Небольшое сочинение-рассказ на тему "Письмо будущем ученикам школы(советы,пожелания,интересные места в школе)" С

образование, образованный, образованность, изображение, изображать, изобразительный.
пожалуйста.

после распространения книгопечатания.«Зачем нужны знаки препинания? — недоумевают некоторые мои сверстники и говорят: — Не нужны все эти двоеточия, тире, скобки…». Я с ними не согласна (ен), потому что считаю: знаки препинания несут дополнительную информацию, которую нельзя выразить словами, ведь она касается высказывания в целом.Возьмем, к примеру, двоеточие. Во-первых, этот знак ставят, если хотят пояснить сообщение. Этим объясняется употребление двоеточия в предложении 2, где вторая часть сложного предложения с разными видами связи указывает на причину того, о чем сообщалось в первой части.Во-вторых, этот знак помогает увидеть такие синтаксические конструкции, как слова автора и прямую речь (пример).В-третьих, двоеточие — письменный сигнал интонации пояснения (пример). Перед знаком голос понижается, после чего следует «предупреждающая» пауза, после знака следующая синтаксическая единица интонируется в более быстром темпе.Нет, не обойтись без знаков препинания. Ведь они, по словам К. Паустовского, «существуют, чтобы выделить мысль, привести слова в правильное соотношение и дать фразе легкость и правильное звучание

ПОМОГИТЕ СРОЧНО!

Чтобы в сочинение были только начало и конец. И чтоб все
сочинение было на 45-55 слов

рисунков (там картинка внизу) 3)в заключении одну из пословиц,которая больше соответствует рассказу. Пусть вот эти слова будут в сочинение-,,Размахнуться,Развернуться(разг.)

куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывал взрывами и не сжигало адовым огнем.

Вот текст: Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городке. Это был первый


иностранный город, который я видел в своей жизни. Он ничем не отличался от разрушенных наших городов. Меж изуродованных домов по улицам, заваленным ломью, кружило листву, бумагу, сажу. Над городом мрачно стоял купол пожара. На горящие развалины то и дело обрушивался артиллерийский или минометный налет, нудили в высоте самолеты. Днем мы заняли город, а уже к вечеру откуда-то, словно из-под земли, начали появляться люди с узлами, с чемоданами, с тележками, чаще с ребятишками на руках. Они плакали у развалин, вытаскивали что-то из пожарищ. Ночь укрыла бездомных людей с их горем и страданиями. И только пожары укрыть не могла. Неожиданно в доме, стоявшем через улицу от меня, раздались звуки органа. От дома этого при бомбежке отвалилась половина, обнажив стены с нарисованными на них сухощекими святыми и мадоннами, глядящими сквозь копоть голубыми скорбными глазами. Я сидел на лафете пушки с зажатым в коленях карабином и покачивал головой, слушая одинокий среди войны орган. Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга. Глупый был. Малый был. Я так много увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого слова, чем «смерть». И потому, должно быть, музыка, которую я слышал в детстве, переломилась во мне, закаменела, а те ее взлеты к небу, к звезде, от которых я плакал когда-то, растворились в сердце и стали им самим, и то, что пугало в детстве, было вовсе не страшно. Да-а, музыка та же, и я вроде тот же, и горло мое сдавило, стиснуло, но нет слез, нет детского восторга и жалости чистой, детской, из которой рождалась любовь к земле родной, к своим близким. Музыка разворачивала душу, как огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку. Все-все обнажилось, ео всего сорваны одежды, все вывернуто грязной изнанкой, и оттого-то, видимо, старая музыка не плакала, а как будто повернулась иной ко мне стороною, звуча древним боевым кличем, звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы поутихли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они под крышу в свой дом, к близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо не подбрасывало взрывами и не сжигало адовым огнем.