В школе дали такое задание: написать письмо солдату. Не сказали ни что там надо включить, ни какую информацию оно должно содержать. Помогите хотя бы с

издыхания!

3. Пропустить ошибку в фанфике очень легко.

Также может быть, что пропущено во всех или же ни в одном. Помогите, пожалуйста.

Пушкина, а в семь лет возили К его могиле. (3)Всё тогда было по-другому, и об этом можно теперь только пожалеть. (4)Но был один момент в моей жизни, когда я соприкоснулся с Пушкиным, и это не могло пройти бесследно. (5)Произошло это при странных обстоятельствах. (6)В войну, на Рогожском рынке в Москве. (7)Я приехал сюда, чтобы продать поленницу дров и на вырученные деньги купить еды. (8)Я стоял в ряду, там, где продавали дрова. (9)Дрова мои были, наверное, хороши. (10)Но я стоял на своей, выбранной мною цене, которая соответствовала килограмму картошки. (11)Я представлял живо мою, ещё не купленную, картошку и в сыром виде, и в кастрюльке с водой, распространяющую по дому волшебный аромат. (12)И вдруг появился человек, которого, признаюсь, я не разглядел. (13)Не торгуясь, не осматривая каждое полено в отдельности, он заплатил всю назначенную мной сумму, положил дрова в сумку и ушёл прочь. (14)Медленно двигаясь, я вошёл в толпу. (15)Что тут продавали, я в точности не разузнал. (16)Зато справа меня поджимал человек с пустым рукавом, засунутым в карман. (17)В единственной руке человек держал мыльницу, плоскогубцы и книжку. (18)Я, наверное тогда не умел утаивать, и намётанный глаз инвалида сразу нащупал меня. (19)Уже не отпуская моего взгляда, ласково, вздрагивая от нетерпения, он стал показывать мне мыльницу, потом плоскогубцы. (20)Демонстрируя, он рукой ухватил меня за воротник, как добычу, которая может исчезнуть в потоке. (21)Не отпуская железных плоскогубцев, он ртом взял книгу и опустил на меня сверху, прикрыв с головой. (22)Во всё моё зрение сияла картинка тёмной реки, дворцовая набережная с железной оградкой, у которой стояли два господина в цилиндрах, а внизу было написано: «Александр Пушкин. Евгений Онегин», (23)Я знал, что есть такие стихи, но едва ли догадывался, каковы они и зачем они мне здесь нужны. (24)Но книга была в моих руках, и вернуть её не было уже возможности. (25)Я попытался это сделать, но инвалид так больно хлопнул по обложке, а обложка по моему лицу, что я понял это как необратимость отношений. (26)И опять же помимо своей воли спросил: (27)«Сколько?» (28)И тогда человек выхватил книгу, запихал её мне за пазуху (29)Потом приподнял меня осторожно, но сильно на уровень своего страшного глаза и, не открывая рта, почти носом произнёс только слово: (30) «Давай!» (31)Он показал на мой кулак и сказал «давай», будто точно зная сколько там денег. (32)Я разжал кулак, он подхватил деньги на лету и будто проглотил их, сказав так же носом: «(33)Хватит. (34)Иди» (35)Всё это произошло молниеносно, и человека не стало. (36)Я заплакал, потом вытер слёзы о чужую спину и скоро успокоился, потому что ничего другого я не мог сделать. (37)Я вынул из-за пазухи книгу, почти безразличную мне, и стал думать над ней (38)Я открыл книгу и прочёл несколько строчек про какого-то дядю, но это вовсе не тронуло меня и я перелистал несколько страниц... (39)И прочёл вот это: (40)Придёт ли час моей свободы? (41)Пора! (42)Пора! — взываю к ней; Брожу над морем, жду погоды, Маню ветрила кораблей... (43)В стихах было что-то лёгкое, странное, они будто сами читались, и хотелось читать ещё. (44)Переход к стихам оказался так же прост, как от пустой прогулки к драгоценному полену, от него к деньгам, а потом к этой книге, к истерике, к слезам и той прострации, когда ничего не ждёшь. (45)Мир вокруг жил, обуреваемый единственной страстью: продать — купить, а в конечном итоге выжить, чтобы стать таким, как сегодня, когда я это пишу. (46)Но я уже исчез из него, мне стало легко, как перед смертью. (47)И дело тут было не в одной волшебной силе стихов, которых я ждал тринадцать лет. (48)А в кажущейся несовместимости двух миров, этого уродливого, сколь и необходимого порождения войны, этого рынка, из которого я выхватил книгу, как звезду в ночи, и другого мира — головокружительного, сладкого, как вино, как бал Метки:

человека порой может достучаться только совесть, внутренний его голос, он куда действенней, чем бесконечные призывы, требования учителей, воспитателей, даже родителей. Поступок, совершенный целиком по совести, - это свободный поступок. Я спрашиваю себя: а зачем человеку навязали эту самую совесть, ведь никто не мешает отмахнуться от нее, какой от нее прок, если она не приносит никаких выгод, если не дает человеку преимуществ ни карьерных, ни материальных? Благодаря чему она существует, совесть, которая грызет и мучает, от которой порой не отвяжешься, не отступишься? Откуда она взялась? На самом деле в течение жизни мы убеждаемся, что она исходит из глубины души и не бывает ложной. Она не ошибается. Поступок по совести не обесценивается, не приводит к разочарованию. Когда я говорю "поступок по совести", мне приходит на память удивительный пример, впечатливший меня надолго. 28 июля 1958 года умер Михаил Михайлович Зощенко. На "Литераторских мостках" партийное начальство хоронить его не разрешило, видимо, высокие начальники посчитали, что недостоин. Им всегда виднее. И рядом не разрешили. Наконец указали (!) похоронить его в Сестрорецке, где он иногда жил на даче. Гражданскую панихиду проводили в доме писателя. Вести ее поручили Александру Прокофьеву, первому секретарю Союза писателей. Обязали вести кратко, Не допуская никакой политики, строго придерживаясь регламента, не позволять никиких выпадов, нагнали много милиции и работников Большого дома. Все желающие в Дом попасть не могли, люди заполонили лестницу, ведущую к залу. Большая толпа осталась на улиц. Радиофицировать не разрешали. Слово дали Вассариону Саянову, Михаилу Слонимскому, его другу времен "Серационовых братьев". Церемония заканчивалась, когда вдруг, растолкав всех, прорвался к гробу Леонид Борисов. Это был уже пожилой писатель, автор известной книги об Александре Грине "волшебник из Гель-Гью", человек, который никогда не выступал ни на каких собраниях, млжно считать, вполне благонамеренный. Наверное, поэтому Александр Прокофьев не стал останавливать его, тем более что панихида проходила благополучно, никто ни слова не говорил о травле Зощенко, о постановлении ЦК, словно никакой трагедии не было в его жизни, была благополучная жизнь автора популярных рассказов. "Миша, дорогой, - закричал Борисов, - прости нас, дураков, мы тебя не защитили, отдали тебя убийцам, виноваты мы, виноваты!" Надрывный тонкий голос его поднялся, пронзил всех, покатился вниз, люди передавали друг другу его слова, на улице толпа всколыхнулась. Александр .прокофьев не посмел нарушить ритуал. Рыдая, Леонид Борисов отошел. Я возвращался домой с Алексеем Пантелеевым, он говорил: "Слава Богу, хоть кого-то допекло, нашелся человек.ю спас нашу честь, а мы-то, мы-то..." Что это было? Борисов не собирался выступать, но что-то прорвалось, и он уже не мог справиться с собой, это было чувство, нерассуждающее, подсознательное, неспособное выбирать. Это была совесть, совесть взбунтовалась! Бессовестность сегодня многие стремятся оправдать: "Ничего не поделаешь, таково наше общество". Можно, конечно, считать, что наше общество унаследовало советскую мораль, когда никто не каялся, участвуя в репрессиях, когда поощряли доносчиков, стукачей. Но при чем тут совесть? Она относится к личности, она принадлежит душе, единственной, неповторимой, той что нас ...

ни…ни, буд(то), (в)следстви…, мимо 2. Списать, раскрывая скобки и обозначая орфограммы. а) Что(бы) строить, надо знать. б) Летние байкальские туманы то(же) связаны с особенностями климата. в) А мой совет таков: берись за(то), к чему ты сроден, коль хочешь, что(б) в делах успешней был конец. г) Опасные перекаты так(же) неоднократно встречаются (в)течени… этой горной реки. д) (В)продолжени… тысячелетий планета содрогается от землетрясений. 3. Списать, расставляя знаки препинания и составляя схемы предложений. Указать разряды союзов, союзные слова подчеркнуть как члены предложения и указать, чем они выражены. а) Небо про…снилось однако ветер не утихал. б) Сильно морозило и люди сп..шили домой. в) Звёзды купались в тёмной глуб..не омута и др..жали вместе с лёгкой зыбью. в) Сестра ра(с,сс)казала что она знает об этом происшествии. г) Не зря говорят что волшебная Синяя птица пр..носит людям счастье. д) Так(как) лес был глухой и др..мучий он к..зался непр..одолимой пр..градой. 4. Произвести морфологический разбор всех предлогов и союзов из предложения. Навстречу солнцу и ветру шли по миру отважные люди.

Был поздний вечер. Домашний учитель Егор Алексеич Свойкин, чтобы не терять попусту времени, от доктора отправился прямо в аптеку. За желтой, лоснящейся конторкой, уставленной вазочками с сигнатурами, стоял высокий господин с солидно закинутой назад головой, строгим лицом и с выхоленными бакенами — по всем видимостям, провизор.Начиная с маленькой плеши на голове и кончая длинными розовыми ногтями, всё на этом человеке было старательно выутюжено, вычищено и словно вылизано, хоть под венец ступай. Нахмуренные глаза его глядели свысока вниз, на газету, лежавшую на конторке.Свойкин подошел к конторке и подал выутюженному господину рецепт. Тот, не глядя на него, взял рецепт, дочитал в газете до точки и, сделавши легкий полуоборот головы направо, пробормотал:
— Через час будет готово, — процедил он сквозь зубы, ища глазами точку, на которой остановился.
— Нельзя ли поскорее? — пробормотал Свойкин. — Мне решительно невозможно ждать.
Провизор не ответил. Свойкин опустился на диван и принялся ждать.
Свойкин был болен. Во рту у него горело, в ногах и руках стояли тянущие боли, в отяжелевшей голове бродили туманные образы, похожие на облака и закутанные человеческие фигуры. Разбитость и головной туман овладевали его телом всё больше и больше, так что, подождав немного и чувствуя, что его тошнит от стука мраморной ступки, он, чтоб подбодрить себя, решил заговорить с провизором...
— Должно быть, у меня горячка начинается, — сказал он. — Доктор сказал, что еще трудно решить, какая у меня болезнь, но уж больно я ослаб... Еще счастье мое, что я в столице заболел, а не дай бог этакую напасть в деревне, где нет докторов и аптек!
Провизор стоял неподвижно и, закинув назад голову, читал. На обращение к нему Свойкину он не ответил ни словом, ни движением, словно не слышал...
— Получите! — проговорил он наконец, не глядя на Свойкина. — Взнесите в кассу рубль шесть копеек!
Свойкин полез в карман за деньгами, достал рубль и тут же вспомнил, что у него, кроме этого рубля, нет больше ни копейки...
— Рубль шесть копеек? — забормотал он, конфузясь. — А у меня только всего один рубль... Думал, что рубля хватит... Как же быть-то?
— Не знаю! — отчеканил провизор, принимаясь за газету.
— В таком случае уж вы извините... Шесть копеек я вам завтра занесу или пришлю...
— Этого нельзя...
— Как же мне быть-то?
— Сходите домой, принесите шесть копеек, тогда и лекарства получите.
Свойкин вышел из аптеки и отправился к себе домой... Пока он добрался до своего номера, то садился отдыхать раз пять... Придя к себе и найдя в столе несколько медных монет, он присел на кровать отдохнуть... Какая-то сила потянула его голову к подушке... Он прилег, как бы на минутку.... Туманные образы в виде облаков и закутанных фигур стали заволакивать сознание... Долго он помнил, что ему нужно идти в аптеку, долго заставлял себя встать, но болезнь взяла свое. Медяки высыпались из кулака, и больному стало сниться, что он уже пошел в аптеку и вновь беседует там с провизором.