До ближайшей деревни оставалось еще верст десять, а большая темно-лиловая туча, взявшаяся Бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась

Среди предложений найдите сложные, в которых одна из частей - односоставное безличное предложение. Напишите номера предложений
(10)Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и ненадёжно. (11) Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут крепко и надёжно, так что скорей место затрещит и угнётся под ними, а уж они не слетят. (12) Наружного блеска они не любят; у них фрак не так ловко скроен, как у тоненьких, зато в шкатулках благодать Божия. (13) У тоненького в три года не останется ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь - и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на имя жены, потом в другом конце другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями. (14) Наконец толстый, прослуживший Богу и государю, заслуживши всеобщее уважение, оставляет службу, перебирается и делается помеЩиком, славным русским барином, хлебосолом, и живёт, и хорошо живёт. (15) А после него опять тоненькие наследники спускают, по русскому обычаю, на курьерских всё отцовское добро. (16) Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он рассматривал общество, и следствие этого было то, что он наконец присоединился к толстым.

Солнце склонялось к западу и косыми жаркими лучами невыносимо жгло мне шею и щеки; невозможно было дотронуться до раскаленных краев брички; густая пыль поднималась по дороге и наполняла воздух. Не было ни малейшего ветерка, который бы относил ее. Впереди нас, на одинаковом расстоянии, мерно покачивался высокий запыленный кузов кареты с важами, из-за которого виднелся изредка кнут, которым помахивал кучер, его шляпа и фуражка Якова. Я не знал, куда деваться: ни черное от пыли лицо Володи, дремавшего подле меня, ни движения спины Филиппа, ни длинная тень нашей брички, под косым углом бежавшая за нами, не доставляли мне развлечения. Все мое внимание было обращено на верстовые столбы, которые я замечал издалека, и на облака, прежде рассыпанные по небосклону, которые, приняв зловещие черные тени, теперь собирались в одну большую, мрачную тучу. Изредка погромыхивал дальний гром. Это последнее обстоятельство более всего усиливало мое нетерпение скорее приехать на постоялый двор. Гроза наводила на меня невыразимо тяжелое чувство тоски и страха.
До ближайшей деревни оставалось еще верст десять, а большая темно-лиловая туча, взявшаяся Бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась к нам. Солнце, еще не скрытое облаками, ярко освещает ее мрачную фигуру и серые полосы, которые от нее идут до самого горизонта. Изредка вдалеке вспыхивает молния и слышится слабый гул, постепенно усиливающийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раскаты, обнимающие весь небосклон. Василий приподнимается с козел и поднимает верх брички; кучера надевают армяки и при каждом ударе грома снимают шапки и крестятся; лошади настораживают уши, раздувают ноздри, как будто принюхиваясь к свежему воздуху, которым пахнет от приближающейся тучи, и бричка скорее катит по пыльной дороге

До ближайшей деревни оставалось еще верст десять, а большая темно-лиловая туча, взявшаяся бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась к нам. Солнце, еще не скрытое облаками, ярко освещает ее мрачную фигуру и серые полосы, которые от нее идут до самого горизонта. Изредка вдалеке вспыхивает молния и слышится слабый гул, постепенно усиливающийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раскаты, обнимающие весь небосклон.

До ближайшей деревни оставалось еще верст девять, а большая темно-лиловая туча, взявшаяся бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась к нам. Солнце, еще не скрытое облаками, ярко освещает ее мрачную фигуру и серые полосы, которые от нее идут до самого горизонта. Изредка вдалеке вспыхивает молния и слышится слабый гул, постоянно усиливающийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раскаты, обнимающие весь небосклон. Василий приподнимается с козел и поднимает верх брички; кучера надевают армяки и при каждом ударе грома снимают шапки и крестятся; лошади настораживают уши, раздувают ноздри, как будто принюхиваясь к свежему воздуху, которым пахнет от приближающейся тучи, и бричка скорее катит по пыльной дороге. Мне становится жутко, и я чувствую, как кровь быстрее обращается в моих жилах. Но вот передовые облака уже начинают закрывать солнце; вот оно выглянуло в последний раз, осветило страшно-мрачную сторону горизонта и скрылось. Вся окрестность вдруг изменяется и принимает мрачный характер. Вот задрожала осиновая роща; листья становятся какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося на лиловом фоне тучи, шумят и вертятся; макушки больших берез начинают раскачиваться, и пучки сухой травы летят через дорогу. Стрижи и белогрудые ласточки, как будто с намерением остановить нас, реют вокруг брички и пролетают под самой грудью лошадей; галки с растрепанными крыльями как-то боком летают по ветру; края кожаного фартука, которым мы застегнулись, начинают подниматься, пропускать к нам порывы влажного ветра и, размахиваясь, биться о кузов брички. Молния вспыхивает как будто в самой бричке, ослепляет зрение и на одно мгновение освещает серое сукно, басон и прижавшуюся к углу фигуру Володи. В ту же секунду над самой головой раздается величественный гул, который, как будто поднимаясь все выше и выше, шире и шире, по огромной спиральной линии, постепенно усиливается и переходит в оглушительный треск, невольно заставляющий трепетать и сдерживать дыхание. Гнев божий! Как много поэзии в этой простонародной мысли!

в Серпуховском краеведческом музее, предложили: «Поезжай в Мелихово. Там филиал открылся. Будешь директором». В июле, под теплым проливным дождем, он отправился в Мелихово. От станции шел босиком - двенадцать верст были сплошной лужей. Дядя Миша, сторож открытого недавно филиала и единственный экскурсовод встретил многозначительной фразой: "Погода истинно чеховская". Этот дядя Миша мальчиком знал Чехова, бегал с его записками и письмами в ближайшие деревни. Авдеев увидел запущенный сад, заросшие ряской пруды, в крапиве и лебеде провал на месте бывшего дома Антона Павловича. Флигелек, где написана была «Чайка» обветшал, крыша позеленела мхом, и кое-где прохудилась. Не прекращался июльский дождь. Авдеев понял, что не сможет здесь остаться, уж слишком одиноким и печальным представилось житье. Но впоследствии он поймет, что остался в нем июльский мелиховский дождь, который помог прорасти и укрепиться в памяти о чеховской земле, о небольшом владении, где так неутомимо трудилась когда-то чеховская душа, и, конечно же, не могла не оставить зерна скромности, подвижничества, духовной сосредоточенности. В августе сорок первого добровольцем ушел на фронт... В сорок четвертом году Авдеев дошел до Прибалтики. И вот там, на берегу Рижского залива настигла его контузия, принесенная дурной миной... Очнулся Авдеев в госпитале, в полной тьме. Из разговоров раненных понял, что на улице день и солнце, а так же, что теперь ничего не видит. Каждую ночь ему снились "зрячие" сны. То он на этюдах, то идет вязкой черной тропой под июльским дождем в Мелихово. Он часто видел эту тропу... Казалось, проснется и вновь различит краски... Через четыре года произошло счастливое событие, которое частично вернуло Юрию Константиновичу зрение. В это время и вспомнилось ему Мелихово! Теплый проливной дождь, лужи в пузырьках... Авдеев подумал, что среди мелиховского сада можно обрести душевную сосредоточенность, а с нею отыщется и дело, которое бы оттеснило ностальгическую тоску по краскам, и превратило бы его метания и недовольство собой, в осмысленное, освещенное большой целью движение по жизни. А место директора мелиховского музея опять пустовало, никто более одного года там не задерживался. Когда Авдеев пришел в городской отдел культуры ему сказали: «Вот тебе печать, поезжай и директорствуй». Дом Антона Павловича заново возводили из бревен. По мнению Юрия Константиновича, получился вечный дом. Вообще, Авдеева тянет к слову "вечный": вечная дорога, вечные места, вечные страницы. В прошлом марте застал Юрия Константиновича в кабинете над рукописью книги, в которой он рассказывает о возрождении Мелихова.