И вдруг откуда-то издали слышится ответный крик селезня! Помогите с грамматической основой!!!)))

предложений?Ноги беспрестанно путались и цеплялись в длинной траве, пресыщенной горячим солнцем; всюду рябило в глазах от резкого металлического сверкания молодых, красноватых листьев на деревцах; всюду пестрели голубые гроздья журавлиного гороху, золотые чашечки куриной слепоты, наполовину лиловые, наполовину желтые цветы Ивана-да-Марьи; кое-где, возле заброшенных дорожек, на которых следы колес обозначались полосами красной мелкой травки, возвышались кучки дров, потемневших от ветра и дождя, сложенные саженями.

вьюгой.
(6)Никто не спит. (7)Дети проснулись, но лежат молча, широко раскрывши глаза в темноту. (8)Прислушиваются, вздыхают...
(9)Откуда-то издалека, из тьмы и бури, доносится длинный жалобный крик. (10)Прозвучал и замолк... (11)И ещё раз... (12)И ещё...
–(13)Точно зовёт кто-то, – тревожно шепчет мужчина. (14)Никто ему не отвечает.
–(15)Вот опять... (16)Слышишь?.. (17)Как будто человек...
–(18)Спи, – сурово говорит женщина. – (19)Это ветер.
–(20)Страшно ночью в лесу...
–(21)Это только ветер. (22)Ты разбудишь ребёнка...
(23)Но дитя вдруг подымает голову.
–(24)Я слышу, я слышу. (25)Он кричит: «Спасите!»
(26)И правда: яростный ураган стихает на одно мгновенье, и тогда совсем ясно, близко, точно под окном, раздаётся протяжный, отчаянный вопль:
–(27)Спа-си-те!
–(28)Мама! (29)Может быть, на него напали разбойники?.. (30)Может быть...
–(31)Не болтай глупостей, – сердито прерывает мать. – (32)Это голодный волк воет в лесу. (33)Вот он тебя съест, если не будешь спать.
–(34)Спасите!
–(35)Жалко живую душу, – говорит муж. – (36)Если бы не испортилось моё ружьё, я пошёл бы...
–(37)Лежи, дурак... (38)Не наше дело...
(39)В темноте шлёпают туфли... (40)Старческий кашель... (41)Пришёл из соседней комнаты дедушка. (42)Он брюзжит злобно:
–(43)Что вы тут бормочете? (44)Спать не даёте никому. (45)Какой такой человек в лесу? (46)Кто в эту погоду по лесам ходит? (47)Все дома сидят. (48)И вы сидите тихо и благодарите Бога, что заборы у нас высокие, запоры на воротах крепкие и во дворе злые собаки... (49)А ты взяла бы лучше к себе дитя да сказкой бы его заняла.
(50)Это голос чёрствого благоразумия.
(51)Мать переносит в свою постель ребёнка, и в тишине звучат слова монотонной, старой успокоительной сказки:
–(52)Много лет тому назад стоял среди моря остров, и на этом острове жили большие, сильные и гордые люди. (53)Всё у них было самое дорогое и лучшее, и жизнь их была разумна и спокойна. (54)Соседи их боялись, уважали и ненавидели, потому что они сами никого не боялись, всех презирали, а уважали только самих себя. (55)В жилах их текла не простая кровь, а голубая-голубая...
–(56)Спа-си-те!
(57)Молчание...

НАПИШИТЕ ПОЖАЛУЙСТА ВСЕ ПРОБЛЕМЫ,ЧТО ЕСТЬ В ЭТОМ ТЕКСТЕ.

вдруг Москва еще не вся страна и вокруг нее все иначе? Вдруг где-то есть прекрасная молодежь и настоящий читатель? Ужасно видеть, что до этого читателя — который действительно есть и ходит на его вечера — попросту еще не добралось то, что уже так заметно в Москве: разочарование, озлобленность, скука.

там ещё наши. (5)3начит, идут бои. (6)Значит, есть фронт. (7)Это лучше, чем в июле, когда мы отступали... (8)Игорь часто спорит с Георгием Акимовичем: (9)- Не умеем мы воевать. (10)- А что такое уметь, Георгий Акимович? (11)- Уметь? (12)От Берлина до Волги дойти - вот что значит уметь. (13) - Отойти от границы до Волги тоже надо уметь. (14)Георгий Акимович смеётся мелким сухим смешком. (15)Игорь начинает злиться. (16)- Мы будем воевать до последней капли крови. (17)Русские всегда так воюют. (18)Но шансов у нас всё-таки мало. (19)Нас сможет спасти только чудо. (20)Иначе нас задавят. (21)3адавят организованностью и танками. (22)Чудо?.. (23)Недавно ночью шли мимо солдаты. (24)Я дежурил у телефона и вышел покурить. (25)Они шли и пели, тихо, вполголоса. (26)Я даже не видел их, я только слышал их шаги по асфальту и тихую, немного даже грустную песню про Днепр и журавлей. (27)Я подошёл. (28)Бойцы расположились на отдых вдоль дороги, на примятой траве, под акациями. (29)Мигали огоньками цигарок. (30)И чей-то молодой, негромкий голос доносился откуда-то из-под деревьев: (31)- Нет, Вась... (32)Ты уж не говори. (ЗЗ)Лучше нашей нигде не сыщешь. (34)Ей-Богу... (35)Как масло земля - жирная, настоящая. – (36)Он даже причмокнул как-то по-особенному. - (37)А хлеб взойдёт - с головой закроет... (38)А город пылал, и красные отсветы прыгали по стенам цехов, и где-то совсем недалеко трещали автоматы то чаще, то реже, и взлетали ракеты, и впереди неизвестность и почти неминуемая смерть. (39)Я так и не увидел того, кто это сказал. (40)Кто-то крикнул: «Приготовиться к движению!» (41)Все зашевелились, загремели котелками. (42)И пошли. (43)Пошли медленным, тяжёлым шагом. (44)Пошли к тому неизвестному месту, которое на карте их командира отмечено, должно быть, красным крестиком. (45)Я долго стоял ещё и прислушивался к удалявшимся и затихшим потом совсем шагам солдат. (46)Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь. (47)И не только запоминаются. (48)Маленькие, как будто незначительные, они проникают в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значительное, вбирают в себя всю сущность происходящего, становятся символом. (49)И вот в песне той, в тех простых словах о земле, жирной, как масло, о хлебах, с головой закрывающих тебя, было что-то... (50)Я даже не знаю, как это назвать. (51)Толстой называл это «скрытой теплотой [...]». (52)Возможно, это и есть то чудо, которого так ждём мы все, чудо более сильное, чем немецкая организованность и танки с чёрными крестами...

заводе. (3) Десятый день немцы бомбят город. (4) Бомбят – значит, там еще наши. (5) 3начит, идут бои. (6) Значит, есть фронт. (7) Это лучше, чем в июле, когда мы отступали…(8) Игорь часто спорит с Георгием Акимовичем:(9) – Не умеем мы воевать.(10) – А что такое уметь, Георгий Акимович?(11) – Уметь? (12) От Берлина до Волги дойти – вот что значит уметь.(13) – Отойти от границы до Волги тоже надо уметь.(14) Георгий Акимович смеется мелким сухим смешком. (15) Игорь начинает злиться.(16) – Мы будем воевать до последней капли крови. (17) Русские всегда так воюют. (18) Но шансов у нас все-таки мало. (19) Нас сможет спасти только чудо. (20) Иначе нас задавят. (21) Задавят организованностью и танками.(22) – Чудо?..(23) – Недавно ночью шли мимо солдаты. (24) Я дежурил у телефона и вышел покурить. (25) Они шли и пели, тихо, вполголоса. (26) Я даже не видел их, я только слышал их шаги по асфальту и тихую, немного даже грустную песню про Днепр и журавлей. (27) Я подошел. (28) Бойцы расположились на отдых вдоль дороги, на примятой траве, под акациями. (29) Мигали огоньками цигарок. (30) И чей-то молодой, негромкий голос доносился откуда-то из-под деревьев:(31) – Нет, Вась… (32) Ты уж не говори. (33) Лучше нашей нигде не сыщешь. (34) Ей-богу… (35) Как масло, земля – жирная, настоящая.(36) Он даже причмокнул как-то по-особенному.(37) – А хлеб взойдет – с головой закроет…(38) А город пылал, и красные отсветы прыгали по стенам цехов, и где-то совсем недалеко трещали автоматы то чаще, то реже, и взлетали ракеты, и впереди неизвестность и почти неминуемая смерть.(39) Я так и не увидел того, кто это сказал. (40) Кто-то крикнул: «Приготовиться к движению!» (41) Все зашевелились, загремели котелками. (42) И пошли. (43) Пошли медленным, тяжелым шагом. (44) Пошли к тому неизвестному месту, которое на карте их командира отмечено, должно быть, красным крестиком.(45) Я долго стоял еще и прислушивался к удалявшимся и затихшим потом совсем шагам солдат.(46) Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь. (47) И не только запоминаются. (48) Маленькие, как будто незначительные, они проникают в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значительное, вбирают в себя всю сущность происходящего, становятся символом.(49) И вот в песне той, в тех простых словах о земле, жирной, как масло, о хлебах, с головой закрывающих тебя, было что-то… (50) Я даже не знаю, как это назвать. (51) Толстой называл это «скрытой теплотой […]». (52) Возможно, это и есть то чудо, которого так ждем мы все, чудо более сильное, чем немецкая организованность и танки с черными крестами…