Задами пробрался я к нашему дому. Мне хотелось первому встретить бабушку, и оттого я не пошел улицей. Дверь распахнута. Краски на двери и на крыльце

морфологический разбор 2 слов:
рисованию.
красивыми.

Накрыть голову;
Терять голову;
Ломать голову;
Стоять на левой ноге;
Встать с левой ноги;
Быть на дружеской ноге;
Держать книгу;
Держать слово;
Иметь друзей, иметь голову на плечах.

ветер и погнал нас прямиком на волнорез.Разгулявшиеся волны словно задались целью шваркнуть нас со всего размаха о гранит волнореза .Мы гребли из последних сил ,чтобы добраться до гавани,прежде чем нас ударит о камни.

Это оказалось невозможным, и вот нас подняло так высоко, что мы на мгновение увидели море по ту сторону мола, потом бросило вниз, как с пятиэтажного дома, потом обдало огромным водопадом, потом с бешеной силой стало бить нашу лодку о мол то кормою, то носом, то бортом.

Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось. Я одеревенел от отчаяния и вдруг заметил, или, вернее, почувствовал, что Житкова уже нет у меня за спиной. Была такая секунда, когда я был уверен, что он утонул. Но тут я услыхал его голос. Оказалось, что в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с изумительным присутствием духа прыгнул с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену и вскарабкался на самый гребень. Оттуда он закричал мне:
- Конец!

"Конец" - по-морскому канат. Житков требовал, чтобы я кинул ему веревку, что лежала свернутой в кольцо на носу, но так как в морском лексиконе я был еще очень нетверд, я понял слово "конец" в его общем значении и завопил от предсмертной тоски.

К счастью, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь. Со страшными ругательствами, которых не могло заглушить даже завывание бури, с искаженным от злобы лицом он швырнул мне конец веревки и вместе с Житковым втащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадованного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего с новым ассортиментом ругательств накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк.
Я ожидал необыкновенных свирепостей, но он, не переставая браниться, дал нам по рюмке перцовки, приказал скинуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прыкрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся.

прямиком на волнорез.Разгулявшиеся волны словно задались целью шваркнуть нас со всего размаха о гранит волнореза .Мы гребли из последних сил ,чтобы добраться до гавани,прежде чем нас ударит о камни.

Это оказалось невозможным, и вот нас подняло так высоко, что мы на мгновение увидели море по ту сторону мола, потом бросило вниз, как с пятиэтажного дома, потом обдало огромным водопадом, потом с бешеной силой стало бить нашу лодку о мол то кормою, то носом, то бортом.

Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось. Я одеревенел от отчаяния и вдруг заметил, или, вернее, почувствовал, что Житкова уже нет у меня за спиной. Была такая секунда, когда я был уверен, что он утонул. Но тут я услыхал его голос. Оказалось, что в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с изумительным присутствием духа прыгнул с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену и вскарабкался на самый гребень. Оттуда он закричал мне:
- Конец!

"Конец" - по-морскому канат. Житков требовал, чтобы я кинул ему веревку, что лежала свернутой в кольцо на носу, но так как в морском лексиконе я был еще очень нетверд, я понял слово "конец" в его общем значении и завопил от предсмертной тоски.

К счастью, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь. Со страшными ругательствами, которых не могло заглушить даже завывание бури, с искаженным от злобы лицом он швырнул мне конец веревки и вместе с Житковым втащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадованного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего с новым ассортиментом ругательств накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк.
Я ожидал необыкновенных свирепостей, но он, не переставая браниться, дал нам по рюмке перцовки, приказал скинуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прыкрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся.
А я был поражен храбростью своего верного и надежного товарища...

прямиком на волнорез.Разгулявшиеся волны словно задались целью шваркнуть нас со всего размаха о гранит волнореза .Мы гребли из последних сил ,чтобы добраться до гавани,прежде чем нас ударит о камни. Это оказалось невозможным, и вот нас подняло так высоко, что мы на мгновение увидели море по ту сторону мола, потом бросило вниз, как с пятиэтажного дома, потом обдало огромным водопадом, потом с бешеной силой стало бить нашу лодку о мол то кормою, то носом, то бортом. Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось. Я одеревенел от отчаяния и вдруг заметил, или, вернее, почувствовал, что Житкова уже нет у меня за спиной. Была такая секунда, когда я был уверен, что он утонул. Но тут я услыхал его голос. Оказалось, что в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с изумительным присутствием духа прыгнул с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену и вскарабкался на самый гребень. Оттуда он закричал мне: - Конец! "Конец" - по-морскому канат. Житков требовал, чтобы я кинул ему веревку, что лежала свернутой в кольцо на носу, но так как в морском лексиконе я был еще очень нетверд, я понял слово "конец" в его общем значении и завопил от предсмертной тоски. К счастью, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь. Со страшными ругательствами, которых не могло заглушить даже завывание бури, с искаженным от злобы лицом он швырнул мне конец веревки и вместе с Житковым втащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадованного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего с новым ассортиментом ругательств накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк. Я ожидал необыкновенных свирепостей, но он, не переставая браниться, дал нам по рюмке перцовки, приказал скинуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прыкрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся. А я был порожен храбростью своего верного и надежного товарища

предложения...
1) Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в большом, разбитом польском городе. (2) Это был первый иностранный город, который я видел в своей жизни. (3) Он ничем не отличался от разрушенных городов России. ( 4) Пахло в нём гарью, трупами, пылью. ( 5) Над городом мрачно стоял купол пожара.(6) Днём мы заняли город, а к вечеру откуда-то, словно из-под земли, начали появляться люди с узлами, с чемоданами, с тележками, чаще с ребятишками на руках. (7) Они плакали у развалин, вытаскивали что-то из пожарищ. (8) Ночь укрыла бездомных людей с их горем и страданиями. (9) И только пожары укрыть не смогла. (10) Неожиданно в доме, стоящем через улицу от меня, раздались звуки органа. (11) От этого дома при бомбёжке отвалился угол, обнажив стены с нарисованными на них святыми и мадоннами, глядящими сквозь копоть голубыми скорбными глазами. (12) До потёмок смотрели эти святые и мадонны на меня. (13) Неловко мне было за себя, за людей под укоряющими взглядами святых, и ночью нет – нет да выхватывало отблесками пожаров лики с повреждёнными головами на длинных шеях.(14) Я сидел на лафете пушки с зажатым в коленях карабином, слушая одинокий среди войны орган. (15) Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга. (16) Я так много увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого слова, чем «смерть». (17) И потому, должно быть, музыка, которую я слушал в детстве, переломилась во мне, и то, что пугало в детстве, было не страшно: жизнь припасла для нас такие ужасы, такие страхи…(18) Да-а, музыка та же, и я вроде бы тот же, и горло моё сдавило, стиснуло, но нет слёз, нет детского восторга и жалости, чистой, детской жалости. (19) Музыка разворачивала душу, как огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку, то рояль, то тряпки бедняка, убогое жилище нищего, скрытые от глаз людских – бедность и святость. (20) Всё-всё обнажилось, со всего сорваны одежды, всё подвергнуто уничтожению, всё вывернуто грязной изнанкой, и оттого, видимо, старая музыка повернулась иной ко мне стороною. (21) Музыка звучала древним боевым кличем, звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они в свой дом, под крышу, к близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывало взрывами и не сжигало адовым огнём.(22) Музыка гремела над городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих деревьев. (23) Музыка властвовала над оцепеневшими развалинами…
___часть B__
В1 Замените разговорное слово «неловко» в предложении 13 стилистически нейтральным синонимом. Напишите этот синоним.
______
В2 Замените словосочетание «польском городе» (предложение 1), построенное на основе связи согласования, синонимичным словосочетанием со связью управление. Напишите получившееся словосочетание.
______
В3 Выпишите грамматическую основу из предложения 4.
______
В4 Среди предложений 6-13 найдите предложение с обособленным обстоятельством. Напишите номер этого предложения.
_____
В5 В приведённом ниже предложении из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите цифры, обозначающие запятые при вводном слове.Всё-всё обнажилось,(1) со всего сорваны одежды, (2) всё подвергнуто уничтожению, (3) всё вывернуто грязной изнанкой, (4) и оттого, (5) видимо, (6) старая музыка повернулась иной ко мне стороною.
________
В6 Укажите количество грамматических основ в предложении 6. Ответ запишите цифрой.
_____
В7 В приведённом ниже предложении из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите цифру (-ы), обозначающую (-ие) запятую (-ые) между частями сложного предложения, связанными подчинительной связью.Музыка разворачивала душу, (1) как огонь войны разворачивал дома, (2) обнажая то святых на стене, (3) то кровать, (4) то качалку, (5) то рояль, (6) то тряпки бедняка, (7) убогое жилище нищего, (8) скрытые от глаз людских – бедность и святость.
______
В8 Среди предложений 18-23 найдите сложноподчинённое предложение с однородным подчинением придаточных. Напишите номер этого предложения.
______
В9 Среди предложений 10-17 найдите бессоюзной и союзной сочинительной и подчинительной связью между частями. Напишите номер этого предложения.