мини-сочинение на тему "глупый врач опаснее врага"

1 газета
2 татрадь
3 стол
4 книга
5 операция

1.Под крутым берегом реки в кустарнике лежали первомайцы члены "Молодой Гвардии", ожидая смены караула у барака военнопленных.
2.Впереди они увидели старый низкий обнесённый колючей провол..кой барак. 3.Переполнен..ый заключен..ыми он казался угрюмым ужасным.
4.Слев..от барака у провол..ки темнела фигура часового.
5.Послышалась приглушённая немецкая команда,бр..цанье оружия,стук к..блуком о землю происходила смена к..р..ула.
6.Виктор пополз пров..жа..мый завис..ливыми взорами оставшихся.
7.У него была одна цель (не)заметно подкраст..ся а часовому (не)подозревавшему (ни)какой опас..ности.Вот он близко в (двух)трёх метрах и юноша вск..чил.
8.Худой обросший грязной щетиной немец повернул голову.
9.Он хотя и не ожидал нап..дения но успел вскрикнуть и упал как подкошен..ый.
10.Боря очутив..ся рядом разрезал пров..ку и с..рвал ломикой замок р..сп..хнулась дверь.
11.Ворвавш..ся ночная свежесть охватила узников измучен..ых но (не)потерявших надежды и сжатые в дружеских об..ятиях они возвращались к жизн.. к свобод...

Однажды летом мы возвращались с прогулки домой. Легкий ветерок колыш...т травы, которые еще не успели увянуть, засохнуть от жары. Над головой почти без¬облачное небо. И вдруг в течение нескольких минут все меня...тся. Солнце пряч...тся за тучи. Вот они уже обл...пили весь горизонт и образовали абсолютно непроницаемый свод. Мутная мгла обн...мает дальние горы и высокий лес. Все вокруг становится мрачным. Перестают покачиват...ся деревья, прекращается вечный шорох их листьев. Мы прибавляем шагу, чтобы успеть где-либо ук-рыт...ся и не вым...кнуть под проливным дождем. Одна¬ко тут же убеждаемся, что добежать до ближайшей деревеньки уже не удас…ся. Быстро сооружаем подо¬бие шалашика и укрыва...мся в нем. Дождь был силь¬ным, но, к счастью, недолгим. Оглядываешься вокруг и вид...шь, как все в при¬роде преображается: светле...т небосвод, благодарно трепещ...т освеженная листва; уже не бор...тся с исто¬мой насекомые; жужжат шмели, щебеч...т птицы; по солом...нке, как по лестнице, шествует жуч...к; летают разноцветные бабочки и бирюзовые стрекозки. Радостно вид…ть прои...шедшие на глазах перемены в природе. Не хоч...тся уходить из леса, но уже близ...тся вечер и все мы изрядно вым...кли. Не теряя време¬ни, трога...мся в путь.

(1)Конечно, читателям легко, потому что их не терзают творческие поиски. (2)Но подумали ли вы хотя бы раз о тех мучениях, которые испытывает человек, пишущий добродетельный пасхальный рассказ?!

(3)Ведь, во-первых, все темы уже исчерпаны, пародии на темы надоели: что тут изобретешь?..

(4)У меня есть знакомый беллетрист, который не гонится ни за успехом, ни за модой, ни за деньгами...

(5)И вот как-то на страстной неделе я увидел, что мой приятель чем-то удручен или взволнован. (6)Стараясь не задеть его авторского самолюбия, я довел его до того, что он рассказал мне следующее:

– (7)Приезжает ко мне редактор. (8)И что всего хуже – мой настоящий, хороший друг...

– (9)Ради бога, пасхальный рассказ!

(10)Я кротко и убедительно верчу пуговицу его пиджака и самым нежным голосом говорю ему:

– (11)Ты сам писатель и не хуже меня знаешь, что все пасхальные темы уже использованы.

– (12)Хоть что-нибудь, – тянет он уныло, – например... «Чернильница»?!

– (13)Только очень близорукие люди выбирают для примеров и сравнений предметы, стоящие возле них!..

(14)Это задевает его за живое, и он сыплет как из мешка:

– (15)«Будка», «Кипарис», «Пале-Рояль», «Ландыш». (16)Не нравится? (17)Ну, наконец, «Травка»?..

– (18)Ага, «Травка»?.. (19)Стоп!.. (20)Это уже нечто весеннее и на пасху хорошо. (21)Давай-ка подумаем серьезно о травке!..

(22)У приятеля лицо вытягивается. (23)Я говорю ему самым нежным голосом:

– (24)Подожди... не отчаивайся! (25)Травок много, возьмем «Кресс-салат»...

– (26)«Кресс-салат»? – повторяет он уныло, как деревянный попугай.

– (27)Ну, хорошо... давай дальше! (28)Собаки лечатся травками...

– (29)Извини, это уже относится к области ветеринарии!

(30)Я догнал его уже в передней, когда он, рассерженный, всовывал свои ноги в калоши и надевал шляпу.

– (31)Надо писать серьезно, – говорил он. – (32)Конечно, я не обладаю даром... (33)Но, если бы я писал, я написал бы просто. (34)Помнишь, как мы с тобой, – тебе было одиннадцать лет, а мне десять, – как мы ели с тобой просвирки и какие-то маленькие пупырышки на огороде детской больницы?

– (35)Конечно, помню!

– (36)А помнишь молочай?

– (37)А конский щавель?

(38)Мы оба замолчали.

(39)И вдруг пред нами ярко и живо пронеслись наша опозоренная казенным учебным заведением нежность... пансион... фребелевская система... придирки классных наставников... взаимное шпионство... поруганное детство...

– (40)А помнишь, – сказал он и вдруг заплакал, – а помнишь зеленый рыхлый забор? (41)Возле него растут лопухи и глухая крапива... (42)Там всегда тень и сырость. (43)И по лопухам ползают какие-то необыкновенно золотые, или, вернее сказать, бронзовые жуки.

– (44)А помнишь еще: вдруг скользнет луч, заиграет роса на листьях?.. (45)Как густо пахнет зеленью! (46)Не отойдешь от этого московского забора! (47)Точно брильянты, горят капли росы... (48)Длинный, тонкий, белый червяк, выворачивая землю, выползает наружу... (49)Конечно, он прекрасен, потому что мы насаживали его на согнутую булавку и бросали в уличную лужу, веря, что поймаем рыбу! (50)Ну, скажи: разве можно это написать? (51)Тогда мы глядели ясными, простыми глазами, и мир доверчиво открывался для нас: звери, птицы, цветы... (52)И если мы что-нибудь любим и чувствуем, то это только жалкое отражение детских впечатлений.

– (53)Так, стало быть, рассказа не будет? – спросил редактор.

– (54)А разве все то, о чем мы говорили, – это не рассказ? (55)Такой в конце концов наивный, простой и ласковый?..

(56)Редактор обнял меня и поцеловал.

– (57)Какой ты... – сказал он, но не докончил, глаза его увлажнились, и он, быстро повернувшись, ушел, сопровождаемый веселым лаем моих милых друзей – сенбернарских песиков...

(По А.И. Куприну)*

*Куприн Александр Иванович (1870-1938 гг.) – русский писатель, обращавшийся своим творчеством к широкой демократической аудитории. Жизнелюбие, гуманизм, пластическая сила описаний, богатство языка делают Куприна одним из самых читаемых писателей и в наши дни.

чать

Пожалуйста!