Помогите написать небольшой рассказ по картинкам

настоящим мошенником. Мы были на практике в чужом городе, на большом авиационном заводе. Шла вторая весна войны, и, надо полагать, авиационному заводу хватало забот помимо того, чтобы уделять время обучению желторотых практикантов. И тут подтвердилась древняя мудрость: праздность - мать всех пороков. Если бы мы, отстояв свою смену, усталые, пусть даже трижды голодные, приходили в заводскую столовую вместе с рабочими, обедали, разговаривая о нашей же работе и чувствуя себя с ними же на равной ноге, нам, я уверен, и в голову не пришло бы сделать то, что мы сделали однажды. Известно, что подростки, юноши - самый прожорливый народ. С завтраком и обедом мы справлялись очень быстро, а ужинать нам, увы, не приходилось вовсе. И вот как-то после Обеда Яшка Звонарев вынул из кармана измятый талончик - такой же, по каким нам выдавали хлеб.

- На полу подобрал. Таких из одного листа сотню нарезать можно.

словами-филантроп,филармония,филология,философия,демагогия,демократия,экология,диапозитив,диагональ,диаскоп,диапозон,диорама,панорама,этимология,транспорант,транспортир... на завтра плииз;(

помогите написать сочинение по репродукции картины К.Ю.Юона конец зимы. полдень

начинаем наслаждаться богатством собственной личности, которая нам вдруг открывается. Это бесконечно далеко от эгоизма, от погружения в себя. Это постижение в себе того нового, высокого, что раньше было как бы «зашторено»… Но это не всё: смысл общения с литературой, искусством и в том, что мы делаемся богаче ещё на одну жизнь, на жизнь художника, который это создал. Я написал сейчас «ещё на одну жизнь». Но нет! Не на одну, а на миллион жизней, потому что художник выразил, высказал то, что волновало миллионы его современников. В его симфонии, картине, романе – надежда, тоска, боль, радость миллионов людей. Поэтому и становимся мы богаче на миллион жизней. Наши сердце и ум наполняются духовным опытом веков и поколений… Хороший читатель – соавтор писателя. Его духовная жизнь, соприкасаясь с миром Пушкина, Стендаля или Толстого, окрыляется, и он видит то, чего не видел раньше. А ведь ради этого и работает писатель. Чтобы научить видеть. Я написал сейчас «духовная жизнь». А доступна ли она любому человеку?.. Формы духовной жизни, как и формы творчества, бесконечно разнообразны. Духовная жизнь – это общение с людьми, искусством, осенним лесом и с самим собой. Мы духовны, когда беседуем о чём-то дорогом с товарищем, доверяя его уму и сердцу. Мы высоко духовны, когда чувствуем бесценность жизни и хотим оставить в мире скромный отпечаток собственной личности… И мы духовны, когда, перечитывая любимый том, понимаем его по-новому.

приятно ступать босиком, лежать на ней в тени развесистой старой липы. (4) И вот мы видим из окна, как соседка наша Нюшка выносит большой таз помоев и выливает его на лужайку, как раз против окон. (5) Нюшке понравилась чем-то лужайка, и она каждый день стала носить помои и выливать их на одно и то же место. (6) Зловонная черная язва образовалась на нашей чистой зеленой лужайке. (7) И мы пошли делегацией на другую половину дома. (8) Я и жена говорили о вреде мух, о свирепости летних болезней, о чувстве и значении прекрасного. (9) Нюша слушала молча, пока мы не дошли до ее конкретной помойки. (10) Соседка тут же послала нас довольно-таки далеко, но все же с указанием самого точного, недвусмысленного адреса. (11) Бросив свою энергичную, из четырех слов состоящую фразу, она ушла за перегородку, а мы как ошпаренные выскочили из избы. (12) Между тем события развивались. (13) Чтобы хоть как-нибудь нейтрализовать действие помойки под окнами, жена посыпала гнилую черную язву дустом: все-таки дезинфекция. (14) Нюша наблюдала из окна за санитарно-гигиеническими действиями вражеского стана, и не знаю, на какую фантазию подтолкнуло бы ее увиденное, но совпало так, что у Нюши околел петух. (15) Не думаю, чтобы от дуста. (16) Тогда почему же не передохли все остальные куры? (17) Но в воображении Нюшки факт переломился по-своему: она решила, что ей объявили войну, что война эта ведется недозволенными химическими средствами. (18) Нужно было ждать ответных действий, и они не заставили себя ждать долго. (19)В тихий предвечерний час в комнату с рыданием вбежала моя жена и бросилась на кровать. (20) Долго она не могла объяснить мне, что случилось, и вдруг выпалила: - Иди и немедленно застрели Рубикона. (21) Оказывается, Нюшка только что, пять минут назад, пришибла палкой нашего Афанасия - прекрасного пушистого котенка. (22) Жена рыдала и требовала немедленной мести. (23) Дело, значит, будет выглядеть так: я в ответ на Нюшино злодеяние убиваю Рубикона - она затаптывает в грязь наши простыни, вывешенные сушиться в саду; я беглым огнем истребляю всех ее кур и уток, возможно, поросенка - она ошпаривает кипятком наших детей... (24) Вероятно, так и началась история на земле. (25) Крупица зла породила горошину зла, горошина породила орех, орех - яблоко... (26) И вот в конце концов накопился океан зла, в котором может потонуть все человечество. (27) – Выход есть: возьми пачку дрожжей, что я привез из Москвы, и отнеси ей, - сказал я. (28) Жена посмотрела на меня испуганно, как на сошедшего с ума, у нее даже слезы высохли. (29) – Да лучше я ее съем за раз всю! – прошептала она. (30) – Скажи, что подарок этот от нас, - твердо проговорил я. (31) – Ни в жизнь! (32) – Возьми и отнеси!.. (33) И жена пошла. (34) Я понимал, что она сейчас совершает героический поступок, в некотором смысле даже великий, потому что подняться на ступеньку труднее, чем спуститься, вылезти из болота на сухое место более трудно, чем с сухого места шагнуть в болото, а самое трудное во все времена и для каждого человека - переступить через самого себя… (35) Когда она вернулась, глаза ее сияли, а голос прерывался от радостного волнения. (36) Оказывается, соседка, поняв, что к ней пришли с миром, вдруг заплакала и бросилась обнимать жену. (37) А потому обе они плакали на плече друг у дружки. (38) Не успели мы успокоиться, как Нюша появилась на нашем пороге – глаза ее светились счастьем, в руках она держала большое решето, полное отборного репчатого лука.

пожалуйста помогите написать небольшое сочинение

нагонял на душу тоску. В задумчивой позе, с расстегнутым жилетом и заложив руки в карманы, стоял у окна и смотрел на хмурую улицу хозяин городского ломбарда Поликарп Семенович Иудин. "Ну что такое наша жизнь? – рассуждал он в унисон с плачущим небом. – Что она такое? Книга какая-то с массой страниц, на которых написано больше страданий и горя, чем радостей... На что она нам дана? Ведь не для печалей же бог, благой и всемогущий, создал мир! А выходит наоборот. Слез больше, чем смеха...» Иудин вынул правую руку из кармана и почесал затылок. "Н-да, – продолжал он задумчиво, – в плане у мироздания, очевидно, не было нищеты, продажности и позора, а на деле они есть. Их создало само человечество. Оно само породило этот бич. А для чего, спрашивается, для чего?" Он вынул левую руку и скорбно провел ею по лицу. "А ведь как легко можно было бы помочь людскому горю: стоило бы только пальцем шевельнуть. Вот, например, идет богатая похоронная процессия. Шестерня лошадей в черных попонах везет пышный гроб, а сзади едет чуть ли не на версту вереница карет. Факельщики важно выступают с фонарями. На лошадях болтаются картонные гербы: хоронят важное лицо, должно быть, сановник умер. А сделал ли он во всю жизнь хоть одно доброе дело? Пригрел ли бедняка? Конечно, нет... мишура!.." – Что вам, Семен Иваныч? – Да вот затрудняюсь оценить костюм. По-моему, больше шести рублей под него дать нельзя, а она просит семь. Говорит: детишки больны, лечить надо. – И шесть рублей будет многовато. Больше пяти не давайте, иначе мы так прогорим. Только вы уж осмотрите хорошенько, нет ли дыр и не остались ли где пятна... "Нда-с, так вот она – жизнь, которая заставляет задуматься о природе человека. За богатым катафалком тянется подвода, на которую взвалили сосновый гроб. Сзади нее плетется, шлепая по грязи, только одна старушонка. Эта старушка, быть может, укладывает в могилу сына-кормильца... А спросить-ка, даст ли ей хоть копейку вот та дама, которая сидит в карете? Конечно, не даст, хотя, может, выразит свои соболезнования… Что там еще? " – Шубку старуха принесла... сколько дать? – Мех заячий... Ничего, крепка, рублей пять стоит. Дайте три рубля, и проценты, разумеется, вперед... "Где же, в самом деле, люди, где их сердца? Бедняки гибнут, а богачам и дела нет..." Иудин прижал лоб к холодному стеклу и задумался. На глазах его выступили слезы – крупные, блестящие… крокодиловы слезы. (А.П. Чехов)