Кажеться,сожми пальцы, и в кулаке останется тугой комок ветра.выписать глагол совершенного вида

Сормово,Саратов ,Самара (города), Серов, Бородин, Щедрин(русские фамилии), Дарвин, Чаплин, Марк Твент , братья Гримм, Данте (иноязычные фамилии)

Определите род существительных:
Врач, плакса, доктор, жадина, загс, гороно, ТЮЗ, ГИБДД,АО,фойе,бра, какаду, рантье,
По, рояль.

Поставьте существительные в форму
1.Р.п. мн.ч.:сапоги,кочерга ,простыня, цыгане, дно, грузины,помидоры, партизаны, солдаты, гусары , чулки,носки, джинсы, шорты, духи, бигуди;
2.Рп.ед.ч.: килограмм сахар..., выпить сок..., сортировка ча..., налить кружку крутого кипятк...

мягкою шапкою лежал линялый мох, украшенный тремя или четырьмя кисточками брусники. (4)И здесь же ютились хиленькие всходыёлочек. (5)У них было всего по две-три лапки и мелкая, но очень колючая хвоя, а на кончиках лапок поблескивали росинки смолы, виднелись пупырышки – завязи будущих лапок. (6)Однако завязи были так малы и сами ёлочки были такими хворыми, что им уже и не справиться было с труднойборьбой за жизнь и продолжать рост.(7)Тот, кто не растёт, умирает! – таков закон жизни. (8)Этим ёлочкам предстояло умереть, едва-едва народившись. (9)Здесь можно было прорасти.(10)Но нельзя выжить.(11)Я сел возле пенька и заметил, что одна из ёлочек заметно отличается от остальных: она стояла бодро и осанисто посреди пня. (12)В заметно потемневшей хвое, в тоненьком смолистом стволике, в бойко взъерошенной вершинке чувствовались какая-то уверенность и вроде бы даже вызов.(13)Я запустил пальцы под волглую шапку мха, приподнял её и улыбнулся:(14)«Вот оно в чём дело!»(15)Эта ёлочка ловко устроилась на пеньке. (16)Она веером развернула липкие ниточки корешков, а главный корешок белым шильцем впился в середину пня. (17)Мелкие корешки сосали влагу из мха, и потому он был такой линялый, а корешок центровой ввинчивался в пень, добывая пропитание.(18)Ёлочка долго и трудно будет сверлить пень корешком, пока доберётся до земли. (19)Ещё несколько лет она будет в деревянной рубашке пня, расти из самого сердца того, кто, возможно, был её родителем и кто даже после смерти своей хранил и вскармливал дитя. (20)И когда от пня останется лишь одна труха и сотрутся следы его с земли, там, в глубине, ещё долго будут преть корни родительницы-ели,отдавая молодому деревцу последние соки, сберегая для него капельки влаги,упавшие с травинок и листьев земляники, согревая его в стужу остатным теплым дыханием прошедшей жизни. (21)Когда мне становится невыносимо больно от воспоминаний, а они не покидают, да и никогда, наверное, не покинут тех, кто прошёл войну, когда снова и снова передо мной встают те, кто пал на поле боя, я думаю о ёлочке, которая растёт в лесу на пне.

1. Озаглавьте текст
2. Определить тему и идею; тип и стиль речи
3. Прокомментировать основную мысль
4. Выразить к ней свое отношение

Но не все еще он перевидел сегодня.
Из оврага выбрался солдат в маскхалате, измазанном глиной. Лицо у него было будто из чугуна отлито: черное, костлявое, с воспаленными глазами. Он стремительно шел улицей, не меняя шага, свернул в огород, где сидели вокруг подожженного сарая пленные немцы, жевали что-то и грелись.
- Греетесь, живодеры! - глухо произнес солдат и начал срывать через голову ремень автомата. Сбил шапку на снег, автомат запутался в башлыке маскхалата, он рванул его, расцарапав пряжкой ухо.
- Я вас нагрею! Сейчас, сейчас... - Солдат срывающимися пальцами поднимал затвор автомата.
Борис кинулся к нему и не успел. Брызнули пули по снегу, один простреленный немец забился у костра, а другой рухнул в огонь. Вспугнутым вороньем загорготали пленные, бросаясь врассыпную. Солдат в маскхалате подпрыгивал так, будто подбрасывало его самой землею, скаля зубы, что-то дико орал и слепо жарил куда попало очередями.
- Ложись! - Борис упал на одного из пленных, вдавил его в снег.
Патроны в диске кончились. Солдат все давил и давил на спуск, не переставая кричать и подпрыгивать. Пленные бежали из дома, лезли в хлев, падали, проваливаясь в снегу. Борис вырвал из рук солдата автомат, схватился с ним, оба упали. Солдат шарил по поясу, искал гранату - не нашел, разодрал маскхалат на груди.
- Маришку сожгли-и-и! Селян всех... Всех загнали в церковь! Всех сожгли-и-и! Мамку! Крестную! Всех! Всю деревню! Я их тыщу... Тыщу прикончу! Резать буду, грызть!
-Тихо, друг, тихо! - успокоил солдата Борис, и тот перестал биться, сел на снегу, озираясь, сверкал глазами, все еще накаленными. Он разжал кулаки так сильно стиснутые, что от ногтей остались красные вмятины на ладонях, облизал искусанные губы, схватился за голову, уткнулся лицом в снег и зашелся в беззвучном плаче.
А в ближней полуразбитой хате военный врач с засученными рукавами бурого халата перевязывал раненых, не спрашивая и не глядя: свой это или чужой.
И лежали раненые вповалку: и наши, и чужие, стонали, вскрикивали, иные курили, ожидая отправки. Старший сержант с наискось перевязанным лицом и наплывающими под глаза синяками послюнявил цигарку, прижег ее и засунул ее в рот неподвижно глядевшему в пробитый потолок пожилому немцу..."

Напишите эссе.Какую проблему выдвигает автор?ваша позиция?примеры?вывод

тонкоствольном осиннике я увидел серый в два обхвата пень.(2)Пень этот сторожили выводки опят с рябоватыми шершавыми шляпками.(3)На срезе пня мягкою шапкою лежал линялый мох, украшенный тремя или четырьмя кисточками брусники. (4)И здесь же ютились хиленькие всходы

ёлочек. (5)У них было всего по две-три лапки и мелкая, но очень колючая хвоя, а на кончиках лапок поблескивали росинки смолы, виднелись пупырышки – завязи будущих лапок. (6)Однако завязи были так малы и сами ёлочки были такими хворыми, что им уже и не справиться было с трудной

борьбой за жизнь и продолжать рост.(7)Тот, кто не растёт, умирает! – таков закон жизни. (8)Этим ёлочкам предстояло умереть, едва-едва народившись. (9)Здесь можно было прорасти.(10)Но нельзя выжить.(11)Я сел возле пенька и заметил, что одна из ёлочек заметно отличается от остальных: она стояла бодро и осанисто посреди пня. (12)В заметно потемневшей хвое, в тоненьком смолистом стволике, в бойко взъерошенной вершинке чувствовались какая-то уверенность и вроде бы даже вызов.

(13)Я запустил пальцы под волглую шапку мха, приподнял её и улыбнулся:(14)«Вот оно в чём дело!»

(15)Эта ёлочка ловко устроилась на пеньке. (16)Она веером развернула липкие ниточки корешков, а главный корешок белым шильцем впился в середину пня. (17)Мелкие корешки сосали влагу из мха, и потому он был такой линялый, а корешок центровой ввинчивался в пень, добывая пропитание.(18)Ёлочка долго и трудно будет сверлить пень корешком, пока доберётся до земли. (19)Ещё несколько лет она будет в деревянной рубашке пня, расти из самого сердца того, кто, возможно, был её родителем и кто даже после смерти своей хранил и вскармливал дитя. (20)И когда от пня останется лишь одна труха и сотрутся следы его с земли, там, в глубине, ещё долго будут преть корни родительницы-ели,отдавая молодому деревцу последние соки, сберегая для него капельки влаги,

упавшие с травинок и листьев земляники, согревая его в стужу остатным теплым дыханием прошедшей жизни. (21)Когда мне становится невыносимо больно от воспоминаний, а они не покидают, да и никогда, наверное, не покинут тех, кто прошёл войну, когда снова и снова передо мной встают те, кто пал на поле боя, я думаю о ёлочке, которая растёт в лесу на пне.

(1) Всяк по-своему возвращался с войны в отчий дом. (2) В те памятные послевоенные дни загородных автобусов не было, и по шоссейным и проселочным дорогам народ передвигался как умел. (3) Я подглядел на станции притаившийся «виллис», судя по окраске, не нюхавший войны, и с ходу предложил усатому шоферу-сержанту триста рублей за перегон в сорок километров. – (4) Чего-о? – изумился он. (5) – А еще офицер! – (6) Есть литр спирту. (7) Разделим пополам, отвези только, браток. (8) С фронта ведь еду, – попросил я. – (9) Это другое дело, – уже иным тоном отозвался сержант, и мы поехали. (10) Минут через двадцать мы вынырнули из балки на пригорок, где стояли с детства знакомые мне Дворики, деревенька домов в тридцать. (11) Шофёр затормозил, мы вышли из машины и минуты три стояли не двигаясь. (12) Вдруг сержант толкнул меня локтем. – (13) Ты погляди-ка туда, старшой! (14) За околицей деревни, куда-то в даль поля, двигалась толпа баб. (15) Низко наклоняясь, они шли путаным шагом, поддерживая на руках белое длинное бревно. (16) Далеко позади них тяжело, еле ноги передвигая, ступал высокий старик, одетый во все белое. – (17) Куда это они ползут? – смятенно спросил шофер. (18) Я не знал, и тогда сообразил сам: – (19) Пашут!.. (20) Да, они пахали: к бревну рушниками и обрывками веревок был прицеплен плуг, у поручня которого шёл парнишка лет тринадцати. (21) Метров за двадцать от меня бабы остановились, выпрямились, и я услыхал: (22) «Иваниха, да это ж твой!». (23) Бабы кинулись ко мне разом, и все до одной запричитали тягуче, смертно, одинаково. (24) И не разобрать, кто из них мать, и я обнимал их тоже всех разом. (25) Потом подошел тот – белый старик. (26) Этот старик был дядя Тимофей. (27) На лямке он влачил борону. (28) Он отстранился от моих объятий, только сжал руку. (29) Подрулив к нам, шофёр молча, не взглянув ни на кого, отвязал от плуга бревно, ожесточенно швырнул его в сторону и, завязав на веревке петлю, накинул ее на крюк в задке своего «виллиса». (30) И бабы, и дядя Тимофей, и я стояли и гадали: что он задумал? – (31) Чепляй, отец, борону к плугу! – глухо, с обидой на кого-то сказал он дяде Тимофею. (32) Старик удивленно взглянул на меня, но я уже все понял. (33) – Цепляй, дядя Тимофей! (34) Цепляй скорее… (35) На пятьдесят седьмом круге «виллис» остановился. (36) Шофёр махнул рукой дяде Тимофею, дескать, всё, потом устало стал отвинчивать пробку бензинового бака. – (37) А ну, давай твой спирт, – приказал он. (38) Я торопливо достал из чемодана заветный литр. (39) – Лей, – твердо сказал шофёр и ткнул пальцем в воронку бензобака. (40) – Лей всё. (41) Доехать-то нужно. (42) Он уже взялся за руль, когда я достал деньги и неуклюже, будто приготовил ему незаслуженную обиду, попросил: (43) «Тогда вот возьми, пожалуйста». (44) «Чего-о? – знакомым мне тоном спросил шофёр. (45) – Тебе, брат, найдется тут для них дырка. (46) Спрячь и бывай здоров!» (47) Машина снялась с места какими-то смешными рывками. (48) Утопая в свежей пахоте, ко мне подошел дядя Тимофей и, взглянув на зажатые в моем кулаке деньги, с удивлением и восхищением одновременно шепотом спросил: (49)«Не взял? (50) Вот же живая душа!» (По К.Воробьеву)