Пожалуйста напишите жизненный аргумент о истинных и ложных ценностях для сочинения ЕГЭ или просто подкиньте идею о чем писать на эту же тему)

земляничную поляну, в свой классный угол, куда ставил его за провинность свой Карл Иванович, в свою комнату, где, как у Горь­кого, ждёт своя Акулина Ивановна. (3)Детство – это заговор воз­можностей, заканчивающийся рождением характера. (4)Проникнуть в тайну детства – значит в какой-то мере понять себя.

словаре:Берёза,город,арбуз,дуб,враг,залив

должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу. Остановитесь, видя чужое горе и чужую обиду! Заповедь «Человек человеку друг, товарищ и брат» ни в коем случае не должна оставаться механически повторяемой фразой. Выполняя эту заповедь, мы поступаем в соответствии и со своей совестью, и с непреложным нравственным законом. Но как быть с теми, кто тысячу раз слышал: «Остановись перед чужой бедой», десятки раз сам произносил эти слова, а действовал и действует вопреки им? Есть случаи, когда бесполезно стыдить и уговаривать, лучше просто заставлять. Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие – преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример. ...Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту. Обойти опасный каток нельзя. Путь преграждают высокие обледенелые сугробы. К подъезду со страшным напряжением идут немолодые люди, некоторые с палочками, один – на костылях. Человек на костылях мрачно шутит: «Все удобства! Сломаю вторую ногу, мне тут же и рентген сделают, и в гипс! На месте!» «Каток» на тротуаре – перед входом в большую ведомственную поликлинику. Опасный для здоровых, он вдвойне и втройне опасен для больных. Они идут в поликлинику за помощью, а рискуют у входа сломать себе шею. Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос: – Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?! Иду к главврачу и слышу то же самое: – Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать? Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову – словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк. – Так позвоните в жэк, скажите им... Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять – аудиенция окончена. Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача. В тех случаях, когда действие или бездействие человека, живущего по принципу «Моя хата с краю...», создают угрозу здоровью, тем более жизни сограждан, мало убеждать – надо принуждать, недостаточно рассказывать – надо наказывать. Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где-то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием. Сострадание – активный помощник. Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным? С самого детства воспитывать – прежде всего самого себя – так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью. Сочувствие – великая человеческая способность и потребность, благо и долг.

улицу: я, седеющий писатель, и моя партнера по выступлению, недавно вышедшая на пенсю актриса. город был залит огнями, а небо оставалось светлым, с лиловатым отливом, а там, где дома смотрели на закат, лежала чистая, ровная, ярко-алая полоса. Девушка с темными, робкими и упрямыми глазами увязалась за моей партнершей. Ей нужно было выяснить, стоит ли бросать педагогический институт ради театрального училища. Она играет в самодеятельности и мечтает стать профессиональной актрисой. Их режиссер верит, что из нее получится толк. — А на каком ты сейчас курсе? — На третьем. — Боже мой, окончи сперва институт, а там видно будет. Сколько тебе лет? — Скоро двадцать. — Есть о чем говорить! Ты все успеешь. Учитель — такая прекрасная профессия! Быть с детьми, наставлять маленькие души, что может быть лучше?.. Конечно, все девушки, особенно миловидные, — быстрый, косой взгляд на собеседницу, — мечтают о театре. Или о кино… — Нет, я кино не люблю! — И правильно делаешь… Но дай мне договорить. Предположим, ты кончила театральный и попала на сцену. Это ровным счетом ничего не значит. Я четверть века играла снежинку, а Электру, Джульетту и Бесприданницу — знаменитые старухи. Ты думаешь, так легко превзойти своих учителей? Успех, слава!.. Поди добейся просто творческой удовлетворенности. — Вот вы же добились. — Господи, а чего мне это стоило! И все-таки по-настоящему счастливой я чувствую себя в классе. Шефствую над одной московской школой, читаю ребятам классиков, а потом мы говорим о всяких замечательных вещах. — Я думала, что обращаюсь к актрисе, а попала к несостоявшемуся педагогу! — Ну, вот спросите его. — Артистка кивнула на меня. — Как бы вы поступили на месте этой милой девушки? Я и сам потом удивился своему нищему здравомыслию. — Тут нет двух мнений, — бубнил я. — Надо кончить институт, получить образование и надежную профессию, а там видно будет… — Да зачем же тогда жить?! — вскричала она раненым голосом. Но я продолжал с тусклым подъемом пережевывать те убогие аргументы, какими принято удерживать молодых людей от решительных, поворотных поступков во славу бытовому смирению, душевному мещанству. Наверное, девушка не раз слышала подобную чушь, но окрашенную личным за нее страхом и потому еще менее убедительную. Она искала у нас помощи, чтобы спасти свою душу, гибнущую без любимого, единственного дела, а мы ни черта не поняли в ней.Да пусть она идет, куда велит ей сердце, пусть даже расшибется в кровь, — все лучше, чем начинать жизнь с трусливого отступления. И чего я фальшивлю столь проникновенно? Неужели из-за того, что выронил оружие из рук?.. Девушка оставила нас внезапно. Я еще нес свою галиматью, а ее уже не было рядом. Потом из тишины поздней улицы донеслось: - Дураки!... Старые дураки!... ВОТ ТАК Я НАЧАЛА СОЧИНЕНИЕ...НО К НЕМУ НУЖНО 2 АРГУМЕНТА И ВЫВОД...НАПИШИТЕ ПОЖАЛУЙСТА М.Ю Нагибин в своем рассказе затрагивает проблему выбора жизненного пути. На мой взгляд проблема актуальна.Многие люди ищут свое место в жизни,задумываются о выборе профессии,которая будет им по душе. В рассказе ю.нагибина девушка-студентка мечтает стать актрисой и собирается ради этого бросить институт.писатель и старенькая актриса ,видя в этом глупую затею девушки,отговоривают ее от этого необдуманного шага.девушка разочарована. Я согласна с мнением автора о том,что к выбору жизненного пути нужно отностися серьезно. В русской худ. лит-ре есть много произведений доказывающих позицию автора.вромане л.толстого война и мир князь андрей болконский ищет свое место в жизни.он стремится к славе,но после аустерлицкого сражения понимает что эта цель слишком мелочна чтобы быть главной в его жизни.андрей пересматривает свои жизненные приоритеты...