Помогите написать небольшое сочинение в свободном стиле (что такое культура и что такое воспитание), эти два вопроса объединить

Меня предал родной человек, меня предал лучший друг. Такие высказывания мы к сожалению слышим довольно часто. Чаще всего предают те, в кого мы вложили душу. Закономерность здесь такова, чем больше благодеяния, тем сильнее предательство. В таких ситуациях вспоминается высказывание Гюго: " Я безразлично отношусь к ноживым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга." Многие терпят издевательство над собой, надеясь, что у предателя проснется совесть. Но не может проснуться то, чего нет. Совесть функция души, а у предателя ее нет. Предатель обычно объясняет свой поступок интересами дела, но для того, чтобы оправдать первое предательсво, совершает второе, третье и так до бесконечности. Предательство с точностью разрушает достоинство человека, в результате предатели ведут себя по разному. Кто-то отстаивает свое поведение, пытаясь оправдать содеянное, кто-то впадает в ощущение вины и страха перед надвигающимся возмездием, а кто-то просто старается все забыть не обременяя себя ни эмоциями, ни размышлениями. В любом случае жизнь предателя становится пустой, никчемной и бессмысленной.

Петьки снегиря. к лапке которого была привязана нитка. Петька то отпустит снегиря, то опять притянет к себе. Витя отдал Петьке ножик, и обмен состоялся. Витя снял нитку с лапки птицы, влез на подоконник и открыл форточку

Есть среди животных удивительные мастера маскировки

мне хранить карандаши,ластики,ручки.Ты у меня очень красивый и удобный.Спасибо тебя, любимый! Надо что-то этого типа.Этот нельзя потомучто это образец. ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТАААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА.Про любой предмет.Желательно что нибудь связанное со школой.....

на тему счастливый момент из моей жизни)
Любой хоть придумайте момент,из жизни,
и помоги те о нем написать сочинение
проошу
пожалуйста!

куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывал взрывами и не сжигало адовым огнем.

Вот текст: Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городке. Это был первый


иностранный город, который я видел в своей жизни. Он ничем не отличался от разрушенных наших городов. Меж изуродованных домов по улицам, заваленным ломью, кружило листву, бумагу, сажу. Над городом мрачно стоял купол пожара. На горящие развалины то и дело обрушивался артиллерийский или минометный налет, нудили в высоте самолеты. Днем мы заняли город, а уже к вечеру откуда-то, словно из-под земли, начали появляться люди с узлами, с чемоданами, с тележками, чаще с ребятишками на руках. Они плакали у развалин, вытаскивали что-то из пожарищ. Ночь укрыла бездомных людей с их горем и страданиями. И только пожары укрыть не могла. Неожиданно в доме, стоявшем через улицу от меня, раздались звуки органа. От дома этого при бомбежке отвалилась половина, обнажив стены с нарисованными на них сухощекими святыми и мадоннами, глядящими сквозь копоть голубыми скорбными глазами. Я сидел на лафете пушки с зажатым в коленях карабином и покачивал головой, слушая одинокий среди войны орган. Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга. Глупый был. Малый был. Я так много увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого слова, чем «смерть». И потому, должно быть, музыка, которую я слышал в детстве, переломилась во мне, закаменела, а те ее взлеты к небу, к звезде, от которых я плакал когда-то, растворились в сердце и стали им самим, и то, что пугало в детстве, было вовсе не страшно. Да-а, музыка та же, и я вроде тот же, и горло мое сдавило, стиснуло, но нет слез, нет детского восторга и жалости чистой, детской, из которой рождалась любовь к земле родной, к своим близким. Музыка разворачивала душу, как огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку. Все-все обнажилось, ео всего сорваны одежды, все вывернуто грязной изнанкой, и оттого-то, видимо, старая музыка не плакала, а как будто повернулась иной ко мне стороною, звуча древним боевым кличем, звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы поутихли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они под крышу в свой дом, к близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо не подбрасывало взрывами и не сжигало адовым огнем.