кто профессионально читает тексты вслух

а)

выполните задания 1—3.
В 70-е годы ХХ века иллюзии «социализма с человеческим ли-
цом» исчерпались и началась третья волна эмиграции. Но еще боль-
шее число людей ушло во «внутреннюю эмиграцию». Гуманитарии
старались сосредоточиться на темах далекого прошлого, чтобы избе-
жать контакта с «великой направляющей силой — Коммунистиче-
ской партией», или на зарубежной тематике: под видом разоблаче-
ния «гнилой буржуазной идеологии» авторы пытались хоть что-то
рассказать о зарубежном искусстве и философии.
Я тоже оказалась во внутренней эмиграции: мы, поэты, худож-
ники, музыканты, собирались по домам, где устраивались выставки,
литературные и музыкальные вечера и обсуждалась текущая жизнь.
Обменивались самиздатом и ксерокопиями со всяких запрещенных
или недоступных книг. В это число входили вообще все интересные
книги. Фильмы смотрели на «спецпросмотрах», куда удавалось про-
тиснуться вместе с кем-нибудь, кто был туда допущен.
В 70-е было понятие «нетленка», быстро ставшее ироническим:
оно означало то, что было сделано не для заработка, а для «вечно-
сти»: книги, писавшиеся «в стол», фильмы, снимавшиеся «на пол-
ку», картины, которые нельзя было выставить.
Но это время, которое со стороны может показаться невыноси-
мым, имело свои большие плюсы. Сладость запретного плода по-
родила энтузиазм познания: мое поколение в целом образованнее
и предыдущих, и последующих. Это благодаря появлению копиро-
вальных машин. Каждая попадавшая в Москву книга (а попадали
они только в Москву и частично доходили до Ленинграда) распро-
странялась тысячами копий. Так что от Кьеркегора, Ницше, Юнга,
Штайнера до Владимира Набокова все было изучено.
Многие учили иностранные языки, с тем чтобы читать тексты, не
переведенные на русский. Предыдущие советские поколения были ли-
шены возможности знать что-либо, не попадавшее в официальный на-
бор, последующие, живущие в 90-х, оказались в ситуации лени: когда
есть все, делаешь то, что нужно по работе, а в оставшееся от зараба-
тывания денег время «отрываешься»: клуб, бар, ресторан, шоппинг,
телевизор, курорт. На самосовершенствование, постижение смысла
жизни, неоплачиваемое творчество не остается ни сил, ни времени.
(По Т. Щербина)
1. Сформулируйте проблему (одну из проблем), поставленную(-ых) ав-
тором текста (1—2 предложения).
2. Определите позицию автора (2—3 предложения).
3. Объясните свою позицию в отношении поставленной проблемы (4—5
предложений).

Проблема дружбы! Кто из писателей-классиков писал о дружбе? Эполета не помните?

Текст:

Какие разные оценки одного человека - одним и тем же, дружеским, пером! Где истина? В каком году? Везде...

Однажды, в невеселый час, Вильгельм напишет мужу старшей сестры, известному ученому и педагогу Григорию Глинке, что в Лицее все ему немило, что друзей нет и дел нет. Родственник отвечал: "...жалею вместе с тобою о твоих неудачах", советовал крепче приналечь на науки, но притом винил и самого Кюхлю:

"Ты напрасно также надеешься найти друзей между ветрениками твоих лет, не созревши покамест и сам для чувства дружбы. Вообще, милый друг, старайся воспользоваться золотою порою молодости твоей, занимаясь исключительно и единственно науками, в которых благо жизни нашей; не упускай притом из виду будущего своего назначения в обществе и соделай себя достойным его; не плачь обо всем и во всякое время; плаксивое лицо, точно как и слишком грустное расположение духа, нимало не сестрится с юношеским возрастом. Приобыкши на все вещи смотреть с худой стороны, ты поневоле будешь несчастлив; верь также мне, что мы во всех почти случаях жизни сами бываем орудием собственного нашего счастия или злоключения".

Да, Кюхельбекер и сам так думал, и сам в другую минуту найдет друзей "милыми и прекрасными".

Так и будет впредь: любовь и насмешка, дружба и безжалостная эпиграмма: Кюхля вызовет Пушкина стреляться; от насмешек над своей долговязой, нескладной фигурой и стихами придет в отчаянье; однажды кинется топиться в царскосельский пруд - его вытащат и будут любить, как и прежде любили, удивляясь сочетанию вдохновенья, таланта и страшных несообразностей. Любя, станут снова издеваться, мириться...

Тот,кто будет читать об этой дружбе,не сможет не задуматься:а как же у нас всё было и будет?И почему порою именно так,как у первых лицеистов?И отчего не так?
Важно ли,в каком веке были молоды и состарились былые одноклассники?Важно ли,горят у них в классной комнате электрические лампочки или свечи?Носят ли джинсы или камзолы,треуголки?Конечно,разница веков нам небезразлична.Конечно ,каждая эпоха имеет свой неповторимый голос и стиль... Но сколько здесь общего!Разве они,юные прадеды,не любили ,как правнуки,не мечтали ,не умирали?Разве мы,современники космических ракет и теперь уже цифрового телевидения,не нашли бы,о чем поговорить,о чём спросить тех ребят,а они - нас?
Глядя на себя и своих друзей как бы со стороны,"через другой век",через дела,мысли и документы давно ушедших людей,мы вдруг замечаем то,что вблизи,вплотную,было почти неразлечимо...

Пожалуйста!
(1)Шестидесятипятилетнего Георгия Андреевича, известного физика-ядерщика, лауреата нескольких международных премий, беспокоило, что младший сын увлекается спортом и почти ничего не читает. (2)Неужели это свойство поколения, неужели книга перестала быть тем, чем она уже была в России в течение двух столетий для образованных людей? (3)Не может быть, чтобы книга, самый уютный, самый удобный способ общения с мыслителем и художником, ушла из жизни!(4)Он сам стал читать двенадцатилетнему сыну. (5)Но сын не улавливал того очаровательного перемигивания многих смыслов, которое дает настоящий художественный текст и в который автор вовлекает благодарного читателя. (6)Неужели телевизор и компьютерные игры победили? (7) И нельзя же все время читать ему вслух. (8)Георгия Андреевича в этом возрасте невозможно было оторвать от книги! (9)Более того, он был уверен, что его успехи в физике каким-то таинственным образом связаны с прочитанными и любимыми книгами. (10)Занимаясь физикой, он заряжал себя азартом вдохновения, который охватывал его при чтении. (11)А ведь счастье этого состояния он испытал до физики. (12)Книга была первична.(13)Нет, надо приучить сына читать самостоятельно. (14)Но сын этого не хотел, морщился, пытался любым способом увильнуть от постылой обязанности.(15)На даче отец с сыном играли в бадминтон. (16) Из-за язвительных насмешек постоянно выигрывавшего сына отец вдруг понял, что он, хотя и физик высокого класса, никаким авторитетом у сына не пользуется. (17)Нужно завоевать авторитет. (18)Но как это сделать?(19) Спорт — единственное, что увлекает мальчика кроме телевизора и компьютерных игр.(20) Он должен через спорт завоевать авторитет у сына. (21)Он должен переиграть его в бадминтон.(22)На следующий день, когда сын предложил поиграть, отец сказал ему:-- (23)Если я у тебя выиграю, будешь два часа читать книгу!-- (24)Ты у меня выиграешь... — презрительно ответил сын. — (25) Папа, у тебя крыша поехала!-- (26)Но ты согласен на условия?-- (27)Конечно!(28)Отец, решив во что бы то ни стало выиграть у сына, внутренне сосредоточился, напружинился, хотя внешне держался равнодушно....(29)То и дело слышалось шлепанье ракеткой по волану. (30)Хотя Георгий Андреевич весь был сосредоточен на игре, в голове его мелькали мысли, никакого отношения к игре не имеющие..(31)Если бы Пушкин прожил еще хотя бы десять лет, вероятно, история России могла быть совершенно другой... (32)Удар!...(33)Вся русская культура расположена между двумя фразами: пушкинской: подите прочь, какое дело поэту мирному до вас! (34) И толстовской: не могу молчать! … (35)Удар!...(36)Задыхаюсь! (37)Задыхаюсь! (38)Нельзя было почти всю жизнь работать по четырнадцать часов!...(39)Удар! ...(40)Выражение «тихий Дон», кажется, впервые упоминается у Пушкина в «Кавказском пленнике»... (41)Если бы не перечитывал сыну, никогда бы не вспомнил... (42)Удар! ...(43)Если предстоит конец книжной цивилизации, это удесятерит агрессивность человечества. (44)Ничто не может заменить натурального Толстого и натурального Шекспира... (45)Удар! (46)Сын, не замечая необычайной сосредоточенности отца, пропустил достаточно много ударов, уверенный, что отец случайно вырвался вперед. (47)Но при счете десять — пять в пользу отца (а играть решили до двадцати одного очка) он как бы очнулся.(48)Шквал сильных ударов посыпался на отца. (49)Но почти все удары, сам удивляясь себе, отец изворачивался брать и посылать обратно. (50)Он дотягивался до очень трудных подач и отбивал их, замечая в глазах у сына как бы комически-заторможенное уважение. (51)Однако сын порядочно загнал его своими подачами. (52) Сердце колотилось во всю грудную клетку, он был весь мокрый от пота.(53) Но чем трудней ему было, с тем большей самоотдачей он шел к победе. (54)В каждый удар он вкладывал все силы, как будто удар этот был последним и самым решительным.(55)Игра приближалась к победному концу, и сын стал нервничать.-- (56)Эта ракетка соскальзывает с руки, — крикнул он, — я пойду возьму запасную.(59)Сейчас, когда игра остановилась и он осознал (59)Сейчас, когда игра остановилась и он осознал свою усталость, он чуть не отдал концы от пережитого напряжения.(60)Отец слегка отдышался. (61)Сын прибежал с новой ракеткой, и они продолжили игру. (62)И хотя эта ракетка была ничуть не лучше прежней, сын стал бить по волану с такой размашистой силой, словно стремился не просто выиграть у отца, а вытолкнуть его из жизни.(63) Сын опять загнал отца, но вдруг споткнулся, наступив на шнурок незавязанного кеда.(64)Он занялся своими шнурками, а отец в это время старался отдышаться, иначе от переутомления он сам мог грохнуться(65)Через минуту отец выиграл, на два очка опередив сына, и вдруг почувствовал всем своим существом, что сын проникся к нему уважением….(66)После обеда мальчик послушно пошел читать в свою комнату….(По Ф.Искандеру)

В 70-е годы XX века иллюзии «социализма с человеческим лицом» исчерпались и началась третья волна эмиграции. Но еще большее число людей ушло во «внутреннюю эмиграцию». Гуманитарии старались сосредоточиться на темах далекого прошлого, чтобы избежать контакта с «великой направляющей силой — Коммунистической партией», или на зарубежной тематике: под видом разоблачения «гнилой буржуазной идеологии» авторы пытались хоть что-то рассказать о зарубежном искусстве и философии.

Я тоже оказалась во внутренней эмиграции: мы, поэты, художники, музыканты, собирались по домам, где устраивались выставки, литературные и музыкальные вечера и обсуждалась текущая жизнь. Обменивались самиздатом и ксерокопиями со всяких запрещенных или недоступных книг. В это число входили вообще все интересные книги. Фильмы смотрели на «спецпросмотрах», куда удавалось протиснуться вместе с кем-нибудь, кто был туда допущен.

В 70-е было понятие «нетленка», быстро ставшее ироническим: оно означало то, что было сделано не для заработка, а для «вечности»: книги, писавшиеся «в стол», фильмы, снимавшиеся «на полку», картины, которые нельзя было выставить.

Но это время, которое со стороны может показаться невыносимым, имело свои большие плюсы. Сладость запретного плода породила энтузиазм познания: мое поколение в целом образованнее и предыдущих, и последующих. Это благодаря появлению копировальных машин. Каждая попадавшая в Москву книга (а попадали они только в Москву и частично доходили до Ленинграда) распространялась тысячами копий. Так что от Кьеркегора, Ницше, Юнга, Штайнера до Владимира Набокова все было изучено.

Многие учили иностранные языки, с тем чтобы читать тексты, не переведенные на русский. Предыдущие советские поколения были лишены возможности знать что-либо, не попадавшее в официальный набор, последующие, живущие в 90-х, оказались в ситуации лени: когда есть все, делаешь то, что нужно по работе, а в оставшееся от зарабатывания денег время «отрываешься»: клуб, бар, ресторан, шоппинг, телевизор, курорт. На самосовершенствование, постижение смысла жизни, неоплачиваемое творчество не остается ни сил, ни времени.

(По Т. Щербина)