жил-был маленький поросенок. И был он очень глупым: не умывался, не чистил зубы, не причесывался.

Жил - был маленький зайчик. Все называли его Русачок. Он дружил с Головастиком. Зайчик жил на лесной опушке. А Головастик жил в пруду.

Я старался задавать отцу тревожащие и важные для меня вопросы перед сном. Когда меня что-то беспокоило, а мне хотелось простоты и ясности, когда сам я с беспокойством справиться не мог, мне нужен был папа, чтобы он нашёл нужные слова, всё мне объяснил не торопясь и понятными словами. Поэтому я готовил самые главные вопросы на поздний вечер, на тот момент, когда меня отправляли спать. В такое время папа был обычно ничем не занят, он был усталый и относился к моим волнениям внимательно и серьёзно.После того как я задавал свой вечерний вопрос, самыми приятными и даже сладкими были такие его слова: «Сынок, давай иди умойся и ложись. Я к тебе приду, и поговорим». Я быстро умывался, чистил зубы ещё быстрее, стремглав бежал и падал в свою постель, на бегу выключив свет. Я сворачивался калачиком под одеялом и ждал, когда папа придёт ко мне. Я слышал голоса родителей, которые доносились из кухни. Оттуда же пробивался свет. Я знал, что папа непременно придёт, и его торопить не надо.И он приходил. Он приходил, садился на край кровати и клал руку на меня.– Спишь? – тихо спрашивал он.– Нет, – тихо говорил я.– Так ты спрашивал, что будет, если космическая ракета будет лететь-лететь прямо? Тебя интересует, куда она прилетит? – говорил папа мягким спокойным голосом, не убирая с меня руки. – Понимаешь, сынок, ракета будет.Да. Я задавал именно важнейшие вопросы перед сном. Такие вопросы, из-за которых не мог заснуть. Вопросы, типа умру ли я когда-нибудь, и что будет, если я умру? Что значит «бесконечность», и если ракета будет лететь всё время прямо, то куда она прилетит? Почему мальчишки, которые живут рядом с парком, такие злые, почему обижают меня, обзывают явно плохими словами, что значат эти слова и что мне делать, как себя вести в связи с этим? У меня регулярно возникали вопросы для разговора с папой перед сном. А папа всегда отвечал очень спокойно, он рассказывал какие-то свои истории, он приводил какие-то понятные мне примеры, и рука его лежала на мне. От темноты в комнате, от папиного голоса, от его ясных слов и от тяжести его руки я успокаивался и засыпал, теряя нить папиного рассказа, но слушая его голос. Никогда я не чувствовал себя таким защищённым и в такой безопасности.

беспокойством справиться не мог, мне нужен был папа, чтобы он нашёл нужные слова, всё мне объяснил не торопясь и понятными словами. Поэтому я готовил самые главные вопросы на поздний вечер, на тот момент, когда меня отправляли спать. В такое время папа был обычно ничем не занят, он был усталый и относился к моим волнениям внимательно и серьёзно.После того как я задавал свой вечерний вопрос, самыми приятными и даже сладкими были такие его слова: «Сынок, давай иди умойся и ложись. Я к тебе приду, и поговорим». Я быстро умывался, чистил зубы ещё быстрее, стремглав бежал и падал в свою постель, на бегу выключив свет. Я сворачивался калачиком под одеялом и ждал, когда папа придёт ко мне. Я слышал голоса родителей, которые доносились из кухни. Оттуда же пробивался свет. Я знал, что папа непременно придёт, и его торопить не надо.И он приходил. Он приходил, садился на край кровати и клал руку на меня.– Спишь? – тихо спрашивал он.– Нет, – тихо говорил я.– Так ты спрашивал, что будет, если космическая ракета будет лететь-лететь прямо? Тебя интересует, куда она прилетит? – говорил папа мягким спокойным голосом, не убирая с меня руки. – Понимаешь, сынок, ракета будет.Да. Я задавал именно важнейшие вопросы перед сном. Такие вопросы, из-за которых не мог заснуть. Вопросы, типа умру ли я когда-нибудь, и что будет, если я умру? Что значит «бесконечность», и если ракета будет лететь всё время прямо, то куда она прилетит? Почему мальчишки, которые живут рядом с парком, такие злые, почему обижают меня, обзывают явно плохими словами, что значат эти слова и что мне делать, как себя вести в связи с этим? У меня регулярно возникали вопросы для разговора с папой перед сном. А папа всегда отвечал очень спокойно, он рассказывал какие-то свои истории, он приводил какие-то понятные мне примеры, и рука его лежала на мне. От темноты в комнате, от папиного голоса, от его ясных слов и от тяжести его руки я успокаивался и засыпал, теряя нить папиного рассказа, но слушая его голос. Никогда я не чувствовал себя таким защищённым и в такой безопасности.