великого старца,гениальное изобретение

один, на беговых дрожках. До дому
еще было верст восемь — десять;
моя добрая рысистая кобыла бодро
бе- жала по неширокой пыльной
дороге, изредка похрапывая и
шевеля ушами; усталая собака,
словно привязанная, ни на шаг не
отставала от задних колес. Гроза
надвигалась. Впереди огромная
темно-лило- вая туча медленно
поднималась из-за лесу; надо мною
и мне на- встречу, длинные, серые,
неслись облака; ракиты тревожно
шеве- лились и лепетали. Душный
жар внезапно сменился влажным
холо- дом; тени быстро густели. Я
ударил вожжой по лошади,
спустился в неглубокий овраг,
перебрался через ручей,
наполовину высохший и заросший
лозняками, поднялся в гору и
въехал в лес. 2)К какому стилю речи относится данный текст?Докажите. Какой тип речи?

сформулируйте позицию автора.Объясните ,почему вы согласны или не согласны с автором прочитанного текста.Свой ответ аргументируйте,опираясь на жизненный или читаемый опыт. 1) Домик Циолковских в Калуге стоит в конце очень круто бегущей к Оке улочки и нынче отличается от соседних домиков разве что аккуратностью подкраски, мемориальной доской на фасаде и двумя грубыми, нелепыми вазонами подле дверей. (2) По величине, архитектуре и внутренней своей планировке он как все; тысячи людей в России живут в таких домиках. (3) И всё-таки этот совсем необыкновенный, единственный для нас, в веках прославленный своим великим и странным хозяином.
(4) О домике этом написано немало статей и книжек. (5) Ещё больше – о
Циолковском. (6) Может быть, о Циолковском чересчур много написано. (7) Вернее, чересчур много одинакового. (8) И все уже заучили цитату о том, что Земля – колыбель разума и что нельзя вечно жить в колыбели. (9) Такое упорное цитирование – непременная составная часть елея; и Циолковский, став гранитным и бронзовым, невольно как бы начал отодвигаться от живых людей. (10) Этого никак нельзя допустить, ибо даже в числе гениев всех времён и народов человек этот является выдающимся.
(11) Как же так случилось, что глухой с детства человек, по существу самоучка, книжник, в светёлке маленького домика, вдали от университетов и институтов, отнюдь не обласканный вниманием коллег, скромнейший школьный учитель, вдруг преподал человечеству урок гениального научного предвидения? (12) Я хожу по калужскому домику, с педантичностью истового экскурсанта разглядываю модели и инструменты, часы и слуховые трубки, выписываю имена с корешков книг на полке, ищу – и не нахожу ответа. (13) В общем-то есть ответ – гений. (14) Но что это? (15) Пушкин – гений, и Эйнштейн – гений. (16) Что может их объединять? (17) Не знаю, но думаю почему-то, что, разговорись Пушкин с Эйнштейном, им не было бы скучно: каждый почувствовал бы масштабность собеседника. (18) Но тогда что объединяет Циолковского и с Пушкиным, и с Эйнштейном?
(19) Необыкновенное уважение к своему труду. (20) Сознание нужности, важности и значимости своей работы. (21) Отказов и хулительных отзывов, которые Циолковский получал на свои статьи, хватило бы и на десятерых. (22) Их было вполне достаточно для того, чтобы эти десятеро забросили все свои проекты. (23) Циолковский не забросил. (24) «Мы, наученные историей, должны быть мужественней и не прекращать своей деятельности от неудач, - писал он. – (25)Надо искать их причины и устранять их». (26) Это не декларация – так он жил.

Екатерина Ивановна.

(4) - Ничего, живем понемножку, - ответил Старцев.

(5) И я ничего не мог больше придумать. (6) Помолчали.

(7) Я волнуюсь, - сказала Екатерина Ивановна и закрыла руками лицо, - но вы не обращайте внимания. (8) Мне так хорошо дома, я так рада видеть всех и не могу привыкнуть. (9) Сколько воспоминаний! (10) Мне казалось, что мы будем говорить с вами без умолку, до утра.

(11) Теперь он видел близко её лицо, блестящие глаза, и здесь, в темноте, она казалась моложе, чем в комнате, и даже как будто вернулось к ней ее прежнее детское выражение. (12) И в самом деле, она с наивным любопытством смотрела на него, точно хотела поближе разглядеть и понять человека, который когда то любил её так пламенно, с такой нежностью и так несчастливо; её глаза благодарили его за эту любовь. (13) И он вспомнил всё, что было, все малейшие подробности, как он бродил по кладбищу, как потом под утро, утомлённый, возвращался к себе домой, и ему вдркг стало грустно и жаль прошлого. (14) В душе затеплился огонек. (15) - А помните, как я провожал вас на вечер в клуб? - сказал он. (16) - Тогда шёл дождь, было темно...

(17) Огонёк все разгарался в душе, и уже хотелось говорить, жаловаться на жизнь...

(18) - Эх! - сказал он со вздохом. (19) - вы вот спрашиваете, как я поживаю. (20) Как мы поживаем тут? (21) Да никак. (22) Старимся, полнеем, опускаемся. (23) День да ночь - сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей... (24) Днём нажива, а вечером клуб, общество картёжников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу. (25) Что хорошего?

(26) - Но у вас работа, благородная цель в жизни. (27) Вы так любили говорить о своей больнице. (28) Я тогда была какая-то странная, воображала себя великой пианисткой. (29) Теперьвсе барышни играют на рояле, и я тоже играла, как все, и ничего во мне не было особенного; я такая же пианистка, как мама писательница. (30) И конечно, я вас не понимала тогда, но потом, в Москве, я часто думала о вас. (31) Я только о вас и думала. (32) Какое это счастье быть земским врачом, помогать страдальцам, служить народу. (33) Какое счастье! - повторила екатерина Ивановна с увлечением. (34) - Когда я думала о вас в Москве, вы представлялись мне таким идеальным, возвышенным...

(35) Старцев вспомнил про денежные купюры, которые он по вечерам вынимал из карманов с таким удовольствием, и огонёк в душе погас.

(36) Он встал, что бы идти к дому. (37) - Вы лучший из людей, которых я знала в своей жизни, - продолжала она. (39) - Мы будем видеться, говорить, не правда ли? (40) Обещайте мне. (41) Я не пианистка, на свой счет я уже не заблуждаюсь и не буду при вас ни играть ни говорить о музыке.

(42) Когда вошли в дом и Старцев увидел при вечернем освещении её лицо и грустные, благодарные, испытующие глаза, обращённые на него, то почувствовал беспокойство и подумал опять: "А хорошо, что я тогда не женился".

(43) Он стал прощаться

(По А. П. Чехову*)

наше право на это основывается не на той будто русский дательный величественнее и красивее чем соответствующие формы других языков или будто в русском языке больше слов чем в других языках а только на том что формы и слова русского языка это формы и слова великого народа корифеев русской литературы создателей нашей изумительной по её духовной мощи и красоте культуры.Именно поэтому и становится такой притягательной силой и таким мощным воспитательным источником правильная речь для русских людей.

)Чехов приходит к нам в детстве и сопровождает нас всю жизнь: так же, как Свифт, Сервантес, Пушкин, Толстой. (2)Это качество гениев.
(3)Детьми нас поражает история рыжей собачки, похожей на лисицу, помеси таксы с дворняжкой (помните смерть гуся, бедного гуся Ивана Ивановича? Помните, помните! То, что потрясло в детстве, - не забывается), и путешествие Белолобого в волчью нору, и ужасный, непоправимый поступок мальчика Ваньки Жукова, который писал письмо "на деревню дедушке", и, конечно, это письмо не дойдет. (4) Это - на заре жизни. (5) Каждая книга открывается, как неизведанный мир, и мир открывается, как книга.
(6) В Чехове необыкновенно не только то необыкновенно простое, о чем он рассказывает, но и сам тон его рассказов. (7) Он разговаривает с нами, как со взрослыми, то печально, то с улыбкой, и никогда ничему не поучает. (8) Вот это особенно приятно.
(9) Потом наступает увлечение Антошей Чехонте, Чеховым "Осколков" и "Будильника". (10) Нет ничего смешнее маленьких рассказиков, где одни разговоры - но какие! (11) Ах, что за удовольствие читать вслух про глупых чиновников, смешных помещиков, жалких актеришек, крестьян с куриными мозгами! (12) А бесчисленные дачники, гувернантки, гимназисты, женихи, кухарки, тетки, городовые, с которыми случаются такие уморительные истории с неожиданными концами! (13) Ведь это смешно, когда ловят налима. (14) Кучер Василий лезет в воду: "Я сичас... Который тут налим?"
(15) Чехов - любимый писатель юности. (16) Он и сам юн, когда создаются эти шедевры юмора, любит шутку, веселье, выдумка его неистощима, он работает упоенно, с блистательной быстротой...
(17) Мы становимся старше, и меняется наша любовь к Чехову. (18)Она меняется всю жизнь. (19) Она вырастает тихо и незаметно, как куст сирени в саду. (20)Уже не "Заблудшие", не "Пересолил" восхищают нас, а поэтичный "Дом с мезонином", грустный и трогательный "Поцелуй", рассказ о даме с собачкой, о доброй Ольге Семеновне, которую все называли душечкой, об учителе Беликове.
(21) А потом нам открывается бескрайний, ошеломляющий простор "Степи", мы угадываем затаенные глубины в "Крыжовнике", в "Мужиках", в "Ионыче", понимаем "Скучную историю", понимаем "Студента".
(22) Нас пленяет театр Чехова.
(23) И еще остаются его письма, которые можно читать долго, до конца жизни, и до конца жизни будет длиться наше узнавание Чехова. (24)И будет расти, расцветать наша любовь к нему.
(25) Чехов совершил переворот в области формы. (26) Он открыл великую силу недосказанного. (27) Силу, заключающуюся в простых словах, в краткости.
(28) Чехов писал не о человечестве, но о людях. (29) Его интересовало не бытие человека, а жизнь его. (30) Жизнь одного конкретного человека. (31) Он делал эту работу с гениальным изяществом, с непоколебимой смелостью и с великим желанием сделать человека счастливым.
(32) Холодным осенним вечером, у костра, студент Иван Великопольский рассказывает двум крестьянским женщинам историю про то, как Петр предал Христа во дворе первосвященника. (33) Для студента Петр не евангельская фигура, а живой человек, который плачет над своей слабостью. (34) «И исшед вон, плакася горько». (35) Женщины взволнованы рассказом, одна из них, старуха Василиса, тоже заплакала — а ведь какое ей дело до событий, произошедших девятнадцать веков назад? (36) И студент подумал, что «прошлое связано с настоящим неопределенной цепью событий, вытекающих одно из другого. (37) И ему показалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой».
(38) Так же как студент у костра, Чехов сумел в своем творчестве дотронуться до незримой цепи, связующей поколения, и она задрожала от него, от его сильных и нежных рук, и все еще дрожит, и будет дрожать долго…
(39) В самом деле, разве не удивительно: нам понятны и близки мысли и чувства чеховских героев! (40) Ведь наша страна изменилась неузнаваемо, изменились нравы, быт людей, строй жизни, весь мир, нас окружающий. (41) И однако — как близки, как понятны! (42) Но не щемящая сердце грусть, не безнадежная мечтательность чеховских героев делают их такими близкими. (43) Нас волнует другое. (44) Мы чувствуем исходящий из чеховских рассказов и пьес страстный призыв: «Люди, сделайтесь лучше! Будьте добрее, красивее, чище! Станьте счастливыми!»
(45) Этот призыв к совершенству и счастью, окрыляющий все творчество Чехова, будет волновать людей всегда. (46) Ибо всегда человек будет стремиться стать лучше.

(По Ю. Трифонову