Около дверей в конюшню,под навесом,стояло человек восемь казаков.

, не с кем, ничем, ни от кого, ничей, ни с какой, ни от чего, такой, то, этот, этакий, столько, сам, каждый, самый, весь, другой, любой, собой.

Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зелёною краской; дороги были прямые; мосты были крепкие, с перилами.

Выделить грамматические основы

покрашены белилами, а маленькое светлое крылечко сбоку,под навесом, ещё пахло смолой.

Двери в сени и в комнату были раскрыты настежь. Я поднялся на крыльцо,миновал просторные сени и... Что за чудеса?Куда япопал? Огромное помещение-не то сарай,не то зал-и всюду берёзовые куст. Кусты вдоль стен, от пола до потолка,кусты в простенках между окнами, и даже самые окна наполовину заставлены кустами. Из окон тянуло сквознячком, и листья на кустах шевелились,как на воле.

Однако, осмотревшись, я стал замечать признаки человеческого жилья. Направо от двери, у окна, единственного на этой стене, стоял стол с тремя некрашеными табуретками. Напротив стола, прикрытая кустами,белела массивная печь. Потом у дальней стены, погруженной в зелёной сумрак, я разглядел ситцевую занавеску- там,очевидно,спали.

русским словом»"
Текст:(1)Я стоял на вершине пологого холма; передо мною – то золотым, то посеребренным морем – раскинулась и пестрела спелая рожь.
(2)Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая.
(3)Около меня солнце еще светило – горячо и тускло; но там, за рожью, не слишком далеко, темно-синяя туча лежала грузной громадой на целой половине небосклона.
(4)Всё притаилось... всё изнывало под зловещим блеском последних солнечных лучей. (5)Не слыхать, не видать ни одной птицы; попрятались даже воробьи.(6) Только где-то вблизи упорно шептал и хлопал одинокий крупный лист лопуха.
(7)Как сильно пахнет полынь на межах! (8)Я глядел на синюю громаду... и смутно было на душе. (9)Ну скорей же, скорей! – думалось мне, – сверкни, золотая змейка, дрогни, гром! двинься, покатись, пролейся, злая туча, прекрати тоскливое томленье! (10)Но туча не двигалась. (11)Она по-прежнему давила безмолвную землю... и только словно пухла да темнела.
(12)И вот по одноцветной ее синеве замелькало что-то ровно и плавно; ни дать ни взять белый платочек или снежный комок. (13)То летел со стороны деревни белый голубь.
(14)Летел, летел – всё прямо, прямо... и потонул за лесом.
(15)Прошло несколько мгновений – та же стояла жестокая тишь... (16)Но глядь! (17)Уже два платка мелькают, два комочка несутся назад: то летят домой ровным полетом два белых голубя.
(18)И вот, наконец, сорвалась буря – и пошла потеха!
(19)Я едва домой добежал. (20)Визжит ветер, мечется как бешеный, мчатся рыжие, низкие, словно в клочья разорванные облака, всё закрутилось, смешалось, захлестал, закачался отвесными столбами рьяный ливень, молнии слепят огнистой зеленью, стреляет как из пушки отрывистый гром, запахло серой...
(21)Но под навесом крыши, на самом краюшке слухового окна, рядышком сидят два белых голубя – и тот, кто слетал за товарищем, и тот, кого он привел и, может быть, спас.
(22)Нахохлились оба – и чувствует каждый своим крылом крыло соседа...
(23)Хорошо им! (24)И мне хорошо, глядя на них… (25)Хоть я и один... один, как всегда.

и кликал собаку. Бедная моя кобыла тяжко шлепала ногами по грязи, скользила, спотыкалась; лесник покачивался перед оглоблями направо и налево, словно привиденье. Мы ехали довольно долго; наконец мой проводник остановился: "Вот мы и дома, барин", - промолвил он спокойным голосом. Калитка заскрыпела, несколько щенков дружно залаяло. Я поднял голову и при свете молнии увидал небольшую избушку посреди обширного двора, обнесенного плетнем. Из одного окошечка тускло светил огонек. Лесник довел лошадь до крыльца и застучал в дверь. "Сичас, сичас!" - раздался тоненький голосок, послышался топот босых ног, засов заскрыпел, и девочка лет двенадцати, в рубашонке, подпоясанная покромкой, с фонарем в руке, показалась на пороге. - Посвети барину, - сказал он ей, - а я ваши дрожки под навес поставлю. Девочка глянула на меня и пошла в избу. Я отправился вслед за ней. Изба лесника состояла из одной комнаты, закоптелой, низкой и пустой, без полатей и перегородок. Изорванный тулуп висел на стене. На лавке лежало одноствольное ружье, в углу валялась груда тряпок; два больших горшка стояли возле печки. Лучина горела на столе, печально вспыхивая и погасая. На самой середине избы висела люлька, привязанная к концу длинного шеста. Девочка погасила фонарь, присела на крошечную скамейку и начала правой рукой качать люльку, левой поправлять лучину. Я посмотрел кругом - сердце во мне заныло: не весело войти ночью в мужицкую избу. Ребенок в люльке дышал тяжело и скоро.