Прошла неделя, другая. Дни были еще жаркие, а ночи - прохладные, и в городе наступила такая тишина, что было слышно , как рвется под легким ветерком

формально, борется

2.Из четвёртого и последнего абзаца выпишите все наречия и краткие имена прилагательные.
3. Какое утверждение соответствует точке зрения автора, выраженной в тексте? Свой ответ аргументируйте, опираясь на знания, жизненный или читательский опыт.

1) Негативные изменения в языке ведут к негативным изменениям в обществе.

2) Нужно оберегать язык от каких бы то ни было изменений и сохранять его таким, каким он был в предшествующую эпоху.

3) Негативные изменения в обществе ведут к негативным изменениям в языке.

4) Нужно отмежеваться от предшествующей эпохи и создать совершенно новый язык.

ТЕКСТ

Все знают, что часовая стрелка на циферблате движется, но увидеть, как она движется, нельзя. То же происходит и с языком. Он изменяется. Но мы не чувствуем, как это происходит.

Сейчас в нашей истории наступил такой момент, когда мы видим, как меняется русский язык. И это не может не пугать. Мы так хотим во что бы то ни стало отойти от предшествующей эпохи нашей жизни, построить новые общественные отношения, новую экономику, что нам даже хотелось бы иметь новый язык. Когда-то говорили «отмежеваться», теперь «дистанцироваться», нам надоело выражение «сойти с ума» - мы говорим «крыша поехала». Или разонравилось слово «встреча», стали говорить «тусовка».

Русский язык, по словам А.С. Пушкина, «переимчив и общежителен», он легко принимает иностранные слова, если они нужны. И в этом нет ничего страшного, когда всё делается в меру. А мера утеряна. В наши дни возникают «сэндвичи», «ленчи», «дисплеи». Обычно меняются 20-30 слов в год, а у нас сейчас появляются, может быть 20-30 слов в неделю.

Кроме того, немаловажно, из каких источников появляются новые слова языка. Сейчас, например, идёт поток слов из довольно сомнительных источников, в частности уголовного жаргона: «разборка», «халява». Многие печатные органы используют «непечатные» слова, которые, кстати, так и называются, потому что их печатать не надо.

В Думе несколько лет обсуждался «Закон о русском языке». Закон, конечно же, нужен. Но если серьёзно говорить о законе, то должен быть и механизм наказания за его нарушение. Однако представляется несерьёзным предложение создать филологическую милицию, учредить штрафы за ошибки в русском языке. Что ни говори, делает язык народ, а его трудно заставить подчиняться административным нормам в отношении языка. Были уже такие тщетные попытки.

В своё время, в XIX и XX веке, образцовый язык давала художественная литература. Если человек не знал, как правильно говорить, то он открывал Тургенева и там находил ответ. Сейчас, конечно, не художественная литература формирует наш языковой вкус. Тон задают теперь в первую очередь телевидение и радио. Это касается и произношения звуков, и ударения, и интонации. А современным дикторам нравится американская интонация. И молодёжь начинает им подражать. Бывает, ведущий бог знает что и как говорит, а людям нравится. Это относится, безусловно, не ко всем передачам, каналам, дикторам, но многие из них подвержены моде.

Мы сейчас недовольны языком, но здесь очень важно разобраться – язык в этом виноват или что-то другое. Ведь язык подчиняется людям, которые им пользуются. Он приспосабливается к потребностям общества. Если в нашем обществе сегодня потребность думать о будущем, о крепкой семье, о счастье детей – то язык пойдёт в эту сторону, будет давать нам средства для этого. Если у нас главное – как, не работая, заработать миллион, секс, насилие, наркотики, то язык повернётся сюда. За что его поносить? Он отражает состояние общества. Так что не язык надо сейчас исправлять.

(По В. Костомарову)

еняется. (4)Но мы не чувствуем, как это происходит. (5)Сейчас в нашей истории наступил такой момент, когда мы видим, как меняется русский язык. (6)И это не может не пугать. (7)Мы так хотим во что бы то ни стало отойти от предшествующей эпохи нашей жизни, построить новые общественные отношения, новую экономику, что нам даже хотелось бы иметь новый язык. (8)Когда-то говорили «отмежеваться», теперь – «дистанцироваться», нам надоело выражение «сойти с ума» – мы говорим «крыша поехала». (9)Или разонравилось слово «встреча», стали говорить «тусовка».(10)Русский язык, по словам А.С. Пушкина, «переимчив и общежителен», он легко принимает иностранные слова, если они нужны. (11)И в этом нет ничего страшного, когда всё делается в меру. (12)А мера утеряна. (13)В нашей речи возникают «сэндвичи», «ленчи», «дисплеи». (14)Обычно меняются 20-30 слов в год, а у нас сейчас появляются, может быть, 20 слов в неделю. (15)Кроме того, немаловажно, из каких источников появляются новые слова языка. (16)Сейчас, например, идёт поток слов из довольно сомнительных источников, в частности уголовного жаргона: «разборка», «халява». (17)Многие печатные органы используют «непечатные» слова, которые, кстати, так и называются, потому что их печатать не надо. (18)В Думе несколько лет обсуждался «3акон о русском языке». (19)Закон, конечно же, нужен. (20)Но если серьёзно говорить о законе, то должен быть и механизм наказания за его нарушение. (21)Однако представляется несерьёзным предложение создать филологическую милицию, учредить штрафы за ошибки в русском языке. (22)Что ни говори, делает язык народ, а его трудно заставить подчиняться административным нормам в отношении языка. (23)Были уже такие тщетные попытки. (24)В своё время, в XIX, да и в XX веке, образцовый язык давала художественная литература. (25)Если человек не знал, как правильно говорить, то он открывал Тургенева и там находил ответ. (26)Сейчас, конечно, не художественная литература формирует наш языковой вкус. (27)Тон задают теперь в первую очередь телевидение и радио. (28)Это касается и произношения звуков, и ударения, и интонации. (29)А современным дикторам нравится американская интонация. (30)И молодёжь начинает им подражать. (31)Бывает, ведущий бог знает что и как говорит, а людям нравится. (32)Это относится, безусловно, не ко всем передачам, каналам, дикторам, но многие из них подвержены моде.(33)Мы сейчас недовольны языком, но здесь очень важно разобраться – язык в этом виноват или что-то другое. (34)Ведь язык подчиняется людям, которые им пользуются. (35)Он приспосабливается к потребностям общества. (36)Если в нашем обществе сегодня существует потребность думать о будущем, о крепкой семье, о счастье детей – то язык пойдёт в эту сторону, будет давать нам средства для этого. (37)Если у нас главное – как, не работая, заработать миллион, секс, насилие, наркотики, то язык повернётся сюда. (38)За что его ругать? (39)Он отражает состояние общества. (40)Так что не язык надо сейчас исправлять.(По В. Костомарову)

глубоко вздохнул. (4) – Пока молодой, на это внимания не обращаешь. (5)А потом становится поздно. (6)Поздно в том смысле, что уже ничего, совсем ничего изменить нельзя. (7) – Понимаю, – сказал я. (8) – Это вы пока умом понимаете. (9)А когда сердцем начнёте понимать, то всё уже будет в прошлом. (10)Это какой-то парадокс. (11)Всё на свете можно изменить, но только не то, что ты уже сам сделал. (12)Никакие деньги, никакие связи не помогают. (13)Он замолчал, и мы сидели так, наверное, целый час. (14) – Лет двадцать пять назад, когда я учился в институте, со мной произошла странная история. (15)Мелочь, казалось бы, но я никак не могу её позабыть. (16)Он помолчал. (17) – У меня мама жила тогда в Сибири, и вот как-то она собралась на юг. (18)Взяла мою сестрёнку – она в первом классе училась – и поехала. (19)А пересадку они делали в Москве. (20)У них здесь было часа два между поездами. (21)Мы и договорились встретиться на вокзале. (22)Я обещал показать им город, про свои дела рассказать. (23)Мы тогда уже года два или три не виделись. (24)Он опять замолчал. (25) – Я их едва не пропустил. (26)Мама, стоя с чемоданом в стороне, держала мою сестру за руку. (27)Наташка ела мороженое, а мама растерянно оборачивалась во все стороны. (28)Она испугалась, что я не приду, а одной в Москве ей было страшно. (29)Я в первую минуту даже не знал, как к ней подойти. (30)Неловко как-то было. (31)Странно, как это не находишь верных слов для тех, кого любишь… (32)В общем, мы переехали на другой вокзал, гуляли, сидели в кафе, но я всё никак не мог сказать того, что было у меня на сердце. (33)Словно какой-то замок мне повесили. (34)А она всё смотрела на меня такими глазами, что мне казалось: я вот-вот умру. (35)Чем дольше длилась эта мука, тем больше я понимал своё бессилие. (36)Ломался, как дурак, говорил какие-то плоские слова. (37)Не знаю, что тогда на меня нашло. (38)А потом, когда я уже спустился в метро, у меня вдруг как будто сердце оборвалось. (39)Я вдруг подумал: (40)«Это же моя мама!» (41)Побежал наверх. (42)Поезд уже должен был отправляться. (43)Когда я заскочил в вагон, проводница уже никого не впускала. (44)Где-то в середине я их нашёл. (45)Какие-то люди заталкивали чемоданы на верхние полки, Наташка прыгала у окна, а мама сидела около самой двери и плакала. (46)Никто на её слёзы внимания не обращал. (47)Человек уезжает – мало ли… (По А. Геласимову*)

(1)Шеф внимательно посмотрел мне в глаза и сказал: (2) – Меня очень волнуют семейные дела. (3)Он глубоко вздохнул. (4) – Пока молодой, на это внимания не обращаешь. (5)А потом становится поздно. (6)Поздно в том смысле, что уже ничего, совсем ничего изменить нельзя. (7) – Понимаю, – сказал я. (8) – Это вы пока умом понимаете. (9)А когда сердцем начнёте понимать, то всё уже будет в прошлом. (10)Это какой-то парадокс. (11)Всё на свете можно изменить, но только не то, что ты уже сам сделал. (12)Никакие деньги, никакие связи не помогают. (13)Он замолчал, и мы сидели так, наверное, целый час. (14) – Лет двадцать пять назад, когда я учился в институте, со мной произошла странная история. (15)Мелочь, казалось бы, но я никак не могу её позабыть. (16)Он помолчал. (17) – У меня мама жила тогда в Сибири, и вот как-то она собралась на юг. (18)Взяла мою сестрёнку – она в первом классе училась – и поехала. (19)А пересадку они делали в Москве. (20)У них здесь было часа два между поездами. (21)Мы и договорились встретиться на вокзале. (22)Я обещал показать им город, про свои дела рассказать. (23)Мы тогда уже года два или три не виделись. (24)Он опять замолчал. (25) – Я их едва не пропустил. (26)Мама, стоя с чемоданом в стороне, держала мою сестру за руку. (27)Наташка ела мороженое, а мама растерянно оборачивалась во все стороны. (28)Она испугалась, что я не приду, а одной в Москве ей было страшно. (29)Я в первую минуту даже не знал, как к ней подойти. (30)Неловко как-то было. (31)Странно, как это не находишь верных слов для тех, кого любишь… (32)В общем, мы переехали на другой вокзал, гуляли, сидели в кафе, но я всё никак не мог сказать того, что было у меня на сердце. (33)Словно какой-то замок мне повесили. (34)А она всё смотрела на меня такими глазами, что мне казалось: я вот-вот умру. (35)Чем дольше длилась эта мука, тем больше я понимал своё бессилие. (36)Ломался, как дурак, говорил какие-то плоские слова. (37)Не знаю, что тогда на меня нашло. (38)А потом, когда я уже спустился в метро, у меня вдруг как будто сердце оборвалось. (39)Я вдруг подумал: (40)«Это же моя мама!» (41)Побежал наверх. (42)Поезд уже должен был отправляться. (43)Когда я заскочил в вагон, проводница уже никого не впускала. (44)Где-то в середине я их нашёл. (45)Какие-то люди заталкивали чемоданы на верхние полки, Наташка прыгала у окна, а мама сидела около самой двери и плакала. (46)Никто на её слёзы внимания не обращал. (47)Человек уезжает – мало ли…