом уже, согревшись, бежит к человеческим жилищам. (7) Всё это, конечно, сильно преувеличивалось нами, альпинисты настоящие только бы усмехнулись снисходительно, ну да ведь это неважно. (8) Товарища, у которого заболело горло, инструктор велел отправить вниз: оказывается, ничего нет опаснее ангины, если человек поднялся в горы. (9) Однако все эти экзотические ощущения и новые сведения постепенно стали терять свою силу. (10) Мы устали. (11) Цель путешествия, казалось, уже давно достигнута, но инструктор тащил и тащил нас наверх. (12) Уже перед самой вершиной мы остановились на последний привал. (13) Оставалось, может быть, метров пятьдесят - и всё. (14) Правда, склон был очень отвесный. (15) Но мы уже никому ничего не хотели доказать, даже самим себе. (16) С туристским автоматизмом полезли мы к неизвестной нам цели. (17) Все, кроме одного. (18) Тот остался ждать на месте последнего привала. (19) Не то что сил у него осталось меньше, чем у всех остальных. (20) Скорее, просто расхотелось что-то кому-то доказывать. (21) То есть, конечно, просто лень его одолела, но он-то наверняка думал, что опомнился раньше других, что поступает свободно и не поддается стадному инстинкту. (22) Вскарабкавшись на эти несколько десятков метров, мы только теперь почувствовали, что как будто взлетели над землёй. (23) Оказывается, товарищ наш остался как раз в облаке, а мы были над облаками. (24) "Кавказ подо мною…" (25) О, это стоит того, чтобы обдирать руки и беречь во флягах воду! (26) Бедный наш спутник. (27) Он спустился вниз разочарованный и злой. (28) Больше всего его раздражало наше веселье. (29) Он был уверен, что нас всех надули. (30) Полагаю, что так он думает и до сих пор. (31) Между тем всё дело было в тех непройденных метрах. (32) Только и всего. (ПО Н. Крыщуку)

Просыпается – глагол.
С прилагательным весёлый
Новый школьный день пришёл.

Встали мы – местоименье,
Бьёт числительное семь.
За ученье, без сомненья,
Приниматься надо всем.

Мы наречием отлично
На уроках дорожим.
Соблюдаем мы привычно
Дисциплину и режим.

Не и ни – у нас частицы,
Нам их надо повторять.
И при этом не лениться
И ни часу не терять!

После школы, как известно,
Мы катаемся в санях.
Здесь особенно уместны
Междометья: ох и ах!

А потом у тёплой печи
Повторяем части речи!