Лесок попался не густой , а ...... Лесок попался негустой, но ....... Не яркий , а ....... Неяркий, но ........ он хотел

есть? Можно ли их отнести к разноспрягаемым? Почему?

3)Преведите по2-3 примера переходных и непереходных глаголов

4)Как образуется форма условного наклонения? Как пишется частица Бы с глаголами

5)ЧТО НАДО знать о правописании мягкого знака в повелительном наклонении глаголов?

6)В каких формах употребляются глаголы в повелительном наклонении? Какие формы глагола могут использоваться для выражения побуждения к действию? Приведите несколько примеров

7)В каком наклонении глаголы могут оканчиваться только на ите а в каком на ите и ете? Почему?

8)В каком наклонении глаголы изменяются по временам?

9)Когда пишутся буквы о-е и ы-и в суффиксах ова(ева) и ыва(ива) ????

Например: Забастовочный - забастовка - бастовать

пожалууйста!

мой любимый спорт-это лыжи

рукой, опять появлялись на тех же местах. (составить схему, указать различные виды связи) .. я сделала так, но я сомневаюсь [ не только, но и,но,(как только), как] сложное предложение с подчинительными и сочинительными свзями

1) ... не глубокий,а .....
2)...неглубокий, но...
3)...не густой, а ...
4)...негустой ,но

попытаюсь рассказать об его прекраснейшем произведении – «Утренний натюрморт.» Натюрморт в переводе с английского переводится, как «Тихая жизнь». Именно по – этому это полотно так привлекает и завораживает своей жизнью. Картина написана в наклонном стиле, и поэтому возникает ощущение, будто ты находишься рядом с изображаемыми предметами.

Я вижу деревянный большой стол. На столе: ваза с цветами, самовар, фонарь и спички, тарелка, чай и вареные яйца. Художник явно собирался завтракать, но, почему же вместо этого он сел рисовать эту картину? Эти прекрасные цветы в вазе, вечно веселые и музыкальные колокольчики! И первые дети росы и солнца желтые одуванчики. Такой контраст красок, подбор цветов! Кузьма Сергеевич был в прекрасном настроении в то утро. В любом произведении литературные герои гуляют под утренними солнечными лучами по полям, лесам, лугам. Я думаю, что художник тоже рано утром прогуливался по цветочному лугу, собирал цветы и встречал рассвет с луговой природой. Вот правее стоит кружка недопитого чая, и выше на столе лежат не съеденные яйца. Красивый серебряный самовар стоит на столе и в нем можно увидеть все предметы, как в зеркале. Серые фонарь и спички лежат в конце стола, но возле светло – голубых и ярко - желтых цветов. Такое сочетание цветов привлекло мое внимание. Даже какой – нибудь маленький лучик тьмы на полотне сразу блекнет по отношению к веселым цветам, свету, утру. А кто это сидит и глядит жалобными глазами из под стола? Собака, которая по видимому ждет своего завтрака.

Картина Петрова – Водкина очень выделяется среди натюрмортов тех лет. Но не только своим написанием, но и точностью передования настроения автора. Это произведение покорило меня, а Кузьму Сергеевича буду любить, как гениального художника!

Григорий потерял счет
томительно тянувшимся дням. До октября он кое-как прожил в лесу, но когда
начались осенние дожди, а затем холода - с новой и неожиданной силой проснулась
в нем тоска по детям, по родному хутору...

Чтобы как-нибудь убить
время, он целыми днями сидел на нарах, вырезывал из дерева ложки,
выдалбливал миски, искусно мастерил из
мягких пород игрушечные фигурки людей и животных. Он старался ни о чем не
думать и не давать дороги к сердцу ядовитой тоске. Днем это ему
удавалось, но длинными зимними ночами тоска воспоминаний одолевала его. Он
подолгу ворочался на нарах и не мог заснуть. Днем никто из жильцов
землянки не слышал от него ни слова жалобы, но по ночам он
часто просыпался, вздрагивая, проводил рукою по лицу - щеки
его и отросшая за полгода густая борода были мокры от слез.

Ему часто снились дети,
Аксинья, мать и все остальные близкие, кого уже не было в живых. Вся жизнь
Григория была в прошлом, а прошлое казалось недолгим
и тяжким сном. "Походить бы ишо
раз по родным местам, покрасоваться на детишек,
тогда можно бы и помирать", - часто думал он.

На провесне как-то днем
неожиданно заявился Чумаков. Он был мокр по пояс,
но по-прежнему бодр и суетлив. Высушив
одежду возле печурки, обогревшись, подсел к Григорию на нары.

- Погуляли же мы, Мелехов,
с той поры, как ты от нас отбился! И под Астраханью
были, и в калмыцких степях... Поглядели на белый свет! А что
крови чужой пролили - счету нету. У Якова Ефимыча жену взяли
заложницей, имущество забрали, ну, он и остервенился,
приказал рубить всех, кто Советской власти служит. И зачали
рубить всех подряд: и учителей, и разных там фельдшеров, и агрономов... Черт те
кого только не рубили! А зараз - кончили и нас, совсем, -
сказал он, вздыхая и все еще ежась от озноба. - Первый раз разбили
нас под Тишанской, а неделю назад - под Соломным. Ночью окружили с трех сторон,
оставили один ход на бугор, а там снегу - лошадям по пузо... С рассветом
вдарили из пулеметов, и началось... Всех посекли пулеметами.
Я да сынишка Фомина - только двое и спаслись. Он, Фомин-то,
Давыдку своего с собой возил с самой осени. Погиб и сам Яков Ефимыч... На
моих глазах погиб. Первая пуля попала ему в
ногу, перебила коленную чашечку, вторая - в голову,
наосклизь. До трех раз падал он с
коня. Остановимся, подымем, посадим в седло, а он
проскачет трошки и опять упадет. Третья пуля нашла его,
ударила в бок... Тут уж мы его бросили. Отскакал я на
сотейник, оглянулся, а его уже лежачего двое конных шашками полосуют...