пекли большие хлебы или большие хлеба?

осень, вода, вишневый, кормить, пятерка, дворовый

(1)Она возникла перед взглядом Алексея как-то вечером, в час бешеного приступа его боли, и мимо не прошла, задержалась. (2)Это уж потом узнал Пряхин, что работа‐ет тётя Груня не санитаркой, не медсест‐рой, а вахтёршей, сидит при входе, а после смены обходит госпитальные палаты, чтобы кому водички подать, кому подо‐

Невероятно! Никто и подумать не мог, что эти

ткнуть холодное суконное одеяльце, хотя

браслеты запретят из-за...

никто её об этом не просил. (3)Только разве надо просить, когда война, когда люди нуждаются в сострадании больше, чем в хлебе? (4)И неграмотная старуха бро‐дила вечерами между коек, взбивая по‐душки, кладя компрессы на жаром пышу‐щие лбы и приговаривая, приговаривая какие-то словечки, то ли убаюкивая ими, то ли сказку какую волшебную рассказы‐вая.

(5)Вот так же вошла она в Алексеев взгляд, в его расширенные болью зрачки, прило‐жила ладошку к щеке, как-то удобно обло‐котилась, постояла минуточку, вздохнула и наклонилась к Пряхину, неожиданно силь‐но, но аккуратно приподняла одной рукой его голову, а другой взбила подушку.

(6)Когда заканчивалось её дежурство, уса‐

на табурет

живалась теперь тётя Груня

возле Алексея, смачивала уголком поло‐тенца ссохшиеся, запёкшиеся его губы, и обтирала лицо, и подносила водички, и всё время гладила она его холодную, неживую руку и приговаривала, приговаривала, не жалея слов, мягких, как хорошая повязка.

(7)И гладила она и гладила Алексея по хо‐лодной руке и, видимо, добилась-таки сво‐его. (8)Рука порозовела, стала тёплой, и од‐нажды Пряхин посмотрел на тётю Груню осознанно и заплакал. (9)И она заплакала тоже. (10)Только её слёзы лёгкие были. (11)3нала тётя Груня, что своего добилась, что теперь выживет этот солдат, потому что боль свою победил, и ещё заплакала она оттого, что муж её и сын с фронта давно весточки не шлют и, может, вот так же, как этот бедолага. Алексей Пряхин, в госпитале где-нибудь маются, вот так же страдая и мучаясь... (12)Как же могла она, мать и жена, не ходить в палаты после де‐журства, как могла не приговаривать своих ласковых слов, как могла не помочь Алек‐сею?

(13)После выписки тётя Груня привела Алексея в свой домик, чистенький и уют‐ный.

(14)В углу за занавеской вроде отдельной комнатки, и тётя Груня кивнула на неё:

— (15)Вон твоя комнатушка.

— (16)Тётя Груня, как с тобой рассчиты‐ваться-то стану? — улыбнулся Пряхин. —(17)Каким златом-серебром?

— (18)И-и, милай, — ответила тётя Груня сердито. — (19) Кабы люди за всё друг с дружкой рассчитываться принялись, весь бы мир в магазин превратили. (20)Храни нас Бог от этого магазина! (21)Тогда уж добро изничтожится! (22)Не станет его.

— (23)Почему? — удивился Алексей.

(24)Тётя Груня строго на него поглядела.

— (25)Потому как добро без корысти. (26)Аль не знал?

(По А. Лиханову)*

* Лиханов Альберт Анатольевич (род.
1935 г.) — писатель, журналист. Особое внимание в своих произведениях писатель уделяет роли семьи и школы в воспитании ребёнка, в формировании его характера