сервис вопросов и ответовПри каких условиях мы знакомимся с Обломовым?
10-11 класс|
|
Shumova
02 марта 2015 г., 23:49:06 (9 лет назад)
BlinchikNya
03 марта 2015 г., 0:34:56 (9 лет назад)
При наличии дивана ,бабок,и бухла.
Ответить
Другие вопросы из категории
выпишите цифры,обозначающие знак препинания между частями БЕССОЮЗНОГО СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ.
Деревья начинали желтеть снизу:(1) я видел осины,(2)красные внизу и совсем еще зеленые на верхушках.
Замените словосочетание "московских крышах" построенное на связи СОГЛАСОВАНИЕ,синонимичное со связью УПРАВЛЕНИЕ.
Читайте также
ОЧЕНЬ СРОЧНО НУЖНА РЕЦЕНЗИЯ,НАПИШИТЕ ПОЖАЙЛУСТА ((( Каждый писатель тревожится о том, как его будут читать? Поймут ли? Увидят ли то, что он хотел
показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искусством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно выходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подержанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда приятно-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прошлое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Безответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Таких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, продумать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писатель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведение готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легковесно-капризному, может быть, — враждебно-придирчивому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое здание духа, которое дается нам прикровенно, как бы при помощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими словами, за этими общедоступными образами, за этими отвлеченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоздать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое свободное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через сознание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихотворении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвести в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода художественное ясновидение, которое призвано и способно верно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, раскрывать перспективу образов и смысла за словами, заполнять внутренние «пространства» души, созерцать нематериальное, отождествляться с незнаемыми или даже умершими людьми и вместе с автором художественно и мыслительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит творить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свободное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал искомый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем откроется его духовная ценность и его душеобразующая сила. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обессиливающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом собранных нами в чтении цветов...
СРОЧНО! Определите, пожалуйста, проблему в этом тексте
Скажу: Таня - и распахнётся что-то… Словно откроешь в хате ставни, отслоишь их от окон - и свет ворвётся в дом.
С Таней мы знакомы с детского садика. Ещё совсем мелкими карапетами ходили в одну группу. Но там я её не помню. А первое воспоминание - когда мы с папой гуляли в парке и вдруг я услышал пронзительный, яркий крик. Кто-то звал меня. Оказывается - это какая-то девчонка меня окликала. Что ей надо от меня?
Впервые меня так радостно звали - она махала рукой, и даже пританцовывала от радости, держась за руку своего папы. Мой отец сказал:
- Да это же Таня, Таня Грабовая, ты с ней вместе в садик ходил!
Подумаешь, экая важность! Стоит из-за этого так орать? Даже при всём снисхождении к девчонкам, мне показалась такая радость неприличной. Хотя, конечно, и приятно…
- Это он стесняется, - сказал мой папа.
Осталось с тех пор острое и смешное воспоминание - жаркое лето, зелёная листва - сочная, горящая ярко-зелёным, подставленная на пpocвeт солнечным лучам. Посредине аллеи стоит девчонка в зелёном сиянии - и мне рукою машет.
"Грабовая" - мне казалась страшной её фамилия: в песне пели "любовь да гра-а-бавой доски", но папа объяснил, что граб - это дерево такое, редкое, диковинное, в наших местах не растёт…
С Таней мы попали в один класс. И проучились вместе десять лет.
Но так ни разу толком и не поговорили. Я посматривал на неё с таким чувством… Словно знал про неё какую-то тайну: вспоминал, как она меня тогда в парке звала.
Таня расцветала. Большие, ясные глаза её сияли драгоценным карим цветом. На щеке, у губы, у неё была родинка - очень милая, какая-то родная. Родинка - смешное слово - будто бы Родина - только маленькая… Таня стала прекрасной гимнасткой, она занимала первые места на соревнованиях в нашем городе. Правда, я так ни разу не удосужился сходить на её выступления.
Я почему-то сразу зачислил Таню в категорию лучших девчонок - душевных, прекрасных, наделил её лучшими качествами - и потерял к ней всякий интерес. В старших классах у меня возникли важные задачи - олимпиады по математике, подготовка в институт… Потом я поступил, и на каникулах встречался с одноклассниками, видел Таню - и даже как-то написал ей письмо. В ту встречу мы с ней почему-то заговорили о листьях на деревьях, и когда я нашел стихотворение японского поэта о прожилках на листьях, о том, как он с детства любил эти прожилки рисовать, и вот теперь с удивлением разглядывает их в старости - мне показалось, что Тане это будет интересно, и я ей этот стих переписал… Потом долго я не приезжал домой, не видел её - только слышал, что она не выходит замуж - все предложения отклоняет.
А потом вышла, и работает сейчас тренером по гимнастике, маленьких девочек воспитывает в каком-то тихом городке.
Сейчас я почему-то часто о ней вспоминаю. Однажды учительница нам сказала на классном часе:
- А сейчас перед вами выступит чемпионка города по гимнастике Таня Грабовая...
И выскочила из-за двери Таня в трико и начала куролесить между рядами - ходить колесом, делать стойку на руках, а под конец уселась у доски на шпагат - с гордо отставленной головой. Осанка у неё всегда была прекрасной…
А когда закончила скакать, отдышалась - и запела песню - громко, ясно, высоким голосом, обводя всех своими драгоценными глазами. Я подумал: Таня - настоящая красавица! И отвел глаза. Почему-то мне казалось, что это всё Таня делает специально для меня. Наверное, я страдал тогда манией величия: занимал первые места на олимпиадах по математике. Теперь я знаю, что хорошие песни относятся очень лично к каждому:
ХОТЬ ТА ЗЕМЛЯ ТЕПЛЕЙ, А РОДИНА МИЛЕЙ,
МИЛЕЙ, ЗАПОМНИ, ЖУРАВЛЁНОК, ЭТО СЛОВО!
Таня. Так и осталась в детстве моём эта светлая тайна. Почему она кричала так радостно тогда, когда увидела меня в парке?
Скажу: Таня - и распахнётся что-то… Словно откроешь в хате ставни, отслоишь их от окон - и свет ворвётся в дом.
С Таней мы знакомы с детского садика. Ещё совсем мелкими карапетами ходили в одну группу. Но там я её не помню. А первое воспоминание - когда мы с папой гуляли в парке и вдруг я услышал пронзительный, яркий крик. Кто-то звал меня. Оказывается - это какая-то девчонка меня окликала. Что ей надо от меня?
Впервые меня так радостно звали - она махала рукой, и даже пританцовывала от радости, держась за руку своего папы. Мой отец сказал:
- Да это же Таня, Таня Грабовая, ты с ней вместе в садик ходил!
Подумаешь, экая важность! Стоит из-за этого так орать? Даже при всём снисхождении к девчонкам, мне показалась такая радость неприличной. Хотя, конечно, и приятно…
- Это он стесняется, - сказал мой папа.
Осталось с тех пор острое и смешное воспоминание - жаркое лето, зелёная листва - сочная, горящая ярко-зелёным, подставленная на пpocвeт солнечным лучам. Посредине аллеи стоит девчонка в зелёном сиянии - и мне рукою машет.
"Грабовая" - мне казалась страшной её фамилия: в песне пели "любовь да гра-а-бавой доски", но папа объяснил, что граб - это дерево такое, редкое, диковинное, в наших местах не растёт…
С Таней мы попали в один класс. И проучились вместе десять лет.
Но так ни разу толком и не поговорили. Я посматривал на неё с таким чувством… Словно знал про неё какую-то тайну: вспоминал, как она меня тогда в парке звала.
Таня расцветала. Большие, ясные глаза её сияли драгоценным карим цветом. На щеке, у губы, у неё была родинка - очень милая, какая-то родная. Родинка - смешное слово - будто бы Родина - только маленькая… Таня стала прекрасной гимнасткой, она занимала первые места на соревнованиях в нашем городе. Правда, я так ни разу не удосужился сходить на её выступления.
Я почему-то сразу зачислил Таню в категорию лучших девчонок - душевных, прекрасных, наделил её лучшими качествами - и потерял к ней всякий интерес. В старших классах у меня возникли важные задачи - олимпиады по математике, подготовка в институт… Потом я поступил, и на каникулах встречался с одноклассниками, видел Таню - и даже как-то написал ей письмо. В ту встречу мы с ней почему-то заговорили о листьях на деревьях, и когда я нашел стихотворение японского поэта о прожилках на листьях, о том, как он с детства любил эти прожилки рисовать, и вот теперь с удивлением разглядывает их в старости - мне показалось, что Тане это будет интересно, и я ей этот стих переписал… Потом долго я не приезжал домой, не видел её - только слышал, что она не выходит замуж - все предложения отклоняет.
А потом вышла, и работает сейчас тренером по гимнастике, маленьких девочек воспитывает в каком-то тихом городке.
Сейчас я почему-то часто о ней вспоминаю. Однажды учительница нам сказала на классном часе:
- А сейчас перед вами выступит чемпионка города по гимнастике Таня Грабовая...
И выскочила из-за двери Таня в трико и начала куролесить между рядами - ходить колесом, делать стойку на руках, а под конец уселась у доски на шпагат - с гордо отставленной головой. Осанка у неё всегда была прекрасной…
А когда закончила скакать, отдышалась - и запела песню - громко, ясно, высоким голосом, обводя всех своими драгоценными глазами. Я подумал: Таня - настоящая красавица! И отвел глаза. Почему-то мне казалось, что это всё Таня делает специально для меня. Наверное, я страдал тогда манией величия: занимал первые места на олимпиадах по математике. Теперь я знаю, что хорошие песни относятся очень лично к каждому:
ХОТЬ ТА ЗЕМЛЯ ТЕПЛЕЙ, А РОДИНА МИЛЕЙ,
МИЛЕЙ, ЗАПОМНИ, ЖУРАВЛЁНОК, ЭТО СЛОВО!
Таня. Так и осталась в детстве моём эта светлая тайна. Почему она кричала так радостно тогда, когда увидела меня в парке?
ПОМОГИТЕ НАПИСАТЬ СОЧИНЕНИЕ ПО ПЛАНУ
1) пРОБЛЕМА
2) КОММЕНТАРИЙ ПРОБЛЕМЫ
3)МНЕНИЕ АВТОРА
СВОЕ МНЕНИЕ
АРГУМЕНТ И ВЫВОД
Прочитай стихотворение какие части речи в нем названы ? Выпишите их названия в столбик и приведите 2 своих примера ,Существительное – школа,
Просыпается – глагол.
С прилагательным весёлый
Новый школьный день пришёл.
Встали мы – местоименье,
Бьёт числительное семь.
За ученье, без сомненья,
Приниматься надо всем.
Мы наречием отлично
На уроках дорожим.
Соблюдаем мы привычно
Дисциплину и режим.
Не и ни – у нас частицы,
Нам их надо повторять.
И при этом не лениться
И ни часу не терять!
После школы, как известно,
Мы катаемся в санях.
Здесь особенно уместны
Междометья: ох и ах!
А потом у тёплой печи
Повторяем части речи!
Прочитайте стих. какие части речи в нём названы? Какие части речи в нём названы? Выпишите их названия в столбик и приведите на каждую часть речи по
два-три своих примера. Какие две части речи не названы в стихотворении? Весёлая грамматика Существительное школа.Просыпаеться глакол.С прилогательным весёлыйНовый школьный день пришёл.Встали мы местоименье,Бьёт числительное семь.За ученье, без сомненье,Принематься надо всем.Мы наречием отличноНа уроках дорожим.Соблюдаем мы привычноДисцеплину и режим.Не и Ни у нас частицы.Нам их надо повторять.И при этом не линитьсяИ ни часу не терять!После школы, как известно,Мы катаемся в санях.Здесь особенно уместныМеждоместье ох и ах!А потомУ тёплой печиПовторяемЧасти речи!
Вы находитесь на странице вопроса "При каких условиях мы знакомимся с Обломовым?", категории "русский язык". Данный вопрос относится к разделу "10-11" классов. Здесь вы сможете получить ответ, а также обсудить вопрос с посетителями сайта. Автоматический умный поиск поможет найти похожие вопросы в категории "русский язык". Если ваш вопрос отличается или ответы не подходят, вы можете задать новый вопрос, воспользовавшись кнопкой в верхней части сайта.