Всем привет! Нужно неполное сочинение-рассуждение по цитате А.И.Тихонова "Каждая часть слова что-то выражает, несёт

но мыслей нету никаких, да и практики: я не в девятом классе, сочинений еще не писала. Выручайте, товарищи. Вот, собственно, текст.(1)Всё, что было до войны, казалось мне теперь освещённым ясным и мягким светом незакатно-солнечного дня, того самого, когда мы с отцом зашли в табачный магазин.
(2)Солнце брело по крышам, тени становились длиннее, и моя душа осязала прозрачность воздуха и даже, кажется, невидимую дугу – след ласточки, размашистый её полёт в покое и сладкозвучной тишине.
(3)Такой мне казалась жизнь до войны.
(4)Там, до войны, мы были с отцом в табачном магазине, он купил
папиросы, три пачки, но потом началась война, табак стали давать по карточкам, магазин закрылся, и вот туда переехала детская библиотека.
(5)Что я почувствовал, вновь переступив знакомый порог?
(6)Сильную обиду, обделённость, обман. (7)Будто я что-то потерял и знаю, что потерял без возврата, навеки. (8)Я стоял, как тогда, до войны, у самого порога, и было на душе у меня пусто, будто я ночью иду по пустой дороге. (9)И батя мне всё мнился. (10)Вот он там стоял, у самого прилавка, платил деньги, а сам так часто-часто на меня оглядывался, и улыбка не сходила с его лица. (11)А я ведь тогда таращился на красивые цветные коробки, всё собирался спросить отца, почему он не купит себе трубку, и так и не спросил.
(12)И много чего другого не успел я сделать там, до войны, пока отец был так неправдоподобно близко. (13)Например, порыбачить не успел, сходить с ним на охоту.
(14)Я вспомнил, как отец уходил с ружьём. (15)Яркой вспышкой
озарило меня прошедшее, но не забытое мгновение, точнее, чувство: мы с мамой провожаем его до угла, где висит почтовый ящик. (16)Закатное солнце слепит меня, бордовое, зловещее, грозное, на его фоне раскачивается кепочка отца, горбатится вещевой мешок и торчит ствол ружья. (17)Мне отчего-то душно, мне тяжело. (18)Я боюсь за отца: почему он уходит от нас? (19)Зачем эта охота? (20)Пусть лучше вернётся. (21)И в глазах у мамы я тоже вижу слёзы.
(22)Что это было? (23)Предчувствие? (24)Но война началась через год, и много было ещё и смеха и слез до её прихода, а я всё помнил тот вечер и чувствовал ту тревогу…
напишите 2 аргумента вроде что то этого и полностью распишите их (это просто предлажения как надо )Пример:Например, в предложении 1 автор использует слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом`бабуля`. Оно выражает доброе и ласковое отношение (внучки Тани к своей бабушке.)

Напишите сочинение-рассуждение по последнему предложению.
Сергей Сергеевич Аверинцев рассказывал мне, как летом он снимал дачу рядом с железной дорогой.Поезда мешали ему спать. Наконец он решил: проносятся не поезда, а проезжают люди со своими заботами и мыслями. и шум поездов перестал раздражать его. Он стал спать.
Надо развивать в себе благожелательное "понимающее" отношение к окружающему, и тогда станет легче жить.
Злые люди живут короче, чем добрые.

думают.Вот из этого текста брать примеры.
(1)Но особенно памятны мне праздничные вечера, когда дед уходил в гости и бабушка устраивала чай с обильной закуской. (2)В кухню являлся кудрявый, встрёпанный дядя Яков с гитарой; волчком вертелся празднично одетый Цыганок; тихо, боком приходил мастер, сверкая тёмными стеклами очков.
(3)Все много ели и пили, вздыхая тяжко, детям давали гостинцы, и понемногу разгоралось жаркое веселье.
(4)Дядя Яков любовно настраивал гитару, а настроив, сгибался над ней, изогнув шею, точно гусь.
(5)Его музыка требовала напряжённой тишины; торопливым ручьём она бежала откуда-то издали, просачивалась сквозь пол и стены и, волнуя сердце, выманивала непонятное чувство, печальное и беспокойное. (6)Только самовар тихо пел, не мешая слушать жалобу гитары.
– (7)Прочь, грусть-тоска! (8)Ванька, становись! – иногда ухарски кричал музыкант.
(9)Охорашиваясь, одёргивая жёлтую рубаху, Цыганок осторожно, точно по гвоздям шагая, выходил на середину кухни; его смуглые щёки краснели, и, сконфуженно улыбаясь, он просил:
– (10)Только почаще, Яков Васильич!
(11)Бешено звенела гитара, дробно стучали каблуки, дребезжала стеклянная посуда; Цыганок огнём пылал, реял коршуном, размахнув руки, точно крылья, незаметно передвигая ноги. (12)Гикнув, он приседал на пол и метался золотым стрижом, освещая всё вокруг блеском шёлка, а шёлк, содрогаясь и струясь, словно горел и плавился.
(13)Цыганок плясал неутомимо, самозабвенно, и казалось, что если открыть дверь на волю, то он так и пойдёт плясом по улице, по городу, неизвестно куда...
(14)Мастер вдруг поклонился бабушке и стал просить её необычно густым голосом:
– (15)Акулина Ивановна, сделай милость, пройдись разок! (16)Утешь!
– (17)Что ты, свет, что ты, Григорий Иваныч? – посмеиваясь и поёживаясь, приговаривала бабушка. – (18)Куда уж мне плясать? (19)Людей смешить только...
(20)Но когда все стали просить её, она вдруг молодо встала, оправила юбку, выпрямилась, вскинув тяжёлую голову, и пошла по кухне, вскрикивая:
– (21)Ну-ка, Яша, перетряхни музыку-то!
(22)Дядя весь вскинулся, вытянулся, закрыл глаза и заиграл медленнее; Цыганок на минуту остановился и, подскочив, пошёл вприсядку кругом бабушки, а она плыла по полу бесшумно, как по воздуху, разводя руками, подняв брови, глядя куда-то вдаль тёмными глазами.
(23)Бабушка не плясала, а словно рассказывала что-то. (24)Вот она идёт тихонько, задумавшись, покачиваясь, поглядывая вокруг из-под руки, всё её большое тело колеблется нерешительно, ноги щупают дорогу осторожно. (25)Остановилась, вдруг испугавшись чего-то, лицо дрогнуло, нахмурилось и тотчас засияло доброй, приветливой улыбкой. (26)Откачнулась в сторону, уступая кому-то дорогу, отводя рукой кого-то; опустив голову, замерла, прислушиваясь, улыбаясь всё веселее, – и вдруг её сорвало с места, закружило вихрем. (27)Вся она стала стройней, выше ростом, и уже нельзя было глаз отвести от неё – так буйно красива и мила становилась она в эти минуты чудесного возвращения к юности!
(28)И все застывали, очарованные пляской и бабушки, и Цыганка. (29)Вот тебе и праздник, и боле ничего не надо!

этом". Привести примеры из текста С. Львова, подтверждающие рассуждение.

***ТЕКСТ С. ЛЬВОВА***

Долгое время в некоторых книгах и кинокартинах профессии обозначались «иероглифами». Да и сейчас еще порой изображаются так. Геолог – ото рюкзак, ковбойка, переправы через реки, песни у костра; врач – лицо в марлевой повязке, склоненное над хирургическим столом. Следующий кадр: родственники ждут у дверей операционной исхода операции, но мы наперед знаем: операция закончится благополучно. Сталевар на экране или на плакате – мужественное лицо, защитный козырек, глаза, пытливо всматривающиеся в летку мартена... Изображать внешние приметы профессии легко и просто. Говорить о сути профессии сложно. Для этого нужно говорить о прозе профессии, ибо без прозы не может существовать и ее поэзия. Жизнь геолога – это долгие месяцы кропотливой обработки материалов. Нехоженые тропы – не только красота горных ущелий или нетронутых чащ, по еще и полчища таежной мошкары. От нее не защищает ни специальная мазь, ни накомарники! Жизнь врача-хирурга – долгая вереница рядовых операций, долгие часы физического и душевного напряжения. Это и анатомический театр в годы учения, и терпеливое выхаживание больных, где ничем нельзя брезговать, это будни амбулаторного приема и тревоги ночных дежурств. И нередко тягчайшая нравственная обязанность первому сказать родным, что спасти больного не удалось. Л блистательная операция, о которой на-пигпут в газете,– и она ведь не только вдохновение. Это результат огромного труда, и далеко не каждому дано ее сделать.Жизнь учителя – это не только сияющие благодарностью глаза бывших учеников, собравшихся на юбилей наставника; это и горы тетрадей, которые нужно проверять до глубокой ночи; и бесконечные планы и отчеты; шум в классе, толкотня на переменах; это сорок человек с разными, порой нелегкими, характерами, с которыми надо совладать, да еще и родители, у которых тоже свои характеры, и часто тоже нелегкие. По журналистским делам мне пришлось однажды познакомиться с машинистом тепловоза. Когда я собирался ехать к нему в депо, память сразу подсказала привычные слова: стальные магистрали, по ним мчатся день и ночь составы, машинист зоркими глазами вглядывается в даль... Машинист взял меня с собой в рейс. Наш состав не мчался. Он медленно шел по Московской окружной дороге, она уже давно в черте города. Через рельсы то и дело норовили перебежать люди, сокращая себе путь. Мой новый знакомый всю жизнь проработал на этой дороге. Десятки, сотни тысяч километров все по одной и той же орбите. Как мало мы знаем о профессиях обычных людей, живущих рядом с нами, и как редко возникает разговор об этом.