Что особенного с

(с объяснением постановки каждого знака)

1) Когда на даче заканчивались продукты, мы, чтобы продержать­ся до весны, закупали в соседних деревнях мясо и овощи.

2) Было тихо и тёмные тени спокойно лежали на земле.

З) Вот мы сиротливо сидим в пустом вагоне и не знаем, куда едем,

В конце октября, когда последние курортные гости уже потянулись на станцию, а дни еще теплы и по-осеннему ласковы, в Балаклаве становится по-домашнему уютно, точно в комнатах после отъезда непрошеных гостей.

Кругом тишина, не нарушаемая ничем. Вода так густа и тяжела, то звезды отражаются в ней, не рябясь и не мигая. Раздаются ленивые шаги ночного сторожа, и я различаю не только каждый удар его кованых рыбачьих сапог о камни тротуара, но слышу также, как между двумя шагами он чиркает каблуками. Но вот он завернул куда-то в мощеный переулок и шаги его смолкли.

На всем крымском побережье: в Анапе, Судаке, Керчи, Балаклаве - рыбаки готовятся к лову белуги. Чистятся огромные сапоги, подновляются непромокаемые, крашенные желтой масляной краской плащи и кожаные штаны, штопаются паруса.

И вот уже, похлопав нерешительно в воздухе, поднимается парус, как острое, торчащее концом вверх птичье перо. Под кормовой решеткой хранится небольшой запас хлеба и бочонок с водой, а на боту сидит с хвастливой небрежностью молодой рыбак.

Это не кто иной, как Юра Паратино, невысокий, крепкий, просоленный и просмоленный грек. Никто не сравнится с Юрой удачливостью, и никто иной не проявляет такого равнодушия к несправедливым ударам судьбы, что особенно высоко ценится этими солеными людьми.

Наутро его баркас первым влетает в залив и небрежно, не дожидаясь, когда гребцы замедлят разгон лодки, Юра соскакивает на деревянную пристань. Присев на корточки в лодке, рыбаки быстро хватают по три рыбины и швыряют их в корзины, ведя точный, скорый, ни на секунду не прекращающийся счет.

Крепкий запах свежепойманной и чадный запах вареной рыбы стоит в воздухе в течение многих дней.

Ленивые, объевшиеся рыбой коты валяются поперек тротуаров, нехотя приоткрывают один глаз, когда их толкнешь ногой, и тотчас засыпают опять. Домашние гуси, тоже сонные, качаются на середине залива, а из клювов у них торчат хвосты недоеденной рыбы. (293 слова)

(А. Куприн)

больше люблю Дионисия. Кто-то назвал его Моцартом русской живописи. И точно — Моцарт! Нужно ехать на Белое озеро, чтобы видеть Дионисия во всем его могуществе и блеске. Вас окружает такая ясная, такая радостная, такая мажорная красота, что на душе вдруг делается необыкновенно радостно и празднично. Особенно поражает сочетание неизъяснимой легкости, светлости с торжественностью и своеобразным пафосом. Это — как Кустодиев после мастеровитого, но тяжеловатого Репина или даже великого Сурикова. А еще вернее — как Пушкин после блестящего, но уж слишком монументального Гавриила Державина. (В. Солоухин.)
Задания.1. Выпишите словосочетания, представляющие собой следующие модели:а) имя существительное + имя существительное;б) имя существительное + имя прилагательное;в) глагол + имя существительное;г) глагол + местоимение;д)глагол + наречие; е) наречие 4- наречие.

одно морозное утро отправился в большой сосновый лес. На пути ему встретился дровосек. Этот дровосек рассказал Яну о том, что видел в лесу важенку [важенка - самка оленя] и гигантского оленя, у которого "был целый лес рогов на голове". Ян направился прямо к тому лесу, который указал ему дровосек, и действительно вскоре напал на следы. Один из них напоминал след, который Ян когда-то видел у ручья, другой - громадный - несомненно принадлежал оленю Песчаных холмов. В Яне снова пробудился зверь: он готов был завыть, подобно волку, почуявшему дичь. Следы шли через леса и холмы, и по ним мчался Ян, или, вернее, волк, в которого превратился охотник. Весь день олени кружили, переходя с места на место в поисках пищи, лишь изредка останавливаясь, чтобы съесть немного снега, заменявшего им воду. Целый день он гнался по следам и с изощренной наблюдательностью отмечал каждую мелочь, радуясь, что следы на этот раз отпечатывались особенно резко на мягком снегу. Освободясь от излишней одежды и мешавших ему вещей, Ян бесшумно передвигался вперед и вперед. Внезапно вдали что-то мелькнуло среди кустарников. "Может быть, это птица?" - подумал Ян, притаившись и внимательно всматриваясь. На сером фоне кустарников слегка выделялся какой-то серый предмет, и Яну сначала показалось, что это просто бревно с суковатыми ветвями на одном конце. Но вот серое пятно шевельнулось, суковатые ветви на мгновение поднялись выше, и Ян задрожал... Ему сразу стало ясно: серое пятно в кустах - олень, олень Песчаных холмов! Как он был величествен и полон жизни! Ян глядел на него с благоговейным восторгом. Стрелять в него теперь, когда он отдыхал, не подозревая об опасности, было бы преступлением... Но Ян ведь жаждал этой встречи целые месяцы. Он должен выстрелить. Душевное волнение все росло, и нервы Яна не выдержали: поднятое ружье задрожало в его руках, он не мог хорошо прицелиться. Дыхание его сделалось прерывистым, он почти задыхался. Ян опустил наведенное ружье... Все его тело вздрагивало от волнения. Прошло несколько мгновений, и Ян снова овладел собой. Его рука не дрожала больше, глаза ясно различали цель. И чего он так волнуется - ведь перед ним всего лишь олень! Но в это мгновение олень повернул голову, и Ян ясно различил его задумчивые глаза, большие уши и ноздри. "Неужели ты решишься убить меня?" - казалось, говорил олень, когда его взгляд остановился на Яне. Ян снова растерялся. По его телу пробежала дрожь. Но он знал, что это лишь "охотничья лихорадка". Он в эту минуту презирал это ощущение, хотя позже научился уважать его. Наконец волк, сидевший внутри Яна, заставил его выстрелить. Выстрел был неудачен. Олень вскочил; возле него показалась важенка. Другой выстрел - опять неудачный... Вслед за тем целый ряд выстрелов... Но олени уже успели скрыться, быстро перепрыгивая с одного низкого холма на другой.