Летний день угасает, и в засыпающем лесу воцаряется гулкая тишина. Вершины сосен-гигантов еще алеют нежным отблеском догоревшей зари, однако внизу

Проявлять интерес,вести агитацию,делать записи,принимать участие,испытывать радость,давать рекомендацию,оказывать поддержку

становится темно. Аромат смолистых ветвей, острый и сухой, слабеет, зато сильнее чувствуется сквозь него приторный запах дыма, расстилающегося по земле от дальнего лесного пожара. Неслышно и быстро опускается на землю ночь. С заходом солнца примолкли птицы.
Совсем стемнело. Глаз, привыкший к постепенному переходу от света к темноте, различает вокруг неясные силуэты деревьев. Ни звука, ни шороха не раздается в лесу, а в воздухе чувствуется удивительный травяной запах, плывущий с полей.
Всюду: и направо, и налево от тропинки — простирается невысокий путаный кустарник, и вокруг него, цепляясь за ветки, колеблясь и вытягиваясь, бродят разорванные клочья тумана, неясные, белые.
Странный звук неожиданно разносится по лесу. Он протяжен, низок и, кажется, выходит из-под земли


задание
найти в тексте предложения с обособленными определениями и обстоятельствами

становится темно. Аромат смолистых ветвей, острый и сухой, слабеет, зато сильнее чувствуется сквозь него приторный запах дыма, расстилающегося по земле от дальнего лесного пожара. Неслышно и быстро опускается на землю ночь. С заходом солнца примолкли птицы. Совсем стемнело. Глаз, привыкший к постепенному переходу от света к темноте, различает вокруг неясные силуэты деревьев. Ни звука, ни шороха не раздается в лесу, а в воздухе чувствуется удивительный травяной запах, плывущий с полей. Всюду: и направо, и налево от тропинки – простирается невысокий путаный кустарник, и вокруг него, цепляясь за ветки, колеблясь и вытягиваясь, бродят разорванные клочья тумана, неясные, белые. Странный звук неожиданно разносится по лесу. Он протяжен, низок и, кажется, выходит из-под земли. :НАЙТИ И ОБЬЯСНИТЬ 15 ОРФОГРАММ!!!!

Тридцатые годы.. . Москва. Центр столицы в лесах. На месте двухэтажных домишек Охотного ряда кипит стройка.. . Москву-реку не узнать - одевают в гранит берега. Возводят новые мосты.. . На улицах города чад. Дым, угар.. . Кладут асфальт, заливают древнюю булыгу. Ломают старое.. . Снесли Сухаревскую башню, Страстной монастырь. Сгоряча порубили столетние липы на Садовом кольце.. . Начали стройку метро. На улицах - веселые молодые ребята и девчата в касках, в комбинезонах, перепачканные рыжей глиной, - метростроевцы. Расширяют улицы. Двигают дома.. . Город меняется на глазах.

1937 год.. . Москвич Пименов пишет программный холст, в котором раскрывает перед зрителем новый пейзаж столицы, - «Новая Москва».. . Летний день, Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда.. . Сегодня, когда двадцатиэтажных махин в Москве десятки, эти первые стройки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московской нови. Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавшим чувство гордости у тогдашних москвичей.

«Новая Москва».. . Широко открытое окно в жизнь.. . Легко бежит машина по асфальту площади Свердлова. Пестрый калейдоскоп людской толпы, верениц машин разворачивается перед глазами водителя - молодой женщины с короткой прической (как видите, моды через треть века вернулись на круги своя) , в легком летнем платье. Во всем полотне Пименова разлито чувство увлеченности жизнью. Оно в цветах гвоздики, пунцовой и белой, прикрепленных к раме ветрового стекла. В блеске асфальта и в трепете алых флажков на Колонном зале Дома Союзов. В бликах солнца, играющих на полированных кузовах автомобилей, и в пестрой мозаике толпы пешеходов.. . Тайна очарования пименовского полотна - в движении, которое пронизывает каждый мазок в картине.

Тридцатые годы... Москва. Центр столицы в лесах. На месте двухэтажных домишек Охотного ряда кипит стройка... Москву-реку не узнать - одевают в гранит берега. Возводят новые мосты... На улицах города чад. Дым, угар... Кладут асфальт, заливают древнюю булыгу. Ломают старое... Снесли Сухаревскую башню, Страстной монастырь. Сгоряча порубили столетние липы на Садовом кольце... Начали стройку метро. На улицах - веселые молодые ребята и девчата в касках, в комбинезонах, перепачканные рыжей глиной,- метростроевцы. Расширяют улицы. Двигают дома... Город меняется на глазах.

1937 год... Москвич Пименов пишет программный холст, в котором раскрывает перед зрителем новый пейзаж столицы, - «Новая Москва»... Летний день, Жара. В сизом мареве тают новые дома Охотного ряда... Сегодня, когда двадцатиэтажных махин в Москве десятки, эти первые стройки тех лет кажутся, может быть, небольшими. Но в те далекие дни реконструкция Охотного ряда была символом московской нови. Навеки сгинули лабазы и лавки и уступили место белым зданиям, вызывавшим чувство гордости у тогдашних москвичей.

«Новая Москва»... Широко открытое окно в жизнь... Легко бежит машина по асфальту площади Свердлова. Пестрый калейдоскоп людской толпы, верениц машин разворачивается перед глазами водителя - молодой женщины с короткой прической (как видите, моды через треть века вернулись на круги своя), в легком летнем платье. Во всем полотне Пименова разлито чувство увлеченности жизнью. Оно в цветах гвоздики, пунцовой и белой, прикрепленных к раме ветрового стекла. В блеске асфальта и в трепете алых флажков на Колонном зале Дома Союзов. В бликах солнца, играющих на полированных кузовах автомобилей, и в пестрой мозаике толпы пешеходов... Тайна очарования этого полотна - в движении, которое пронизывает каждый мазок в картине.