Под легким дуновением знойного ветра море вздрагивало и улыбалось голубому небу тысячами серебряных улыбок. Вокруг было только безмерное,
5-9 класс
|
торжественное море и синее, усеянное звездами небо.
Напишите синтаксический разбор этих предложений.
БЛАГОДАРЮ ЗАРАНЕЕ.
Под легким дуновением знойного ветра море вздрагивало и улыбалось голубому небу тысячами серебряных улыбок.
вздрагивало (где?) под дунавением ветра =обст
дунавением (каким?) лёгким=опр.
ветра (какого?) знойного=опр.
улыбалось (чему?) небу=доп.
небу (какому?) голубому-опр.
улыбалось (как?) тысячами улыбок=обст.
улыбок (каких?) серебряных=опр.
Предлож. повеств., невосклиц., распростр., простое, двусостав., полное, осложнено однородными сказ.
Вокруг было только безмерное, торжественное море и синее, усеянное звездами небо.
было (где?) вокруг=обст.
море (какое?) безмерное, торжественное=опр.
небо (какое?) синее, усеянное=опр.
усеянное (чем?) звёздами=доп.
Предлож. повеств., невосклиц., распростр., простое, двусостав., полное, осложнено однородн. подлежащими и однородн опред. ( безмерное, торжественное; синее, усеянное)
Другие вопросы из категории
легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной « закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснить его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос). Учиться хорошей спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть этот и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, нашей души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
1 - существительные
2 - существительное+прилагательное
3 - существительное+глагол
Читайте также
1) По ночам светила голубая луна, обливая молчаливые поля сказочным сиянием.
2) Вдруг мне почудилось, как будто отхлынули и расступились какие-то громадные волны.
3) Под легким дуновением знойного ветра море вздрагивало и покрывалось мелкой рябью, ослепительно ярко отражавшей солнце.
4)Все было полно живой радости: звук и блеск солнца, ветер и соленый аромат воды, жаркий воздух и желтый песок.
море вздрагивало и покрывалось мелкой рябью.
Лебедь спустился на воду и сложил крылья море всколыхнулось под ним и покачало его стадо лебедей чуть виднелось белой чертой на светлом небе и чуть слышно было в тишине как звенели их крылья когда они совсем скрылись из вида лебедь загнул назад шею и закрыл глаза он не шевелился и только море поднимало и опускало его.
Перед зарей легкий ветерок стал колыхать море и вода плескала в белую грудь лебедя лебедь открыл глаза на востоке краснела заря и месяц и звезды стали бледнее лебедь вздохнул вытянул шею и взмахнул крыльями приподнялся и полетел он поднимался выше и выше и полетел один над темными всколыхавшимися волнами
раздается веселый говор волн, слегка плещущихся у пологого берега.
3. Песок удаляющийся вправа косы весь залит солнцем, улыбающимся с голубого неба.
В каждом предложении нужно найти все согласования, управления и примыкания
срочно, пожалуууууйста
Онавидела в нем что-то новое, с чем ей не случалось встретиться, а она былалюбопытна.Анна Сергеевна была довольно странное существо. Не имея никакихпредрассудков, не имея даже никаких сильных верований, она ни перед чемне уступала и никуда не шла. Она многое ясно видела, многое ее занимало,и ничто не удовлетворяло ее вполне; да она едва ли и желала полногоудовлетворения. Ее ум был пытлив и равнодушен в одно и то же время: еесомнения не утихали никогда до забывчивости и никогда не дорастали дотревоги. Не будь она богата и независима, она, быть может, бросилась бы вбитву, узнала бы страсть... Но ей жилось легко, хотя она и скучала подчас, иона продолжала провожать день за днем, не спеша и лишь изредкаволнуясь. Радужные краски загорались иногда и у ней перед глазами, но онаотдыхала, когда они угасали, и не жалела о них. Воображение ее уносилось даже за пределы того, что по законам обыкновенной морали считается дозволенным; но и тогда кровь ее по-прежнему тихо катилась в ее обаятельно стройном и спокойном теле. Бывало, выйдя из благовонной ванны, вся теплая и разнеженная, она замечтается о ничтожности жизни, обее горе, труде и зле... Душа ее наполнится внезапною смелостию, закипитблагородным стремлением; но сквозной ветер подует из полузакрытогоокна, и Анна Сергеевна вся сожмется, и жалуется, и почти сердится, итолько одно ей и нужно в это мгновение: чтобы не дул на нее этот гадкийветер.Как все женщины, которым не удалось полюбить, она хотела чего-то,сама не зная, чего именно. Собственно, eй ничего не хотелось, хотя ейказалось, что ей хотелось всего. Покойного Одинцова она едва выносила(она вышла за него по расчету, хотя она, вероятно, не согласилась бысделаться его женой, если б она не считала его за доброго человека) иполучила тайное отвращение ко всем мужчинам, которых представляласебе не иначе как неопрятными, тяжелыми и вялыми, бессильнодокучливыми существами. Раз она где-то за границей встретила молодого,красивого шведа с рыцарским выражением лица, с честными голубымиглазами под открытым лбом; он произвел на нее сильное впечатление, ноэто не помешало ей вернуться в Россию.«Странный человек этот лекарь!» — думала она, лежа в своейвеликолепной постели, на кружевных подушках, под легким шелковымодеялом... Анна Сергеевна наследовала от отца частицу его наклонности кроскоши. Она очень любила своего грешного, но доброго отца, а он обожалее, дружелюбно шутил с ней, как с ровней, и доверялся ей вполне,советовался с ней. Мать свою она едва помнила.«Странный этот лекарь!» — повторила она про себя. Она потянулась,улыбнулась, закинула руки за голову, потом пробежала глазами страницыдве глупого французского романа, выронила книжку — и заснула, всячистая и холодная, в чистом и душистом белье