Помогите написать вступление и проблему данного текста (если можно то полное сочинение). 1) Несмотря на огромные технические

1Занятия в школе штурманов шли согласно распорядку дня.

начинается статья В. Войновича. Уже в первом предложении четко выражена тема текста и её важность ни у кого не взывает сомнений. В данном тексте автор поднимает проблему насилия в совоременном мире. Эта проблема всегда была и будет актуальной. Ни проходит и дня, чтобы мы не узнали в СМИ об очередном проявлении насилия. Авторская точка зрения выражена довольно четко. Автор считает, что насилие нужно подавлять силой, но так же Войнович понимает, что только приминением силы не решить эту проблему. В этом тексте он предлагает ввести правила и законы для всех людей, но, к сожалению, еще нет таких государств, котрые могли бы их принять и осуществить. Почти со всеми суждениями и доводами автора я согласна, за исключением того, что против насилия нужно непрерывно вести войну, а люди, которые хотят провести переговоры, говорят пустые слова. Я считаю, что эти люди делают правильно. Не всегда, но их доводы помогают решить эту проблему. Одним из самых больших и жестоких проявлений насилия в истории конечно же был фашизм. Если подумать, то фашисты развязали войну без видимой на то причины. Зачастую насильники совершают преступления также без видимой на то причины, просто из-за ненависти к людям. Возможно, от части из-за каких-либо отклонений или других факторов, но нельзя все списывать на них. Перед законом все равны. Очевидно, что поднятую автором проблему очень трудно решить. Люди должны сами осознать всю сложность данной ситуации и стремиться изменить её. Пожалуйста, скажи на ваш взгляд, что нужно изменить и добавить.

что мы живём «рассудку вопреки, наперекор стихиям».2 Это сказано, собственно, о фраке. Но это относится, конечно, и к очень многому другому.
Говорят: в Цусимском бою солнце светило нашим в глаза, а у японцев оно было за спиною. Ветер тоже не поладил с нами, и помогал японцам, уж я не знаю, как именно. Прибавим заодно и обе остальные стихии: вода оказалась для нас неблагосклонною, потопила наши кое-как слаженные корабли, а земля... земля вблизи была японская. Конечно, она помогала нашему врагу. С её берегов налетала на нашу растерявшуюся эскадру туча миноносок.
Я прочитал где-то, что на кораблях Небогатова3 пушки заржавели. Невероятно. Но что же можно сделать с враждою стихий? Ржавеют на дожде крыши домов, отчего же не заржаветь и пушкам.
Враждебны нам стихии. Нелюбовь у нас и у стихии взаимная. Ни одна стихия нам не мила.
Солнце, огонь, пламенное, страстное светило, источник света и тепла. Мы упрямо отвращаемся от солнца. От света. От всякого свита. Просвещение наше в упадке. Одежды наши темны и скучны. Жилища у нас сумрачны и суровы. Дети наши закутаны, чтобы солнце не обожгло их кожу.
Ветер, вольно веющий, не знающий преград и застав, ветер — чародей, могучим веянием оживляющий широкие земные просторы... Мы боимся его Мы его не терпим. Мы оградились от него стенами, и стараемся возвести их до неба, и замазать в них все щели. Чтобы не веял, самовольный, бесчинный, дерзкий нарушитель затхлого покоя.
Вода, вольно струящаяся и, однако, покорная закону земных тяготений, чистая, холодная, равняющая всех своими влажными и холодными объятиями.. Что нам в ней? Мы заросли всякою грязью, мы любим нечистоту и тлен нашей смрадной жизни. Мы защищаемся от бесчинства падающих с неба вод калошами, зонтиками, плащами. Наши дети боятся воды, а дерзкие из них легко тонут в ней, потому что не могут научиться плавать. Это так трудно для нас.
Земля, мягкая, сырая, успокоительная, мать, кормящая всех своих детей… Мы позаботились больше всего о том, чтобы разделить её, и отмежевали мою и твою землю, — и всем нам тесно на земных просторах. И мы идём умирать, чтобы отнять у мирного народа его землю, и думаем, что это отнятие чужого есть великий подвиг, за который наши дети должны быть нам благодарны. А на что земля нашим детям? Они не знают её ласковых и нежных прикосновений, не бегают босые по её мягкой и зеленой траве, по её сыпучему песку.
Мы не любим стихий, и справедливые стихии не любят нас. Они благосклонны к нашему врагу, и помогают ему в великой исторической борьбе, потому что платят ему любовью за любовь.
Посмотрите на японские картины. Сколько света, какое живое солнце чувствуется в них! Эмблемою своего государства взяли японцы восходящее солнце, потому что безмерно полюбили они это царственное светило, радостное и благостное. К добрым и злым равно благостно оно. Но любят его только добрые и сильные. И таким и оно посылает наилучшие свои дары. И японцы радостно греются в лучах своего солнца. Радостно открывают они солнцу своё тело, — и золото расплавленных солнечных лучей переливается по их коже восхитительным пламенем силы и бодрости.
Бодро ставят они свои паруса, и ветер несёт в широкое море их лодки. Он развевает их лёгкие одеяния, и прикосновения его к их телу нежны и любовны.
Вода охватила голубым, раздробленным ожерельем их прекрасные острова. Как они родственны этой подвижной стихии! Как легко влекутся они к неизведанному, к новому! И мы ещё не знаем, куда приплывут они на своих дивных кораблях.
Землю они любят удивительною любовью влюблённого. Как возделывают они её! Причудливым садом и огородом стала вся их страна.
В дружбе со стихиями живёт наш враг, и стихии, вольные и вечные, стали его верными союзниками. Мы не можем расторгнуть этого союза. Но никто не мешает и нам войти в него.

И если мы сами так уже закоснели в нашей искусственной и городской жизни, в жизни маленьких и робконьких мещан, то введём же хотя наших детей и наших юношей в вольный мир природы, сдружим их с милыми, вечно-вольными и вечно-благостными стихиями. Дружба с ними радостна, но их любовь не изнеживает, потому что они и нежны, и в то же время суровы. Их радость есть радость мужества и силы.
В городах и вне городов — везде светит солнце. Пусть возрастающее люди не прячутся в мрачные пещеры наших жилищ от доброго солнца.
Воздуху, свету, земле и воде дайте свободно обнимать их тела. Чтобы сдружились, сжились, сроднились они с вольными стихиями. Чтобы и сами стали, как стихии, такие же чистые, невинные, правдивые, нежные и суровые.

(1)Оставляя пока в стороне все материальные выгоды, которые мы получаем от науки, обратим внимание на ту её сторону, которая доставляет нам внутреннее удовлетворение и служит главной причиной нашего духовного развития. (2)Цель изучения наук и переработки тех сведений, которые они доставляют, есть формирование в нас личности, именно личности, то есть совокупности таких идей и убеждений, которые бы составили собой неотъемлемую принадлежность нашего «я». (3)Каждый человек представляет собой независимое и обособленное целое. (4)Быть цельным, быть самостоятельной единицей, то есть иметь своё действительно своим, – идеал образованного человека. (5)Но приобрести убеждения, которые бы образовали в нас личность, можно лишь путём долгого и упорного изучения наук. (6)Имея свои убеждения, мы формируем определённое отношение к окружающим людям, к обществу, к государству, и это уже должно доставить нам большое удовлетворение. (7)Да, кроме того, одно чистое знание без всякого употребления его на выработку миросозерцания уже служит для человека источником высоких наслаждений.

(8)Но наука приносит «сладкие плоды» даже таким людям, которые по своей близорукости не ждут от неё духовного удовлетворения. (9)Многие при изучении наук преследуют только одни материальные выгоды, и в их осознании достижение известного «образования» всегда соединяется с получением материальных преимуществ. (10)В этом случае «плоды учения» ещё более очевидны. (11)Раз человек достиг известного по­ложения в обществе, если он обеспечил себе безбедное существование, то «сладкий плод» учения становится для него прямой реальной действительностью. (12)Но можно нередко встретить таких людей, которые, по своей ли вине или просто из-за дурных условий существования, не получив в молодости достаточного образования, вступили в жизнь без всяких познаний и подготовки для деятельности в качестве полезного члена общества. (13)Эти люди, если они не испытали всех трудностей первых лет учения по своей лености, всегда упрекают самих себя и начинают «учиться» уже в зрелых годах. (14)Пока не сделаются образованными, они не могут рассчитывать на те выгоды и ту пользу, которую другие люди получают после многих лет труда и лишений ради образования.

(15)Вместе с теми, кому мешали раньше учиться внешние обстоятельства, они, начиная заниматься, с удовольствием переносят все трудности учения и думают вместе с поэтом, который, «погубив много жизни на разные забавы», с сожалением говорил:

(16) Грустно думать, что напрасно

Была нам молодость дана!

(17)Выгоду образования можно сравнить с урожаем на земле крестьянина. (18)Ранней весной он начинает свои полевые работы и трудится всё лето, несмотря на страшно изнуряющую жару, в поле, где нет ни одного дерева, которое бы могло скрыть его под свою тень. (19)Но честно потрудившегося крестьянина ожидает удо­вольствие отдыха и полного материального достатка на круглый год.

(По А.Ф. Лосеву)

Алексей Пархоменко, известный на всю округу охотник, часто начинал хвастливо жаловаться: -Д а, мужики, если на том свете у местного зверья есть родичи, то у меня загробная жизнь будет трудной. Пархоменко все это говорил для красного словца. Он, онечно же, не верил, что у гусей, лис, зайцев, барсуков, косуль могут быть какие-то влиятельные родственники на небесах. Да и, честно сказать, в то, что на небесах вообще есть кто-то, он тоже не особенно верил, поэтому жил весело, азартно, в полную грудь. Охота была не просто самым любимым занятием, а делом жизни. Если верна теория о том, что разные люди своими прародителями имели разных животных, то дальним предком Пархоменко без всякого сомнени был какой-нибудь чутьисый, сильный и ненасытный волк. Непостижимым образом он находил в густой траве нужный след, догонял на лыжах лис и мог неделями несмотря на зной и лютый Мороз жить в леу. Ни женитьба, ни рождение сына не смогли изменить охотничьей натуры Пархоменко, он продолжал все свободное время рыскать по окрестностям, точно голодный хищник. Однажды весной, ремонтируя крышу сарая, Пархоменко забыл закрыть ворота, и во двор забрели лошади, пасшиеся по соседству на пустыре, под надзором нерадивого конюха.