(2) Снеговые горы начинали скрываться в лиловом тумане. (3) Только верхняя линия их обозначалась с чрезвычайной ясностью на багровом свете заката.

1. Находиться …Крыму, … Урале, …Сибири, …Украине, …Мадагаскаре, …Кипре, …Карпатах, …Туве, …Сахалине, …Байкале, …Венесуэле, … Филиппинах, … Кубе, … горах, … море, … реке, … вокзале, … театре, … школе, … концерте.

2. Идти … школу, … рынок, … балет, … оперу, … театр, … стадион, … мюзикл, … мюзик – холл, … университет, … факультет, … офис, … фирму, … оперетту.

Ученые считают что ради самореализации человек живет.
Его не устраивает и не может устроить существование ради самого себя.
Ему необходимо найти такое занятия которая напомнит это существование огромнейшим подлинным смыслам ^ 4.
Каждый человек как бы он не был поглощен повседневными делали и заботами хочет не просто жить. ..

Задание
1. Найти неморфологический способ образование.
2. Найти производный предлог ( или предлоги ).
3. Найти превосходный степень прилагательного.
4. Найти простое без личное предложение.
5. Разбор по членом предложение и частям речи.

Исправьте ошибку и запишите слово правильно
Более плотно
С тремястами рублями
От две тысячи второго года
Окончательно окрепнул
Пара блюдец

пьян

Пресыщен влагой дождевою.

2)Край без истории...

Все лес да лес, болота,

Трясины, заводи в ольхе и тростниках

В столетних яворах...

На дальних облаках —

Заката летнего краса и позолота,

вокруг тепло и блеск.

3) Едем бором, черными лесами.

Вот гора, песчаный спуск в долину.

Вечереет. На горе пред нами

Лес щетинит новую вершину.

4)Ледяная ночь, мистраль

(Он еще не стих).

Вижу в окна блеск и даль

Гор, холмов нагих.

в поте лица, выйти в люди, бог знает где, не за горами, на краю света, рукой подать, наводить тень на плетень, за тридевять земель, пойти в гору, напускать туману, засучив рукава, мутить воду, первым делом, вольный казак, по крайней мере, вверх ногами, переливать из пустого в порожнее, шиворот-навыворот. На рыбьем меху, как бы то ни было, вверх тормашками, первым долгом, не покладая рук, пробить себе дорогу, не разгибая спины, в первую голову, далеко пойти.

Город утонул в лилово-туманной тени, и только верхушки высоких тополей на острове резко выделялись червонным золотом.
Найдите вариант(-ы), в котором(-ых) указано прилагательное , выполняющее роль эпитета.
а)резко(выделялись)
б)в лилово-туманной (тени)
в)высоких(тополей)
г)червонным(золотом)

ЗАДАНИЯ:
1. прочитайте внимательно текст,напишите сочинение-отзыв,ориентируясь на следующие вопросы:
- какой проблеме посвящён текст?
- какова позиция автора ? какие художественные средства иллюстрируют его позицию? почему герой-рассказчик посчитал,что "тропа была безнадёжно испорчена"? почему он "об это тропе много раз пытался написать стихотворение, но так и не сумел написать"?
2. что такое сравнение? как может выражаться сравнение в литературном произведении? приведите 1-2 примера из текста, объясните их смысл.
3.какие,кроме этого,роизведения этого автора вам знакомы?(1-2 произведения).
4.какие произведения на эту же тему вы читали?(автор+название,1-2 произведения).
ТЕКСТ:
В тайге у меня была тропа чудесная. Сам я ее проложил летом, когда запасал дрова на зиму. Сушняка вокруг избы было много – конусообразные лиственницы, серые, как из папье-маше, были натыканы в болоте, будто колья. Избушка стояла на пригорке, окруженная стланиковыми кустами с зелеными хвойными кисточками – к осени набухшие орехами шишки тянули ветви к земле. Сквозь эти стланиковые заросли и проходила к болоту тропа, а болото когда-то не было болотом – на нем рос лес, а потом корни деревьев сгнили от воды, и деревья умерли – давно, давно. Живой лес отошел в сторону по подножью горы к ручью. Дорога, по которой ходили автомашины и люди, легла с другой стороны пригорка, повыше по горному склону.
Первые дни мне было жаль топтать жирные красные ландыши, ирисы, похожие на лиловых огромных бабочек и лепестками, и их узором, огромные толстые синие подснежники неприятно похрустывали под ногой. У цветов, как и у всех цветов Крайнего Севера, запаха не было; когда-то я ловил себя на автоматизме движения – сорвешь букет и поднимаешь его к ноздрям. Но потом я отучился. Утром я рассматривал, что случилось за ночь на моей тропе – вот распрямился ландыш, раздавленный моим сапогом вчера, подался в сторону, но все же ожил. А другой ландыш раздавлен уже навсегда и лежит, как рухнувший телеграфный столб с фарфоровыми изоляторами, и разорванные паутинки с него свисают, как сбитые провода.
А потом тропа вытопталась, и я перестал замечать, что поперек моего пути ложились ветви стланика, те, которые хлестали мне лицо, я обломал и перестал замечать надломы. По сторонам тропки стояли молодые лиственницы лет по ста – они при мне зеленели, при мне осыпали мелкую хвою на тропку. Тропа с каждым днем все темнела и в конце концов стала обыкновенной темно-серой горной тропой. Никто, кроме меня, по ней не ходил. Прыгали на нее синие белки, да следы египетской клинописи куропаток видал я на ней много раз, и треугольный заячий след встречался, но ведь птица и зверь не в счет.
Я по этой собственной тропе ходил почти три года. На ней хорошо писались стихи. Бывало, вернешься из поездки, соберешься на тропу и непременно какую-нибудь строфу выходишь на этой тропе. Я привык к тропе, стал бывать на ней, как в лесном рабочем кабинете. Помню, как в предзимнюю пору холодом, льдом уже схватывало грязь на тропе, и грязь будто засахаривалась, как варенье. И двумя осенями перед снегом я приходил на эту тропу – оставить глубокий след, чтобы на моих глазах затвердел он на всю зиму. И весной, когда снег стаял, я видел мои прошлогодние метки, ступал в старые следы, и стихи писались снова легко. Зимой, конечно, этот кабинет мой пустовал: мороз не дает думать, писать можно только в тепле. А летом я знал все наперечет, все было гораздо пестрей, чем зимой, на этой волшебной тропе – стланик, и лиственницы, и кусты шиповника неизменно приводили какое-нибудь стихотворение, и если не вспоминались чужие стихи подходящего настроения, то бормотались свои, которые я, вернувшись в избу, записывал.
А на третье лето по моей тропе прошел человек. Меня в то время не было дома, я не знаю, был ли это какой-нибудь странствующий геолог, или пеший горный почтальон, или охотник – человек оставил следы тяжелых сапог. С той поры на этой тропе стихи не писались. Чужой след был оставлен весной, и за все лето я не написал на этой тропе ни строчки. А к зиме меня перевели в другое место, да я и не жалел – тропа была безнадежно испорчена.
Вот об этой тропе много раз пытался я написать стихотворение, но так и не сумел написать.