Как относился Кирила Петрович к своей дочери и как он распорядился ее судьбой ( нужно в виде сочинения)(расказ Дубровский)

Неблагожелательный взгляд.

интеграция, суверенитет, ксенофобия, бомонд.

многих случаях.Где неправильно,исправьте)
Пришли Святки. На третий день праздника,к вечеру,посмеявшись на наряженных дворовых, молодежь дома Ростовых,тоже нарядившись, отправилась в гости к соседям.
Ряженые ведьмы,барыни,гусары,медведи,все обтирая белые от инея лица,входили в залу,где лакеи поспешно зажигали свечи.Николай в течение всего праздничного вечера не отходил от Сони и совсем по-новому смотрел на нее.Соня была весела и хороша, и такой никогда не видел ее Николай.Прежде,в ней казалось не было того,за что бы можно было полюбить ее...
Когда Соня вышла на крыльцо,чтобы идти гадать в амбар,расположенный за домом,Николай последовал за ней,говоря всем,что ему жарко.На дворе было все тоже:тот же неподвижный холод, тоже безмолвие,тот же месяц,по-прежнему высоко стоявший в темно-синем небе .На небе было черно и скучно,на земле же царило веселье. Сбежав с парадного крыльца, Николай обошел угол,недавно отстроенного дома,и пошел по тропинке.Он знал,что здесь пройдет Соня,и ждал ее,не чувствуя ни мороза,ни ветра. На середине дорожки,которая вела к амбару,лежали дрова,и от них падали странные тени...Где-то в саду треснуло дерево,и снова все затихло.Николай стоял,ожидая услышать шаги Сони и глубоко вдыхая по-зимнему свежий воздух.Ему,однако,казалось,что грудь его дышит не воздухом, а какой-то юной силой и радостью.
И вот застучали ноги по ступенькам,скрипнуло что-то...Соня шла,закутавшись в шубку. Подойдя поближе,Соня тоже увидела Николая,и он тоже показался ей не таким ,каким она знала его раньше.Она догадалась,что он ждал ее, и побежала ему навстречу.Они смотрели друг на друга в течение нескольких минут...По-прежнему светил месяц,и точно также блистали на небе звезды,однако,для Сони и Николая,сумевших без слов понять друг друга,все в мире стало совсем по-другому.

I. 1. При сих словах казак поскакал назад держась
одной рукой за пазуху и через минуту скрылся из виду
(П.).2. Возвратясь с гостями с псарного двора Кирила
Петрович сел ужинать и только не видя Дубровского
хватился о нем (77.). 3. Гости остались в столовой шепо-
том толкуя об этом неожиданном посещении и опаса-
ясь быть нескромными вскоре разъехались один за дру-
гим не поблагодарив хозяина за хлеб-соль (П.). 4. Мать
сидит на диване поджав ноги под себя и лениво вяжет
детский чулок зевая и почесывая по временам спицей
голову (Гонч.). 5. Под мышкой мальчик нес какой-то узел
и повернув к пристани стал спускаться по узкой и кру-
той тропинке (Л.). 6. Кучер мой слез молча и не торопясь
(Т.). 1. Брошка увидев Герасима заскочил за угол и про-
пустив его мимо опять отправился вслед за ним (Т.).
8. Встречая утро со всех сторон перекликались фазаны
(Л. Т.). 9. Французское войско стянувшись крепче от опас-
ности продолжало равномерно тая все тот же гибель-
ный путь к Смоленску (Л. Т.). 10. Чеченец взглянул на
Лукашку и медленно отвернувшись стал смотреть на тот
берег (Л. Т.). 11. Я слез в канаву и согнав впившегося в
середину цветка и сладко и вяло заснувшего там мохна-
того шмеля принялся срывать цветок (Л. Т.). 12. К две-
рям кабинета все подходили обыкновенно перешепты-
ваясь и на цыпочках (Л. Т.). 13. Вы и в залу входите танцуя
(Л. Т.). 14. После Панова покурил и Никитин и подсте-
лив под себя шинель сел прислонясь к дереву (Л. Т.).
15. Тут, около телег, стояли мокрые лошади понурив
головы и ходили люди накрывшись мешками от дождя
(Ч.). 16. Каштанка отскочила присела на все четыре лапы
и протягивая к коту морду залилась громким визгливым
лаем (Ч.). 17. Иногда слепой брал дудку и совершенно
забывался подбирая к своему настроению задумчивые
мелодии (Кор.). 18. Вечером ложась в постель и утром
вставая я только и думал о предстоящем визите на гору
(Кор.). 19. Туманы торжественно поднялись огромным хо-
роводом разорвались на западе и колеблясь понеслись
кверху (Кор.). 20. Двое людей мечтали покачиваясь в лод-
ке на воде и задумчиво поглядывая вокруг себя (М. Г.).

Кто из родителей не мечтает о том, чтобы его ребенок вырос талантливым? Не просто умным и добрым, что само по себе уже немало, а незаурядным и, может быть, даже выдающимся. Но насколько это зависит от нас? И зависит ли вообще? Или всё определяется врождёнными задатками? В этом номере мы публикуем статью «Синева иных начал». Речь в ней идёт о «детях индиго» (так их называют), которые обладают совершенно необыкновенными, часто сверхъестественными способностями. Будто бы они стали появляться на Земле в конце ХХ века и настолько отличаются от своих сверстников, что впору говорить о «новой расе», о «детях нового сознания» и даже считать их рождёнными от брака с инопланетянами. Как относиться ко всему этому – решать читателям. Но одна проблема, поднятая в публикации, представляется мне бесспорной. Это проблема детской одарённости. Ничего не слышавший об «индиго», но великолепно знавший детей К. И. Чуковский считал, что если бы в нас не иссякала детская любознательность, то к возрасту совершеннолетия каждый из нас мог бы стать гением. Конечно, говоря о гении, Чуковский имел в виду блестящие способности, а не то чудо гениальности, которое наука до сих пор не может объяснить. Непостижимо, почему вдруг среди «простых смертных» рождаются Моцарт, Пушкин, Эйнштейн… Может быть, их появление – результат какого-то генетического сбоя, и следует поверить Гиппократу: «Гениальность – это болезнь, к сожалению, не заразная»? Гипотез на этот счёт хватает, есть и серьёзные труды (например, работа В. П. Эфроимсона «Предпосылки гениальности»), но, в общем-то, за 2500 лет, со времён Гиппократа, мы так и не приблизились к разгадке. Ну ладно, оставим в покое гениев и прислушаемся к тем педагогам, которые, как и Чуковский, убеждены: в каждом ребёнке заложено моцартовское начало. Трагедия, однако, в том, что у громадного, подавляющего большинства детей это начало остаётся не увиденным, не поддержанным, а значит, не реализованным. Малограмотные и/или невнимательные родители, плохие и/или перегруженные рутиной воспитатели и учителя, убогие условия жизни – да мало ли несовершенств нашего социума, которые безжалостно «усредняют», нивелируют детскую «гениальность», в результате чего изначально талантливый ребёнок становится «как все»! Так совпало, что в этом же номере мы рассказываем о 8-летней девочке из Петербурга. Она замечательно рисует (есть уже две выставки её работ), учит несколько иностранных языков, мужественно справилась с грозящей инвалидностью… Чем не «ребёнок – индиго»? Только мне кажется, что источник «чуда» здесь – родители, которые сделали всё возможное и, вероятно, невозможное для своей дочери. Да, наверное, гением надо родиться. Но вот вопрос: стал бы мальчик Саша Пушкин гениальным поэтом, не окажись он в лицее, где преподаватель словесности Николай Фёдорович Кошанский заставлял воспитанников писать стихи?

углах серые холмики пыли, приставшую твердую крошку на краю вымытой чашки или тарелки. «Только еще этого не хватало, — раздраженно думал он, — неужели так всю жизнь было, только не замечал, а теперь, сидя на пенсии, от нечего делать все вижу...» Константин Николаевич поглядел на жену. Она сидела, низко склонив голову над шитьем. За последнее время у нее появилась какая-то странная потребность чинить рваные носки, ставить заплаты на застиранные полотенца. Нет, совсем она стала не такой, какою он знал ее все тридцать пять лет. Совсем не такой. Когда она вышла за него замуж, то подружки говорили ей, что он, Костя, ей не пара. Почему-то считали его менее значительным по сравнению с нею. Но вот в итоге — квартира, машина, дача, и все это он, а теперь еще помогает дочери, у которой муж оказался легкомысленным человеком, да и сыну приходится помогать. Так что если говорить о доброте, то вот она — не порывом, а из месяца в месяц, когда себе отказываешь ради детей. Константин Николаевич поглядел на жену. Она по-прежнему сидела, низко склонив голову. Ставила очередную заплату. В последнее время у нее появилось немало странностей. Хотя бы вот эти заплаты, причем яркие. Затем — щурить глаза, как бы свысока глядеть на того, с кем говорит. — Следи лучше за домом. Кругом грязь. Ты стала неряшлива. В углах паутина. — Где паутина? И опять этот мерзкий прищур. — Вот тут, тут, тут! — Константин Николаевич стал тыкать пальцем по углам. — Не может быть... — Анастасия Петровна сощурилась и стала высматривать в углах паутину. — Там ничего нет, ты просто придираешься, — сказала она обычным усталым голосом. — Да ты ослепла, что ли? Константин Николаевич дернул в раздражении головой и ушел в свою комнату. Встал у окна, бездумно глядя на улицу. «Черт знает что, — кипело у него на сердце, — и она еще иронизирует. Нет, надо вернуться и заставить ее снять паутину, потыкать носом, а то «придираешься»... И он пошел к жене. Но то, что он увидал, заставило его замереть. Анастасия Петровна стояла в углу и напряженно, как это бывает у плохо видящего человека, всматривалась в стены, видимо отыскивая паутину. И в ее лице, и во всей фигуре было что-то жалкое, беспомощное. — Настя! — встревоженно позвал Константин Николаевич. Она вздрогнула, обернулась, и он увидал ее растерянные глаза. Они были широко раскрыты, затем сощурились, как бы сделав взгляд высокомерным. — Я... я не вижу паутины, — сказала она. «Как не видишь?» — хотел он сказать. Он видел даже от двери эту черную нить, вздрагивающую при малейшем движении воздуха. Но смолчал, вдруг поняв, что его жена стала плохо видеть и что она давно уже не та ловкая, веселая, молодая, а пожилая, если не старая, женщина, и виновато сказал: — Ты права, там действительно нет паутины... Прости... (По С. Воронину)