есть ли у вас рассказ о себе?

слов: Утереть нос, море по колено, за обе щеки, моя хата с краю, не в своей тарелки, не за горами, в двух словах, без пяти минут, прикусить язык

Выберите один или несколько ответов:
а)ломиться в открытую дверь
б)изобретать велосипед
в)открывать Америку
г)нести околесицу
д)вешать лапшу на уши

1. этому просто нельзя поверить
2.это дело не так просто, как кажется
3. я просто заезжал к Вам на огонек

Общение помогает при решении личных проблем.

Часто меня спрашивают о том, как помириться с любимой, другом, родными, соседями, учителями.

Что ж, попробуем разобраться!

Почему произошла размолвка? Кто виноват? Что стало поводом, а что было причиной? Вы можете ответить на эти вопросы?

Как правило, когда ссорятся люди, то по-своему прав и тот, кто обидел другого человека, и тот, кого обидели.

Как же быть?

Во-первых, постараться простить. Если вас обидел тот, кого вы любите, то нужно успокоиться и, всё проанализировав, подумать, как погасить ссору, как помириться.

Вы кому-то сказали что-то неприятное. Началось выяснение отношений. Вместо того чтобы промолчать, успокоиться, вам в ответ припомнили все ваши былые прегрешения. Не так ли?

Как быть? Опять же простить и понять: сиюсекундная реакция не всегда верная.

Грубое слово совсем не обязательно говорит о подлинном отношении к вам другого человека. Если вам сказали что-то резкое — это может быть эмоциональная реакция, не более. На самом деле человек относится к вам отлично, но считает, что вы ему уделяете мало времени, не замечаете, и он, чтобы привлечь к себе внимание, как-то растормошить вас, начинает говорить гадости, придираться. Да-да, иногда говорят гадости, искренне любя человека.

Если человек вам дорог, то нужно его простить. И первым сказать: давай помиримся, давай забудем плохое, давай посмотрим друг на друга и улыбнёмся…

Нет сил так поступить? Пусть первым, считаете вы, окажется другой — тогда вы его простите. Многие так рассуждают. Ну и будете дуться друг на друга день, два, неделю, месяц, и трещинка в ваших отношениях постепенно станет пропастью. Надо ли? Кто первый должен попросить прощения, предложить помириться? Тот, кто умнее!

Есть и другой способ помириться — написать письмо.

Честно признать: я погорячился, я был скорее всего не прав, мне жалко тебя терять. Я протягиваю тебе руку. Не отвергай меня. Мы нужны друг другу.

Родители, друзья, влюблённые, коллеги, которых вы обидели, конечно, поймут вас и простят.

Почему письмо лучше разговора?

Да потому, что в разговоре вас могут неправильно понять, прервать, возразить, а вы не найдёте, что ответить.

Устное слово выскочило и улетело. Написанное остаётся на бумаге (можно воспользоваться и электронной почтой). Ваше послание прочтут два-три раза, подумают о написанном, высказанном.

Да и вы, пока пишете письмо, постараетесь найти верные слова, исправите неточности, что-то дополните и, прежде чем отправить послание, перечитаете его два-три раза.

Не должны ссориться родные, не должны расходиться влюблённые, не должны из-за мелочей и пустяков разрывать дружбу настоящие друзья. А так бывает.

Кто-то не выдержал и накричал.

Кто-то замотался и забыл позвонить.

Кто-то устал и невнимательно выслушал другого человека.

Кто-то завертелся и не выполнил в очередной раз просьбу друга.

Кто-то не так себя повёл, а другой обиделся.

Разве это повод для серьёзных размолвок?

Если вы запутались в жизни, если вам всё опостылело, даю невероятно простой и одновременно сложный рецепт, как выйти из создавшегося положения.

Только, пожалуйста, не удивляйтесь, а постарайтесь последовать совету. Нужно сесть и написать подробное письмо себе. Рассказать о себе всё, проанализировать сложные ситуации. А потом — отправить письмо. Обычно это помогает.

Почему? Да потому, что, получив собственное письмо и прочитав его, вы посмотрите на себя со стороны, спокойно всё проанализируете, к тому же уже прошло какое-то время — и вы успокоились, так что прочтёте послание не в состоянии нервного потрясения (а размолвки приводят и к стрессу), а спокойно.

А ещё лучше, если у вас есть магнитофон, пересказать всю историю на плёнку и прослушать через двадцать четыре часа. Невероятно положительный результат бывает.

Не верите? Попробуйте.

И, возможно, вы простите своих друзей, родных, возлюбленных и снова начнёте улыбаться, радоваться, многое успевать, и жизнь покажется удивительной. Вы перестанете ругать себя и других, вы перестанете думать об одном и том же: почему другие люди так несправедливы к вам, почему вас никто не понимает? Вы попытаетесь сами понять других.

Если я не могу изменить мир и других людей, то, может быть, я могу измениться сам?!

Подумайте на эту тему!

уво­литься из Ленэнерго. (2)Моё заявление долго ходило где-то в инстанциях, пока меня не вызвал главный ин­женер Усов. (3)Я впервые удостоился визита к такому большому начальству: красная дорожка в коридоре, множество телефонов — белых, чёрных. (4)После дол­гих расспросов, у кого учился, кто нам читал электри­ческие сети, кто изоляционные материалы, он неожи­данно предложил мне отправиться в длительную ко­мандировку в Италию представителем Ленэнерго. (5)Шёл 1952 год. (6)Железный занавес не был под­нят. (7)Предложение звучало фантастически — всё рав­но что полёт в космос. (8)В Италию. (9)Да ещё с семьёй, да ещё зарплата в пять раз больше. (10)Да ещё жильё… (11)«Там нет коммунальных квартир», — со смешком пояснил Усов. (12)Я попросил сутки на размышление и сразу отпра­вился к однокурснице Юле, которая работала в Публич­ной библиотеке. (13)С ходу я выложил ей про командировку. (14)Юля аж подпрыгнула от восторга, потащила в ка­кой-то отдел, принесла альбомы с видами Неаполя, Ге­нуи, Милана, роскошные альбомы, где небо всегда сол­нечно-голубое, гладко-синее море, празднично чистые улицы. (15)Жена восприняла новость куда спокойнее, чем я ожидал, как будто нечто подобное мне полагалось. (16)Для Риммы главным оказалось то, что для дочери будет детская, солнце, тепло. (17)Лишь бы выбраться из этой сырой коммуналки, где стены цветут плесенью и мои ботинки то и дело становились зелёными. (18)Я рассказывал ей про вид на Неаполитанский залив, ко­фейни на солнечных бульварах, я извлекал из библио­течных альбомов всю туристическую красоту. (19)3ачем я это делал? (20)Наверное, уговаривал сам себя. (21)Всё было за отъезд, всё. (22)Разве только одно — то, что по ночам я писал свой роман, первый роман. (23)Писал я его по ночам, и совмещать писательство с реконструкцией электрических подстанций у меня уже не хватало сил. (24)Уйти с работы значило лишиться зарплаты. (25)А вдруг роман не получится? (26)И вот однажды жена сказала, что хватит надрываться и что как-нибудь перебьёмся. (27)И тут на нас обрушилась эта Италия. (28)Италия избавляла от всех проблем, избавляла от очередей и плесени, от возни с дровами и печкой, она позволяла покинуть этот серый, гнетущий, напуган­ный новыми арестами город и уехать в неведомую но­вую жизнь. (29)Но я думал о рукописи: есть ли смысл везти её с собой, что с ней там будет. (ЗО)Уже под утро Римма разбудила меня: «Знаешь, я передумала: всё-та­ки тебе надо закончить роман». — (31)Что на самом деле вас держит? — спросил ме­ня на следующий день Усов. — (32)Язык. (ЗЗ)Другие правила. — (34)Ерунда, освоитесь, деваться-то некуда. (35)Учтите, есть партийная дисциплина. (З6)Пошлём вас в ко­мандировку, и конец вашим сомнениям. (37)Может быть, так и следовало со мной поступить. (38)Главный инженер присмотрелся к моей физиономии. — (39)А ещё что? (40)Я неохотно признался про роман. (41)Последовал проклятый вопрос насчёт того, уверен ли я, что ра­ди этой синей птицы стоит отказываться от такого предложения. — (42)Да, уверен. (43)Роман «Искатели» был напечатан в журнале «Звезда» и вскоре вышел отдельной книгой. (44)Первый экземпляр я преподнёс Римме, второй … Усову. (Д.А. Гранин).

Обращайте
внимание на детали. Теперь я хочу сказать о тех деталях, которые особенно
следует, как мне кажется, ценить сами по себе. Это детали, мелочи,
свидетельствующие о простых человеческих чувствах, о человечности. Они могут
быть и без людей – в пейзаже, в жизни животных, но чаще всего в отношениях между
людьми.

Древнерусские иконы очень «каноничны». Это
традиционное искусство. И тем ценнее в них все, что отступает от каноничности,
что дает выход человеческому отношению художника к изображаемому. В одной иконе
«Рождества Христова», где действие происходит в пещере для животных, изображена
маленькая овечка, которая лижет шейку другой овце – побольше. Может быть, это
дочь ласкается к матери? Эта деталь совсем не предусмотрена строгими
иконографическими нормами композиции «Рождества», поэтому она кажется особенно
трогательной. Среди очень «официального» – вдруг такая милая деталь…

В стенописях XVII века московской церкви в
Никитниках вдруг среди трафаретного пейзажа изображена молоденькая березка, да
такая «русская», трогательная, что сразу веришь, что художник умел ценить
русскую природу. Сохранились автобиографические произведения монахов Рильского
монастыря в Болгарии. Одна такая автобиография XIX века рассказывает жизнь
монаха, собиравшего пожертвования на монастырь. И он бывал в очень бедственных
положениях: иногда перед ним закрывались двери домов, его не пускали ночевать,
часто ему нечего было есть (из пожертвованных на монастырь денег себе он ничего
не брал) и т. д. И вот он восклицает в одном месте своих записок: «О, монастырь
мой, монастырь, как там тепло и сытно!» Заканчивается рассказ этого монаха
трафаретным проклятием тому, кто испортит книгу, исказит текст и прочее. Но
дальше он пишет: «Если я это пишу, то не подумайте обо мне плохо, что я злой и
дурной!» Правда, трогательно? Примите во внимание, что «проклятия» эти
неряшливому читателю и невнимательному переписчику были обычным трафаретом, так
заканчивались многие рукописи.



Принято было думать, что в Древней Руси
якобы плохо понимали красоту природы. Основывалось это мнение на том, что в
древнерусских произведениях редки подробные описания природы, нет пейзажей,
какие есть в новой литературе. Но вот что пишет митрополит Даниил в XVI веке:
«И аща хошеши прохладитися (то есть отдохнуть от работы. – Д. Л.) – изыди на
преддверие храмина твоея (твоего дома. – Д. Л.), и виждь небо, солнце, луну,
звезды, облака, ови высоци, ови же нижайше, и в сих прохлажайся».

Я не привожу примеры из произведений
общеизвестных, признанных за высокохудожественные. Сколько этих трогательных
человеческих эпизодов в «Войне и мире», особенно во всем том, что связано с
семьей Ростовых, или в «Капитанской дочке» Пушкина и в любом художественном
произведении. Не за них ли мы любим Диккенса, «Записки охотника» Тургенева,
чудесную «Траву-мураву» Федора Абрамова или «Мастера и Маргариту» Булгакова.
Человечность всегда была одним из важнейших явлений литературы – большой и
маленькой. Стоит искать эти проявления простых человеческих чувств и забот. Они
драгоценны. А особенно драгоценны они, когда их находишь в переписке, в
воспоминаниях, в документах. Есть, например, ряд документов, свидетельствующих
о том, как простые крестьяне уклонялись под разными предлогами от участия в
строительстве острога в Пустозерске, где узником должен был быть Аввакум. И это
решительно все, единодушно! Их увертки – почти детские, показывают в них
простых и добрых людей.

думалось: обождут, на то они и «вечные»! (20) Вопрос жизни и смерти? – подумаешь, нам бы ваши заботы! (21) Теперь это наша забота, именно наша – о жизни и смерти самой планеты, во-первых, и, во-вторых, человечества, человека на ней. (22) И есть ли что важнее и актуальнее таких вот вечных вопросов?