В пачке 500 листов бумаги формата А4. За неделю в офисе расходуется 1200 листов. Какое наименьшее количество пачек бумаги нужно купить в офис на 5

________________________________________________________Служите Родине не верно! повествовательное Друг познаётся в беде. побудительное Не гони коня кнутом. вопросительное Где растёт подосиновик?

помогут специальные тесты.

2)…она должна быть востребована обществом.

3)…вам могут посоветовать старшие.

4)…учитывайте свои способности и интересы

А2 В каком варианте ответа правильно указаны все цифры, на месте которых в предложениях должны стоять запятые?

Приблизив лист бумаги (1) к лампе (2) и (3) пытаясь понять неразборчивый почерк (4) он с волнением начал читать письмо.

1)1,2,3,4

2)4

3)2,4

4)2,3,4

А3 В каком предложении знаки препинания расставлены правильно?

1)Яхта прошла совсем близко в какой-нибудь миле от берега.

2)История острова перешла в область преданий и сохранилась как смутное воспоминание в греческих мифах и легендах.

3)Такие герои как Беликов, в страхе держат себя и весь город.

4)В райке нетерпеливо плещут, и взвившись, занавес шумит.

А4 В каком предложении обособлено уточняющее обстоятельство? 1)Незаметный образом я привязался к доброму семейству, даже к кривому гарнизонному поручику.

2)Он был молод, не старше двадцати лет.

3)Весь этот день Анна провела дома, то есть у Облонских.

4)Начальник отряда, высокий пожилой человек, предложил нам отдохнуть

В1

Психология говорит… что после потребности дышать… самая настоятельная потребность человека - есть и пить. В предметах для порядочного удовлетворения этой потребности очень часто(1), очень у многих людей встречается недостаток(2), и он служит источником самого большего числа всех дурных поступков(3), почти всех положений и учреждений(4), бывающих постоянными причинами дурных поступков. Если бы устранить одну эту причину зла(5), быстро исчезло бы из человеческого общества(6), по крайней мере(7), девять десятых всего дурного.

Найдите предложение, осложненное обособленным определением. Запишите Номер запятой(номера запятых) при этом определении.

Кусок сахара сверкал на блюдце и казался большим и аппетитным. Морозов был голоден. Он быстро съел кашу и хлеб. Остались чай и сахар. Морозов взял чистый лист бумаги, завернул в него сахар и положил его в карман. После этого он выпил чай без сахара, заплатил за завтрак и вышел из столовой. Сегодня он шёл в город, в управление фронта. Значит, можно ненадолго зайти домой. Тяжело после каждого обстрела идти и думать, живы ли родные. Ещё тяжелее было видеть голодную семью и не иметь возможности помочь ей. Морозов приносил иногда кусок хлеба, мясо от обеда, но чувствовал, как это мало, и от этого очень страдал. Сегодня он радостно шёл по улицам Ленинграда. В его кармане лежал большой кусок сахара, который он отдаст жене.В доме, где жила семья Морозова, как и во всех домах Ленинграда, не было ни света, ни тепла, ни воды, а главное – нечего было есть. Когда морозов вошёл в комнату, он сразу же отдал жене кусок сахара. Она быстро схватила его. Она подумала, что теперь можно будет пить чай с сахаром целых три дня. И тут она вспомнила о матери.Её мать сидела без движения. Она совсем ослабела от голода. Жена Морозова подошла к ней и положила кусок сахара ей в руку. Мать крепко сжала сахар. Сейчас в её руках было целое богатство.Зять и дочь о чём-то говорили, рассматривая мебель. Старая женщина знала, что сейчас они сломают стулья, затопят печь, и скоро она будет пить чай с сахаром. Она сидела, держала в руках сахар и думала …Мимо её медленно прошёл зять, он с трудом нёс обломки стульев, вот бросил их на пол, и дочь стала класть их в печку. Старуха думала, что мужчинам всегда труднее переносить мучения. Она с трудом поднялась и вышла в коридор, где висела шинель Морозова.Когда лейтенант Морозов возвращался в свою часть, он с удивлением обнаружил в кармане кусок сахара, который был завёрнут в чистый лист бумаги.

Какая здесь позиция автора? И какой вывод можно здесь исходя из данного текста?
И думать нечего: он совершенно чужой мне человек. .
Когда я смотрю на фотографии, я едва могу представить себе, какой он сейчас, как говорит, смеется, как держит на руках свою маленькую дочь. Кажется, ее зовут Марина. . Впрочем, все это ни к чему. Мы уже давно совершенно чужие люди. .
Мама рассталась с отцом лет десять назад. И хотя она уверяет меня, что я не могу ничего помнить, как как была слишком мала, я помню. Разве это можно забыть?... Эти натянутые ночные разговоры на кухне, когда они вдруг стали официально называть друг друга по имени-отчеству: <<Георгий Иванович, Маргарита Петровна. . >>. Им казалось, они говорят тихо, а для меня вокруг словно грохотали взрывы, раздирающие маленький уютный мир в клочья. Я прятала голову под подушкой, но даже там невозможно было спрятаться от этой страшной канонады. . .

Нет. . Правильно мама говорит: не нужно вспоминать. Мы уже давно совершенно чужие люди. Прошло столько лет. Да. было больно и страшно, но постепенно все улеглось, забылось. . разве только иногда неожиданно всплывает в памяти тот снежно-солнечный зимний день, когда он, раскрасневшийся, уставший, но такой счастливый, вез нас с мамой на санках, а потом мы пили обжигающе горячий чай из термоса - неповторимый вкус детства.... Или то летнее утро, когда, катаясь на велосипеде, я упала и сломала ногу. Отец нес нес меня на руках до самой больницы, и я чувствовала силу и тепло его рук.... Или. .
Нет! Никаких <<или>> . Не нужно вспоминать. Мы уже давно совершенно чужие люди. Между нами пропасть, десять лет, когда когда каждый жил своей жизнью. И хорошо, что так получилось. Я привыкла свободное время проводить одна или с друзьями, быстро повзрослела, стала самостоятельной. Иногда мне даже кажется, что в моей жизни, кроме мамы, никого никогда не было. .
А недавно от него пришло письмо: он приехал, вернулся из-за границы, где работал несколько лет, и хочет со мной встретиться. Зачем? . Мы уже давно совершенно. .
Кто там? ! Такой знакомый силуэт у нашей калитки.... <<Папочка! >> - на берегу кричу я, а густо исписанные листы бумаги сыплются из моего дневника и, подхваченные ветром, летят прочь.
( По Г. И. Андрееву*)

мошенником. Мы были на практике в чужом городе, на большом авиационном заводе.Шла вторая весна войны, и, надо полагать, авиационному заводу хватало забот помимо того, чтобы путаться с желторотыми практикантами. И тут подтвердилась лишний раз древняя мудрость: праздность является матерью всех пороков. Если бы мы, отстояв свою смену, усталые, пусть даже трижды голодные, приходили в заводскую столовую вместе с рабочими, садились с ними за столики, обедали, разговаривая о нашей же работе и чувствуя себя равными среди равных, нам, я уверен, и в голову не пришло бы сделать то, что мы сделали однажды. Известно, что подростки - самый прожорливый народ. Значит, мы еще не вышли из подростков, если могли бы, так нам казалось, есть беспрерывно с утра до вечера. Но увы!.. С завтраком мы справлялись очень быстро, с обедом - тоже (если не считать задержек из-за подавальщиц), а ужин... Ужинать нам не приходилось вовсе, ибо все, что можно было съесть, мы съедали гораздо раньше. И вот как-то после обеда Яшка Звонарев вынул из кармана измятый талончик-такой же,по какким нам выдавали хлеб. -На полу подобрал.Таких из одного листа тысячу нарезать можно.Однако - хлеб! В этой бумажке содержится двести граммов хлеба.Азнаете что... У нас будет куча хлеба, братцы, вот смотрите... - С этими словами Яшка нарисовал на ладони чернилами: "13 июня 1942 года", дал чернилам высохнуть, подышал на них, как дышат в канцелярии на печать, и приложил к бумаге. На бумаге обозначились цифры и буквы. Но были они бледные, а кроме того, читались наоборот. Однажды Генка Серов ничего не говоря, вышел и пропадал около двух часов. Появился он загадочно сияющий и положил на стол приспособление, при помощи которого в кинотеатрах ставят на билеты число, месяц и год.С помощью этого приспособления мы напечатали целую гору талончиков,неотличимых от тех,которые нам выдавали в заводской столовой. Когда мы пришли в столовую,Яшка обвёл всех тревожным взглядом. -Рискуем? После не жалеть. -Клади, - ответил за всех Генка Серов. Подавальщица - черноглазая, бледная, худая девушка - смахнула все наши билетики к себе на поднос и исчезла. Мы переглянулись еще раз, и каждый, наверно, в лице другого прочитал тревогу. Нет,мы не думали о том, с кого спросится за четыре килограмма хлеба, которые мы сейчас получим: с этой черноглазой и как бы полупрозрачной девушки, или с раздатчицы, пожилой женщины с какой-то устойчивой усталостью в глазах.Не думали мы и о том, что, может быть, этих четырех килограммов не хватит двадцати рабочим, отстоявшим у станка десять или двенадцать часов. Но зато впервые мы задумались о том, что будет с нами самими, если нас неожиданно разоблачат. Я вдруг явственно увидел, что наснемедленно исключат из техникума.Мало того, нас, конечно, по законам военного времени, будут судить. Много не дадут, но даже одного года в лагерях достаточно для того, чтобы переломалась и на десятки лет вперед вылетела из колеи вся жизнь. Вот движения девушки замедлились. Она снова начала перебирать все бумажки. Раздатчица, пожилая, усталая женщина, вместе с ней наклонилась над бумажками. Они перебрали их раз; начали перебирать снова, - видимо, тщательно пересчитывали. Потом раздатчица что-то спросила у девушки. Девушка кивнула головой в нашу сторону, и раздатчица стала искать глазами нас, и нашла, и долго смотрела на нас, как бы обдумывая. Как теперь все будет дальше? Наверно, раздатчица сейчас уйдет куда-нибудь в задние комнаты и позвонит по телефону.Ну точно! Раздатчица вытерла руки полотенцем и уходит. Вместо нее на раздаче появляется подмена - другая, тоже пожилая и тоже усталая женщина.А черноглазая как ни в чем не бывало ставит на большой деревянный поднос тарелки с супами и кашами, а также тарелку с хлебом. Хлеба на тарелке восемьсот граммов.На тарелке с хлебом, на дне, под аккуратными черными ломтиками лежат наши талончики. Прежняя раздатчица снова появилась в окне. Но мы не смотрели в ее сторону. Нам стыдно. Мы, обжигаясь, не разбирая вкуса, съедаем гороховый суп, обжигаясь, глотаем безвкусную саговую кашу... Только сейчас, спустя двадцать лет, я подумал о том, что мы ушли тогда из столовой, не сказав спасибо ни черноглазой девушке-подавальщице, ни пожилой женщине на раздаче, с безнадежно усталыми, военного времени глазами.