помоогие написать сочинения егэ о кошке и голубе ,должны ли люди вмешиваться в природу

стоят в предложениях

Помогите написа сочинение
Проблема в тексте
"Проблема военного долга" или "проблема отсутствия страха"
(1)Это был первый настоящий бой Кати. (2)Артиллерийская подготов-ка началась перед рассветом, под её прикрытием заняли исходные позиции. (3)Накануне вечером писали письма. (4)Только Кате писать былонекуда: все родные погибли. (5)Так что терять в бою ей, по сути, былонечего – кроме собственной жизни. (6)Но её она, молодая девчонка, послеперенесённых страданий, к сожалению, уже мало ценила. (7)И вот он, бой. (8)Танк, в котором они находились, мотало изстороны в сторону, трясло так, что Катя едва удерживалась на сиденье. (9)«Если так будет дальше, как же стрелять?» – думала она. (10)Хотя её делобыло не наводить пушку, а подавать снаряды. (11)Тужливо рыча, машинынастырно карабкались вверх, от моторов, пущенных на полные обороты, A27 Русский язык. 11 класс. Вариант РЯ10701 10© СтатГрад 2014 г. Публикация в Интернете или печатных изданиях без письменного согласияСтатГрад запрещенажара стояла несусветная, ещё пахло соляркой, забивало отработаннымигазами, свежим воздухом тянуло только через технические зазоры и смот-ровую щель. (12)Тут по раскалённой от боя броне танка что-то застрекотало, однакоКатя не сразу осознала, что их обстреливают. (13)Всё дальнейшее слилосьдля неё в сплошной грохот, дым, крики в переговорном устройстве. (14)Лупили то подкалиберными, то бронебойно-зажигательными, то осколоч-ными снарядами. (15)Катя не понимала, что происходит снаружи, не моглаещё по видам снарядов, подаваемых ею, определить обстановку. (16)Онатолько слышала грохот; её, такую хрупкую и маленькую девушку, дёргаловместе с огромной машиной. (17)Страха, как ни странно, Катя вовсе неиспытывала: она плохо соображала, что к чему, только слышала команды ивыполняла их. (18)Бой шёл как бы сам по себе, а она была сама по себе. (19)И тут вдруг случилось нечто неожиданное и дикое: машина как быпровалилась, после чего Катю подкинуло, ударило больно сверху, внутрен-ность танка наполнило теперь вовсе нестерпимым жаром и тяжёлымиугарными запахами, а после в один миг погасли плафоны освещения. (20)Командир открыл крышку башенного люка, Катя протиснулась вслед заним. (21)Оказалось, танк ухнулся в бомбовую воронку, без постороннейпомощи было не выбраться. (22)Катя вспомнила, сколько раз им напоминали, твердили, требовали повторять вслух железный закон: если танк подбит, ноне горит, экипаж обязан защищать боевую технику до конца. (23)И Катяприготовилась биться до конца, ведь это был её воинский долг. (24)В этотмомент она видела немцев: они были так близко, как никогда, почти рядом, бежали, строчили из шмайсеров. (25)«Всё, – подумала Катя, – сейчас конец». (26)Но, как ни странно, даже сейчас она страха не ощутила: слишкомневероятно было всё происходящее вокруг этой молодой женщины, у которой война отняла юность, семью, мечты о счастливой жизни… (27)Катя дёрнула цепочку револьверной заглушки, высунула в отверстиерыльце автомата и начала лупить, не видя немцев, наугад, и ждала: сейчас, вот-вот… (28)Она почему-то увидела: часы на щитке приборов останови-лись – было девять часов двадцать минут. (29)Они с командиром отбились-таки и сохранили танк, вот толькомеханик Генка погиб. (30)В сентябре сорок четвёртого сержант ЕкатеринаМушкина, отмеченная орденом, стала командиром танка. (31)Не женой, нематерью, не хранительницей семейного очага – командиром танка.

человека порой может достучаться только совесть, внутренний его голос, он куда действенней, чем бесконечные призывы, требования учителей, воспитателей, даже родителей. Поступок, совершенный целиком по совести, - это свободный поступок. Я спрашиваю себя: а зачем человеку навязали эту самую совесть, ведь никто не мешает отмахнуться от нее, какой от нее прок, если она не приносит никаких выгод, если не дает человеку преимуществ ни карьерных, ни материальных? Благодаря чему она существует, совесть, которая грызет и мучает, от которой порой не отвяжешься, не отступишься? Откуда она взялась? На самом деле в течение жизни мы убеждаемся, что она исходит из глубины души и не бывает ложной. Она не ошибается. Поступок по совести не обесценивается, не приводит к разочарованию. Когда я говорю "поступок по совести", мне приходит на память удивительный пример, впечатливший меня надолго. 28 июля 1958 года умер Михаил Михайлович Зощенко. На "Литераторских мостках" партийное начальство хоронить его не разрешило, видимо, высокие начальники посчитали, что недостоин. Им всегда виднее. И рядом не разрешили. Наконец указали (!) похоронить его в Сестрорецке, где он иногда жил на даче. Гражданскую панихиду проводили в доме писателя. Вести ее поручили Александру Прокофьеву, первому секретарю Союза писателей. Обязали вести кратко, Не допуская никакой политики, строго придерживаясь регламента, не позволять никиких выпадов, нагнали много милиции и работников Большого дома. Все желающие в Дом попасть не могли, люди заполонили лестницу, ведущую к залу. Большая толпа осталась на улиц. Радиофицировать не разрешали. Слово дали Вассариону Саянову, Михаилу Слонимскому, его другу времен "Серационовых братьев". Церемония заканчивалась, когда вдруг, растолкав всех, прорвался к гробу Леонид Борисов. Это был уже пожилой писатель, автор известной книги об Александре Грине "волшебник из Гель-Гью", человек, который никогда не выступал ни на каких собраниях, млжно считать, вполне благонамеренный. Наверное, поэтому Александр Прокофьев не стал останавливать его, тем более что панихида проходила благополучно, никто ни слова не говорил о травле Зощенко, о постановлении ЦК, словно никакой трагедии не было в его жизни, была благополучная жизнь автора популярных рассказов. "Миша, дорогой, - закричал Борисов, - прости нас, дураков, мы тебя не защитили, отдали тебя убийцам, виноваты мы, виноваты!" Надрывный тонкий голос его поднялся, пронзил всех, покатился вниз, люди передавали друг другу его слова, на улице толпа всколыхнулась. Александр .прокофьев не посмел нарушить ритуал. Рыдая, Леонид Борисов отошел. Я возвращался домой с Алексеем Пантелеевым, он говорил: "Слава Богу, хоть кого-то допекло, нашелся человек.ю спас нашу честь, а мы-то, мы-то..." Что это было? Борисов не собирался выступать, но что-то прорвалось, и он уже не мог справиться с собой, это было чувство, нерассуждающее, подсознательное, неспособное выбирать. Это была совесть, совесть взбунтовалась! Бессовестность сегодня многие стремятся оправдать: "Ничего не поделаешь, таково наше общество". Можно, конечно, считать, что наше общество унаследовало советскую мораль, когда никто не каялся, участвуя в репрессиях, когда поощряли доносчиков, стукачей. Но при чем тут совесть? Она относится к личности, она принадлежит душе, единственной, неповторимой, той что нас ...