шарик сделал 45 фотографий. зайца он должен отдать 18 фотографий коту матроскину 13 а остальные поровну белка и ежам
10-11 класс
|
45-(18+13)=24
24:2=12
ответ : по 12 фото
45-(13+18)=12
12:2=6 поровну
:D
Другие вопросы из категории
в словей ёлкой какая это часть речи
Из этого предложения надо выписать все местоимения "Что виделось ему сейчас в этом мелководье? "
Читайте также
показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искусством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно выходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подержанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда приятно-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прошлое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Безответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Таких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, продумать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писатель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведение готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легковесно-капризному, может быть, — враждебно-придирчивому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое здание духа, которое дается нам прикровенно, как бы при помощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими словами, за этими общедоступными образами, за этими отвлеченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоздать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое свободное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через сознание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихотворении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвести в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода художественное ясновидение, которое призвано и способно верно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, раскрывать перспективу образов и смысла за словами, заполнять внутренние «пространства» души, созерцать нематериальное, отождествляться с незнаемыми или даже умершими людьми и вместе с автором художественно и мыслительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит творить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свободное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал искомый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем откроется его духовная ценность и его душеобразующая сила. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обессиливающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом собранных нами в чтении цветов...
Пожалуйста!
(1)Шестидесятипятилетнего Георгия Андреевича, известного физика-ядерщика, лауреата нескольких международных премий, беспокоило, что младший сын увлекается спортом и почти ничего не читает. (2)Неужели это свойство поколения, неужели книга перестала быть тем, чем она уже была в России в течение двух столетий для образованных людей? (3)Не может быть, чтобы книга, самый уютный, самый удобный способ общения с мыслителем и художником, ушла из жизни!(4)Он сам стал читать двенадцатилетнему сыну. (5)Но сын не улавливал того очаровательного перемигивания многих смыслов, которое дает настоящий художественный текст и в который автор вовлекает благодарного читателя. (6)Неужели телевизор и компьютерные игры победили? (7) И нельзя же все время читать ему вслух. (8)Георгия Андреевича в этом возрасте невозможно было оторвать от книги! (9)Более того, он был уверен, что его успехи в физике каким-то таинственным образом связаны с прочитанными и любимыми книгами. (10)Занимаясь физикой, он заряжал себя азартом вдохновения, который охватывал его при чтении. (11)А ведь счастье этого состояния он испытал до физики. (12)Книга была первична.(13)Нет, надо приучить сына читать самостоятельно. (14)Но сын этого не хотел, морщился, пытался любым способом увильнуть от постылой обязанности.(15)На даче отец с сыном играли в бадминтон. (16) Из-за язвительных насмешек постоянно выигрывавшего сына отец вдруг понял, что он, хотя и физик высокого класса, никаким авторитетом у сына не пользуется. (17)Нужно завоевать авторитет. (18)Но как это сделать?(19) Спорт — единственное, что увлекает мальчика кроме телевизора и компьютерных игр.(20) Он должен через спорт завоевать авторитет у сына. (21)Он должен переиграть его в бадминтон.(22)На следующий день, когда сын предложил поиграть, отец сказал ему:-- (23)Если я у тебя выиграю, будешь два часа читать книгу!-- (24)Ты у меня выиграешь... — презрительно ответил сын. — (25) Папа, у тебя крыша поехала!-- (26)Но ты согласен на условия?-- (27)Конечно!(28)Отец, решив во что бы то ни стало выиграть у сына, внутренне сосредоточился, напружинился, хотя внешне держался равнодушно....(29)То и дело слышалось шлепанье ракеткой по волану. (30)Хотя Георгий Андреевич весь был сосредоточен на игре, в голове его мелькали мысли, никакого отношения к игре не имеющие..(31)Если бы Пушкин прожил еще хотя бы десять лет, вероятно, история России могла быть совершенно другой... (32)Удар!...(33)Вся русская культура расположена между двумя фразами: пушкинской: подите прочь, какое дело поэту мирному до вас! (34) И толстовской: не могу молчать! … (35)Удар!...(36)Задыхаюсь! (37)Задыхаюсь! (38)Нельзя было почти всю жизнь работать по четырнадцать часов!...(39)Удар! ...(40)Выражение «тихий Дон», кажется, впервые упоминается у Пушкина в «Кавказском пленнике»... (41)Если бы не перечитывал сыну, никогда бы не вспомнил... (42)Удар! ...(43)Если предстоит конец книжной цивилизации, это удесятерит агрессивность человечества. (44)Ничто не может заменить натурального Толстого и натурального Шекспира... (45)Удар! (46)Сын, не замечая необычайной сосредоточенности отца, пропустил достаточно много ударов, уверенный, что отец случайно вырвался вперед. (47)Но при счете десять — пять в пользу отца (а играть решили до двадцати одного очка) он как бы очнулся.(48)Шквал сильных ударов посыпался на отца. (49)Но почти все удары, сам удивляясь себе, отец изворачивался брать и посылать обратно. (50)Он дотягивался до очень трудных подач и отбивал их, замечая в глазах у сына как бы комически-заторможенное уважение. (51)Однако сын порядочно загнал его своими подачами. (52) Сердце колотилось во всю грудную клетку, он был весь мокрый от пота.(53) Но чем трудней ему было, с тем большей самоотдачей он шел к победе. (54)В каждый удар он вкладывал все силы, как будто удар этот был последним и самым решительным.(55)Игра приближалась к победному концу, и сын стал нервничать.-- (56)Эта ракетка соскальзывает с руки, — крикнул он, — я пойду возьму запасную.(59)Сейчас, когда игра остановилась и он осознал (59)Сейчас, когда игра остановилась и он осознал свою усталость, он чуть не отдал концы от пережитого напряжения.(60)Отец слегка отдышался. (61)Сын прибежал с новой ракеткой, и они продолжили игру. (62)И хотя эта ракетка была ничуть не лучше прежней, сын стал бить по волану с такой размашистой силой, словно стремился не просто выиграть у отца, а вытолкнуть его из жизни.(63) Сын опять загнал отца, но вдруг споткнулся, наступив на шнурок незавязанного кеда.(64)Он занялся своими шнурками, а отец в это время старался отдышаться, иначе от переутомления он сам мог грохнуться(65)Через минуту отец выиграл, на два очка опередив сына, и вдруг почувствовал всем своим существом, что сын проникся к нему уважением….(66)После обеда мальчик послушно пошел читать в свою комнату….(По Ф.Искандеру)
изобразить Добро, воплощённое в образе Иисуса, и Зло — в образе Иуды, решившего предать его на этой трапезе. Леонардо на середине прервал работу и возобновил её лишь после того, как нашёл идеальные модели. Однажды, когда художник присутствовал на выступлении хора, он увидел в одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов. Прошло три года. «Тайная вечеря» была почти завершена, однако Леонардо пока так и не нашёл подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечавший за роспись собора, торопил его, требуя, чтобы фреска была закончена как можно скорее. И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной канаве человека — молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного, пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не оставалось, и Леонардо приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали. С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Он толком не понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность, себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо. Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскричал в испуге и тоске: — Я уже видел эту картину раньше! — Когда? — недоуменно спросил Леонардо. — Три года назад, еще до того, как я всё потерял. В ту пору, когда я пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня Христа.
(1)Детские игры, детские шалости, детские фантазии, детские разговоры... (2)Если взрослые не разрушили преждевременно этой особой атмосферы, в которой зарождается будущее богатство духовного мира, если взрослые сумели понять и оценить вдохновение, романтику и чистоту юной поры, то они уже многое сделали для счастья ребёнка. (3)Любовь и привязанность к людям, животным, природе, первое чувство дружбы и товарищества, первая благодарность за добро, ненасытная любознательность -вот что должно наполнять духовный мир ребёнка, развивать его фантазию и воображение.(4)Шаля и играя, он должен узнать: вот я и вот не я, а мир вещей, мир зверей, мир людей. (5)И познание мира -это не просто механическое накопление наблюдений. (6)В детстве человек и счастлив и умён. (7)По-своему. (8)Но он не может быть один, он не должен оставаться одиноким и непонятым. (9)И тут дело не только в том, чтобы его вовремя кормили, одевали и выводили гулять. (10)Ребёнку нужно, чтобы к нему относились именно как к человеку, достойному уважения, любви и внимания.
С1.
Почему? По тому, что ребенок хочет верить в чуда. Что может быть чудом для детей, живущих в приюте. Главных героев текста хоть и ребенок, но уже очень сильный человек. Он пытается подарить чудо сестре с помощью семейных фотографий, раз в месяц он ей напоминает, что они не одиноки. Но с течением времени на фотографиях остается только главный герой и его сестра Людочка. Это не сломала мальчика, он показует свою стойкость. Проблема текста мужество. Мальчик пытается огородить сестру от происходящих несчастий : потеря мамы, отца, отказ тети забрать их к себе из приюта в Москву. Будучи покинутым родными людьми главный герой переживает происходящие в стороне не показует маленькой сестре слабость, он не держит зла на тетю ,он все понимает. Мальчик должен быть опорой сестры в особенности, когда они остались одни. Он должен ее защитить, должен заполнить в их маленькой семье пустоту одиночества.
Мальчик действительно очень мужественный человек. Он сможет стать достойным мужчиной.