Их прелесть в том, что не передается словами, а скрыто под ними или в паузах, или во взглядах актёров, в излучении их внутреннего чувства.

форме"? 1)испуганно 2) привезённые 3)невоздержанна 4)отчаянно

Под,играют,шаловливые,в прятки,лисятки,кустом.

(ЗА)ТО, что вы не разделяете его убеждений.

2) (ПО)ТОМУ, что говорил дед, ясно было, что он доволен Витькой, и (ОТ)ЭТОГО хорошо становилось на душе.

3) Он труженик и (ПО)ЭТОМУ успешен, (ЗА)ТО честолюбив не в меру.

4) Вода в заливе отличается чрезвычайной солёностью, а ТАК(ЖЕ) плотностью, (ПО)ЭТОМУ удары волн здесь гораздо сокрушительнее, чем в море.

стремясь решить их в духе нашей морали, которая должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу.

Остановитесь, видя чужое горе и чужую обиду! Заповедь «Человек человеку друг, товарищ и брат» ни в коем случае не должна оставаться механически повторяемой фразой. Выполняя эту заповедь, мы поступаем в соответствии и со своей совестью, и с непреложным нравственным законом. Но как быть с теми, кто тысячу раз слышал: «Остановись перед чужой бедой», десятки раз сам произносил эти слова, а действовал и действует вопреки им? Есть случаи, когда бесполезно стыдить и уговаривать, лучше просто заставлять.

Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие – преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример.

...Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

Обойти опасный каток нельзя. Путь преграждают высокие обледенелые сугробы. К подъезду со страшным напряжением идут немолодые люди, некоторые с палочками, один – на костылях. Человек на костылях мрачно шутит: «Все удобства! Сломаю вторую ногу, мне тут же и рентген сделают, и в гипс! На месте!»

«Каток» на тротуаре – перед входом в большую ведомственную поликлинику. Опасный для здоровых, он вдвойне и втройне опасен для больных. Они идут в поликлинику за помощью, а рискуют у входа сломать себе шею.

Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос:

– Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?!

Иду к главврачу и слышу то же самое:

– Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать?

Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову – словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк.

– Так позвоните в жэк, скажите им...

Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять – аудиенция окончена.

Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача.

В тех случаях, когда действие или бездействие человека, живущего по принципу «Моя хата с краю...», создают угрозу здоровью, тем более жизни сограждан, мало убеждать – надо принуждать, недостаточно рассказывать – надо наказывать.

Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где-то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием.

Сострадание – активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать – прежде всего самого себя – так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие – великая человеческая способность и потребность, благо и долг.

но все же внушал оптимизм насчет перспектив. Она не просто хотела ребенка, она хотела сына, чтобы назвать его именем безвременно ушедшего, горячо любимого отца. Но столкнувшись с шокирующей непорядочностью по отношению к себе со стороны мужа, решила немедля разойтись. Теперь она была даже рада тому, что с рождением ребенка пока ничего не вышло, и начала готовиться к исполнению своего решения. Кому-то из литераторов принадлежат слова: “Каждый месяц природа напоминает женщине о том, что она может стать матерью”. Около двух лет с трепетом ждала “удостоверения” природы о том, что она не из числа тех исключений, которым не дано счастье стать матерью, а ныне... шла к врачу, готовая с полным равнодушием услышать то, что еще недавно доставляло ей неописуемые страдания, – отрицательный ответ на очередной тест о беременности. Но врач, который усердно помогал ей, радостно сообщил об успехе их стараний. Домой она возвращалась в растерянности, раздираемая противоречиями. Однако, все же осознав свершившееся во всей его значительности, дала себе обет приложить все усилия к тому, чтобы ребенок появился на свет и рос в полноценной, благополучной семье. По всем внешним признакам ей предсказывали дочь, но она упорно твердила, что у нее родится сын. И он родился! Крепким, здоровым и красивым! С самого первого прикосновенья его влажных, теплых губ к ее груди она восприняла сына как чудо, явившееся, чтобы стать ей опорой всегда и во всем. Данное ему имя – Виктор – стало не только символом памяти об отце, но и знаком ее побед за счастье сына. С первых лет она растила его как “маленького принца” – с изысканными манерами, почтительным отношением к старшим и представителям прекрасного пола. Ради сына она изощрялась, как могла, чтобы совладать с тираническими и плейбойскими замашками мужа и сохранить семью, дабы не обрекать ребенка на зависть к тем детям, которые живут в полных семьях, что ей приходилось наблюдать среди учащихся в школе, особенно среди мальчиков, живущих без отцов. Компромиссы, уступки помогали внешне создавать в доме атмосферу покоя, что позволяло отнести их семью к категории вполне благополучных. У мужа научная карьера складывалась успешно, и достигнутый им статус профессора для нее был значим прежде всего тем, что создавал благополучные, престижные условия для сына. Она знала, что привлекает внимание мужчин, однако, при гнетущей неудовлетворенности к ней мужа, никто не мог вызвать у нее интереса, так как все ее помыслы и лучшие чувства принадлежали сыну. По единодушному мнению коллег-учителей и учащихся, она была признана одной из самых почитаемых учительниц в известной своими успехами специализированной (с биологическим уклоном) школе, где работала все годы после окончания университета. Сын учился в этой же школе, однако, никто не мог упрекнуть ее в “семейственности”, поскольку Виктор рос настолько ярким, талантливым и усердным, что никому в голову не пришло бы заподозрить ее в использовании для успехов сына своего статуса учительницы. Единственная корысть состояла в том, что мальчик всегда был у нее на глазах, и она знала о нем все. Это позволяло ей высвечивать, обозначать особым смыслом его победы и подставлять плечо при трудностях и неудачах. Виктор почти не знал иных оценок, кроме отличных, совмещая учебу в общеобразовательной школе с посещением музыкальной и спортивной школ. Закончив школу, он поступил на биофак университета, после которого, как лучший из студентов, был оставлен в аспирантуре. Страстно увлекшись наукой, он досрочно защитил диссертацию и был на взлете блестящей научной карьеры в избранной им области биологии. Дружба и привязанность между сыном и матерью вызывали удивление и даже зависть у многих. Они все обсуждали вместе, часто гуляли вдвоем, делились впечатлениями об увиденном и прочитанном, о головокружительных возможностях, связанных с развитием биологии, о его друзьях и отношениях с ними и даже о его влюбленностях. Мать была его лучшим другом, и потому он всегда чувствовал себя защищенным, уверенным в себе, преисполненным чувства собственного достоинства и дружелюбия к окружающим. “Может, и правильно, что не пошла в науку, отказалась от аспирантуры после университета, – иногда рассуждала она молча, – я чувствую неисчерпаемые возможности свои именно в качестве педагога. У меня – именно педагогический талант, данный мне от бога, и мои ученики, и прежде всего мой сын – тому подтверждение!” Напишите пожалуйста сочинение по этому тексту

т.п

(1) Чиновников в России ругали во все времена. (2) О них говорили даже злее, чем о двух главных россий­ских бедах: дураках и дорогах. (3) Их винили не только в плохих дорогах, но и в том, что чиновничья рать оказа­лась грузом, под которым рухнула Российская империя. (4) Репутация профессии, всесторонне описанная класси­ками снаружи и изнутри, не изменилась к лучшему и в пору социализма. (5) Советский служащий — главный герой карикатур и сатирических пассажей — все никак не мог найти для себя ответа на вопрос: кому же он дол­жен служить: народу? государству? делу? начальству? (6) Некоторые, спасовав перед этим сложным выбором, служили себе, иные продолжают и сейчас. (7) Впрочем, среди нынешних пятисот сорока тысяч федеральных и почти полутора миллионов региональных чиновников немало профессионалов и замечательных людей. (8) Как сделать, чтобы их было большинство, а служба государ­ству — эффективной? (9) Как избавить российское чи­новничество от старых коррупционеров, а новых госслу­жащих — от соблазнов? (10) Как защитить честного чи­новника от произвола вышестоящего начальника, от аппаратных чисток и прочих чиновничьих неприятнос­тей, случающихся во времена политических перемен? (11) Закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» дает ответы на эти и еще многие вопросы, определяя требования к госслужащему и его работе и гарантии, которые дает государство тем, кто ему исправно служит. (12) Желающие сделать службу государству своей профессией должны пройти через конкурс и испытатель­ный срок. (13) Специально созданный орган займется кадровым резервом, в котором российская гражданская государственная служба будет черпать новые силы. (14) Гарантией того, что должность получит достойный человек, а не приближенный к начальству, станут неза­висимые эксперты, которые, согласно закону, должны входить в конкурсные комиссии. (15) Закон предусмат­ривает и механизм, который не позволит чиновнику пе­репутать личное с государственным. (16) «Конфликт ин­тересов» — непривычное для России понятие, хотя не так давно всем нам, а не только чиновникам внушали: «Прежде подумай о Родине, а потом — о себе». (17) Но в данном случае речь идет о таких ситуациях, когда лич­ная заинтересованность чиновника может повлиять на объективное исполнение им своих должностных обязан­ностей. (18) Если между личными интересами чиновни­ка и законными интересами государства возникает про­тиворечие, то госслужащий обязан письменно проин­формировать руководителя. (19) В противном случае, за этим могут последовать решительные меры: отстранение от должности, увольнение и даже уголовное дело. (20) Закон запрещает служащим заниматься коммер­ческой или предпринимательской деятельностью, исполь­зовать должностные полномочия в личных целях, раз­глашать конфиденциальную служебную информацию, публично обсуждать конституционный строй Россий­ской Федерации и решения государственных органов. (21) Закон очень строг к отношениям чиновника и пар­тий. (22) За прегрешения могут отстранить от долж­ности. (23) Такая мера грозит и за появление на службе в состоянии опьянения. (24) Правила для чиновников написаны, и теперь важно добиться, чтобы все они так жили.