Какая проблема у текста??

найдите наречие:
1. сплошной 6.спрячь
7.брошь
8.навзничь
9.далекий
10.далеко
11.удали
12.далек
2.сплошь
3.мелочь
4.отрежь
5.полночь

В какие дни недели Женя ходит в секцию, если:
а) это не рядом стоящие дни недели;
б) количество слогов в них разное;
в) в них встречается одинаковый гласный и одинаковый согласный звуки?

(1)В те отдалённые прежние времена приблизительно на том же уровне
распада цивилизаций, какой мы наблюдаем сейчас, суровые обличающие
пророки зарождались в народах, и потом босые, простоволосые идеи
разгневанно, с мечом и факелом в руках, врывались в действительность,
чтобы произвести необходимую санитарную чистку. (2)Природа слишком
много потратила надежд и усилий на человека, чтобы так запросто и
по-собачьи дать ему умереть. (3)Последний век машина цивилизации
работала на критических скоростях с риском смертельной перегрузки. (4)Всё
сильнее обжигала дыхание взвешенная в воздухе пыль нравственного износа.
(5)Казалось бы, у наших современников нет оснований для особого
пессимизма. (6)Ведь всё так планомерно движется вокруг. (7)Прогресс
находится в добром здравии и рвётся вперёд на всём скаку. (8)Сверкают
переполненные товарами витрины, по улицам движутся потоки прохожих,
туристов, всяких наисовременнейших автомобилей. (9)Воздушные лайнеры
за сутки преодолевают расстояния, на которые Марко Поло и Афанасию
Никитину потребовалось по три года. (10)Весь мир оклеен увлекательными
афишами, призывающими с помощью разных средств незаметно скоротать
скуку жизни. (11)Музеев уже не хватает для передовых произведений
искусства, а пытливые науки с чрезвычайным коэффициентом полезного
действия прощупывают окружающую неизвестность, дабы извлечь оттуда
пользу для дальнейших удовольствий. (12)У каждого в руках диковинные
A27 Единый государственный экзамен РУССКИЙ ЯЗЫК 5 / 6
© 2014 Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки Российской Федерации
Копирование не допускается
приборы, позволяющие общаться чуть ли не с Северным полюсом, которые
навели бы ужас на наших ничего не смысливших в технике предков.
(13)Но посмотрите, как дрожат стрелки манометров, определяющих
духовное благополучие в мире, как стелется горелый чад от перегретых под
ногами, перенапряжённых проводов, как обжигает лицо не в меру
раскалённый воздух, какие подозрительные гулы ползут по земле не только
от пробуждения материков или зарождения новаторских идей, но и ещё от
чего-то… (14)Нечто подобное испытываешь во сне, когда, подкравшись к
двери, слышишь за нею скрытное, затаившееся дыхание какого-то
неописуемого существа, которое только и ждёт момента вставить колено,
чуть приоткроется малая щёлка, и ворваться к тебе в тёплое, обжитое жильё.
(15)Такое впечатление, что человечество приблизилось к финалу
отпущенной ему скромной вечности. (16)А наука, с разбегу пробившись
сквозь нулевую фазу времени и физического бытия, ворвётся в иное, ещё не
освоенное математическое пространство с переносом туда интеллектуальной
столицы мироздания. (17)Очевидный теперь крах вчерашней эры завершится
неминуемым пересмотром печально не оправдавшей себя парности Добра и
Зла.
(18)Знание помогает заглянуть в бездну, но не содержит указаний, как
не сорваться в неё. (19)Самый же прогресс следует уподобить горению
бикфордова шнура: счастье наше в том и состоит, что не видно, как мало
осталось до заряда.
(По Л.М. Леонову*)
* Леонид Максимович Леонов (1899–1994 гг.) – русский советский
писатель.

(1)Сергей Николаевич Плетёнкин вернулся домой, как обычно, в половине девятого. (2)Он работал в сервисной мастерской, в самом центре города. (3)Чтобы оправдать горючее, по дороге домой он делал остановку возле центрального рынка и подхватывал, если, конечно, повезёт, попутчика. (4)Сегодня ему несказанно повезло, душа от радости пела, и он, едва разувшись, даже не помыв руки, сразу же помчался на кухню рассказывать об удивительном происшествии.(5)Жена стояла возле раковины и мыла посуду. (6)Дочь с недовольным видом допивала чай и, капризно оттопырив нижнюю губу, спрашивала:(7)–Мам, а почему нельзя?8)–Потому что… – раздражённо отвечала мать. (9)–Вон у отца отпрашивайся!(10)Плетёнкин нетерпеливо махнул рукой, прося тишины, и, взвизгивая от радости, чем всегда раздражал жену, начал рассказывать.(11)–Представляете, еду я сегодня мимо центрального рынка, тормозит меня какая-то женщина… (12)Просит, чтобы я её подвёз до заводоуправления. (13)Я гляжу: кожаное пальто, сапожки стильные, ну, и на лицо такая, видно, что ухоженная… (14)Я сразу ей: триста!.. (15)Она даже рот открыла. (16)Ну, ничего, села, довёз я её до управления. (17)Она выходит и даёт мне пятьсот рублей… (18)Я такой: «Так, а вот сдачи-то у меня нет!» (19)Она посмотрела на меня, пожала плечиками и говорит: «Ладно, сдачу оставьте себе!» (20)Представляешь, как повезло!(21)–Да-а! (22)Были бы все пассажиры такие! – протянула жена.(23)–Ты иди мой руки и давай садись ужинать… (24)Плетёнкин закрылся в ванной и начал намыливать руки, вновь и вновь прокручивая подробности всего происшедшего. (25)Густые чёрные волосы, тонкие пальцы с обручальным кольцом, слегка отрешённый взгляд… (26)Такой взгляд бывает у людей, которые что-то потеряли, а теперь смотрят туда, где должна бы лежать пропавшая вещь, прекрасно зная, что там еёне найдут.(27)И вдруг он вспомнил её! (28)Это была Наташа Абросимова, она училась в параллельном классе. (29)Конечно, она изменилась: была невидной дурнушкой, а теперь стала настоящей дамой, но тоскливое разочарование в глазах осталось. (30)Однажды в одиннадцатом классе он вызвался проводить её, вёл тихими улочками, чтобы их не видели вместе. (31)У неё глаза светились от счастья, и, когда он попросил написать за него сочинение на конкурс «Ты и твой город», она тут же согласилась. (32)Плетёнкин занял первое место, получил бесплатную путёвку в Петербург, а после этого уже не обращал внимания на очкастую дурнушку. (33)И только на выпускном балу, выпив шампанского, он в порыве слезливой сентиментальности попытался ей что-то объяснить, а она смотрела на него с той же усталой тоской, с какой смотрела и сегодня.(34)–Ну, получается, что я обманул тебя!(35)–Меня? – она улыбнулась. (36)–Разве ты меня обманул?(37)–А кого же! – сказал он и глупо ухмыльнулся. (38)Она молча ушла.(39)…Плетёнкин хмуро намыливал руки. (40)Он подумал, что обязательно встретит её и вернёт ей двести, нет, не двести, а все пятьсот рублей… (41)Но с … понял, что никогда не сделает этого.(42)–Ты чего там застрял? (43)Всё стынет на столе! – потеряв терпение, крикнула из кухни жена.(44)«Разве ты меня обманул?» – вновь вспомнилось ему, и он поплёлся есть остывающий суп.

ваяния.

ЗАДАНИЯ:
1. прочитайте внимательно текст,напишите сочинение-отзыв,ориентируясь на следующие вопросы:
- какой проблеме посвящён текст?
- какова позиция автора ? какие художественные средства иллюстрируют его позицию? почему герой-рассказчик посчитал,что "тропа была безнадёжно испорчена"? почему он "об это тропе много раз пытался написать стихотворение, но так и не сумел написать"?
2. что такое сравнение? как может выражаться сравнение в литературном произведении? приведите 1-2 примера из текста, объясните их смысл.
3.какие,кроме этого,роизведения этого автора вам знакомы?(1-2 произведения).
4.какие произведения на эту же тему вы читали?(автор+название,1-2 произведения).
ТЕКСТ:
В тайге у меня была тропа чудесная. Сам я ее проложил летом, когда запасал дрова на зиму. Сушняка вокруг избы было много – конусообразные лиственницы, серые, как из папье-маше, были натыканы в болоте, будто колья. Избушка стояла на пригорке, окруженная стланиковыми кустами с зелеными хвойными кисточками – к осени набухшие орехами шишки тянули ветви к земле. Сквозь эти стланиковые заросли и проходила к болоту тропа, а болото когда-то не было болотом – на нем рос лес, а потом корни деревьев сгнили от воды, и деревья умерли – давно, давно. Живой лес отошел в сторону по подножью горы к ручью. Дорога, по которой ходили автомашины и люди, легла с другой стороны пригорка, повыше по горному склону.
Первые дни мне было жаль топтать жирные красные ландыши, ирисы, похожие на лиловых огромных бабочек и лепестками, и их узором, огромные толстые синие подснежники неприятно похрустывали под ногой. У цветов, как и у всех цветов Крайнего Севера, запаха не было; когда-то я ловил себя на автоматизме движения – сорвешь букет и поднимаешь его к ноздрям. Но потом я отучился. Утром я рассматривал, что случилось за ночь на моей тропе – вот распрямился ландыш, раздавленный моим сапогом вчера, подался в сторону, но все же ожил. А другой ландыш раздавлен уже навсегда и лежит, как рухнувший телеграфный столб с фарфоровыми изоляторами, и разорванные паутинки с него свисают, как сбитые провода.
А потом тропа вытопталась, и я перестал замечать, что поперек моего пути ложились ветви стланика, те, которые хлестали мне лицо, я обломал и перестал замечать надломы. По сторонам тропки стояли молодые лиственницы лет по ста – они при мне зеленели, при мне осыпали мелкую хвою на тропку. Тропа с каждым днем все темнела и в конце концов стала обыкновенной темно-серой горной тропой. Никто, кроме меня, по ней не ходил. Прыгали на нее синие белки, да следы египетской клинописи куропаток видал я на ней много раз, и треугольный заячий след встречался, но ведь птица и зверь не в счет.
Я по этой собственной тропе ходил почти три года. На ней хорошо писались стихи. Бывало, вернешься из поездки, соберешься на тропу и непременно какую-нибудь строфу выходишь на этой тропе. Я привык к тропе, стал бывать на ней, как в лесном рабочем кабинете. Помню, как в предзимнюю пору холодом, льдом уже схватывало грязь на тропе, и грязь будто засахаривалась, как варенье. И двумя осенями перед снегом я приходил на эту тропу – оставить глубокий след, чтобы на моих глазах затвердел он на всю зиму. И весной, когда снег стаял, я видел мои прошлогодние метки, ступал в старые следы, и стихи писались снова легко. Зимой, конечно, этот кабинет мой пустовал: мороз не дает думать, писать можно только в тепле. А летом я знал все наперечет, все было гораздо пестрей, чем зимой, на этой волшебной тропе – стланик, и лиственницы, и кусты шиповника неизменно приводили какое-нибудь стихотворение, и если не вспоминались чужие стихи подходящего настроения, то бормотались свои, которые я, вернувшись в избу, записывал.
А на третье лето по моей тропе прошел человек. Меня в то время не было дома, я не знаю, был ли это какой-нибудь странствующий геолог, или пеший горный почтальон, или охотник – человек оставил следы тяжелых сапог. С той поры на этой тропе стихи не писались. Чужой след был оставлен весной, и за все лето я не написал на этой тропе ни строчки. А к зиме меня перевели в другое место, да я и не жалел – тропа была безнадежно испорчена.
Вот об этой тропе много раз пытался я написать стихотворение, но так и не сумел написать.