Ребята пошли дальше в лес. (привести.их ельник,в,тропинка,сумрачный,прохладный)

Ребята пошли дальше в лес. (привести , их , ельник , в , тропинка , сумрачный , прохладный)

Пришли две маленькие девочки с кузовками, поклонились пню и пошли дальше. Пришел старик с мешочком, кряхтя, поклонился пню и побрел дальше. Весь день приходили в лес разные люди, кланялись пню и шли дальше. Возгордился старый пень и говорит деревьям: - Видите, даже люди и те мне кланяются. Пришла бабушка - поклонилась, пришли девочки - поклонились, пришел старик - поклонился. Ни один человек не прошел мимо меня, не поклонившись. Стало быть, я здесь в лесу у вас самый главный. И вы тоже мне кланяйтесь. Но деревья молча стояли вокруг него во всей своей гордой и грустной осенней красоте. Рассердился старый пень и ну кричать: - Кланяйтесь мне! Я ваш царь! Но тут прилетела маленькая быстрая синичка, села на молодую березу, ронявшую по одному свои золотые зубчатые листочки, и весело защебетала: - Ишь как расшумелся на весь лес! Помолчи! Ничего ты не царь, а обыкновенный старый пень. И люди вовсе не тебе кланяются, а ищут возле тебя опенки. Да и тех не находят. Давно уже все обобрали.

Пришли две маленькие де­вочки с кузовками, поклонились пню и по­шли дальше. Пришёл старик с мешочком, кряхтя поклонился пню и побрёл дальше.
Весь день приходили в лес разные лю­ди, кланялись пню и шли дальше.
Возгордился старый пень и говорит де­ревьям:
— Видите, даже люди — и те мне кла­няются. Пришла бабушка — поклонилась, пришли девочки — поклонились, пришёл старик — поклонился. Ни один человек не прошёл мимо меня не поклонившись. Стало быть, я здесь в лесу у вас самый главный. И вы тоже мне кланяйтесь!
Но деревья молча стояли вокруг него во всей своей гордой и грустной осенней кра­соте.
Рассердился старый пень и ну кричать:
Кланяйтесь мне! Я ваш царь!
Но тут прилетела маленькая быстрая си­ничка, села на молодую берёзу, ронявшую по одному свои золотые зубчатые листоч­ки, и весело защебетала:
-Ишь, как расшумелся на весь лес! Помолчи! Ничего ты не царь, а обыкновен­ный старый пень. И люди вовсе не кланя­ются тебе, а ищут возле тебя опёнки. Да и тех не находят. Давно уже всё обобрали.