диктант на тему ночь в степи нужно сейчас а начала диктанта путешественники остановишь

Давай встретимся позже, когда я выздоровею.
По лесу рыскает волк.
Она полоскает белье.
Малыш махает руками.
Игорем двигает чувство честолюбия.

взрослого, немало повидавшего на своём веку человека? (З) Оказывается, можно... (4)Дело было в лесу зимой. (5)Выйдя на опушку, я заметил тянущийся вдоль края леса лыжный след. (б) Причём по снегу, ещё почти не тронутому после ночного снегопада, змеился след только одной лыжи. (7)Одной, понимаете? (В) Любопытства ради я пошёл по следу и на опушке догнал одноногого человека на костылях, с ружьём и с собакой на поводке.

- (9)Охотник?

- (10) Зимой охотник, летом грибник, — приветливо отозвался мужчина, вполне, вероятно, понимая причину моих расспросов.

— (11)А как же стреляете? (12)Ведь руки заняты...

— (13)А вот так... — (14)Один костыль с кружком от лыжной палки в мгновение ока выставлен был вперёд для упора, и вслед подброшенной рукавице прогремел выстрел. (15)Собака радостно сбегала за «добычей».

— (16)И давно ли вот так? - спросил я.

— (17)Охочусь всю жизнь. (18)А вот трёхногим сделался десять лет назад. (19)Виктор Васильевич Новиков - так звали охотника — в 1941 году попал во

взвод истребителей танков, обучен был метанию гранат и бутылок с горючей смесью. (20)Однако первый же бой на Смоленщине стал для охотника за танками и последним.

- (21)Ночью на нас напали, и угодили мы под миномётный обстрел, - рассказывает Виктор Васильевич. — (22)Мы бежим в темноте, кричим «ура!» для ободрения. (23)И вдруг мне как палкой вдарили по ноге, оглушили. (24)Очнулся я уже в повозке на пути в госпиталь. (25)Седой, сильно учёный профессор какое-то чудо сделал с размозжённой осколком ногой. (26)Но на прощание мне было сказано: «(27)Нога послужит. (28)Однако будь готов - в старости о себе заявит».

(29)Так и случилось. (ЗО) Виктор Васильевич жил в своей деревеньке. (31)Как все здоровые люди, он растил детей, занимался домашним хозяйством, работал. (32)Ну и, конечно, во всякий свободный час либо с лукошком, либо с ружьишком - в лес. (33)А на пятидесятом году жизни, как было предсказано стариком доктором, «нога о себе заявила» -- началась гангрена. (34)И хотя врачи сделали всё возможное, но ногу пришлось ампутировать.

(35)Когда вернулся Виктор Васильевич к себе домой из госпиталя, собрались друзья-охотники. (З6)Один попросил уступить ему собаку, зачем хороший охотничий пёс одноногому человеку?

- (37)Тут я в бешенство пришёл да как стукну об пол костылём: тебе, говорю, Степан, и с одной ногой не уступлю на охоте! — продолжает Виктор Васильевич. —. (38) Дело было осенью, и, как только выпал снежок, стал я оснастку для себя делать. (39)Лыжу пошире выбрал, на костыли мне сын кружочки пристроил, как на лыжных палках, чтобы в снег не проваливались. (40)Стал я понемногу выползать к лесу, а вскоре стрелять приловчился. (41)Когда наша компания собралась на охоту за зайцами, я из всех единственный добыл белячка.

(42)И вот уже десять лет человек, которому судьба уготовала сидение на печке да около дома, не покоряется судьбе. (43)Живёт дорогими для него радостями. «(44)По секрету скажу, лисы и зайцы - только предлог. (45)Просто в лес меня тянет, будто заговорённого. (46)Сяду на пенёчке, чтобы передохнуть, сниму шапку, пригляжусь, прислушаюсь... (47)Снегири сидят нахохленные, яркие, прямо как яблоки... (48) Синицы жёлтые, на грудке галстучек... (49)Свистят - перекликаются. (50)И хорошо на душе. (51)Радость эта не купленная, самим собой завоёванная. (52) А зайцы... (53)Признаюсь, сидячего зайца не бью. (54)Специально такое правило завёл для себя».

Нужно найти проблему

гарнитура шрифта,арт-дизайн, постер, плавниковый стиль,типография, техническая эстетика, экслибрист.

(1)Конечно, читателям легко, потому что их не терзают творческие поиски. (2)Но подумали ли вы хотя бы раз о тех мучениях, которые испытывает человек, пишущий добродетельный пасхальный рассказ?!

(3)Ведь, во-первых, все темы уже исчерпаны, пародии на темы надоели: что тут изобретешь?..

(4)У меня есть знакомый беллетрист, который не гонится ни за успехом, ни за модой, ни за деньгами...

(5)И вот как-то на страстной неделе я увидел, что мой приятель чем-то удручен или взволнован. (6)Стараясь не задеть его авторского самолюбия, я довел его до того, что он рассказал мне следующее:

– (7)Приезжает ко мне редактор. (8)И что всего хуже – мой настоящий, хороший друг...

– (9)Ради бога, пасхальный рассказ!

(10)Я кротко и убедительно верчу пуговицу его пиджака и самым нежным голосом говорю ему:

– (11)Ты сам писатель и не хуже меня знаешь, что все пасхальные темы уже использованы.

– (12)Хоть что-нибудь, – тянет он уныло, – например... «Чернильница»?!

– (13)Только очень близорукие люди выбирают для примеров и сравнений предметы, стоящие возле них!..

(14)Это задевает его за живое, и он сыплет как из мешка:

– (15)«Будка», «Кипарис», «Пале-Рояль», «Ландыш». (16)Не нравится? (17)Ну, наконец, «Травка»?..

– (18)Ага, «Травка»?.. (19)Стоп!.. (20)Это уже нечто весеннее и на пасху хорошо. (21)Давай-ка подумаем серьезно о травке!..

(22)У приятеля лицо вытягивается. (23)Я говорю ему самым нежным голосом:

– (24)Подожди... не отчаивайся! (25)Травок много, возьмем «Кресс-салат»...

– (26)«Кресс-салат»? – повторяет он уныло, как деревянный попугай.

– (27)Ну, хорошо... давай дальше! (28)Собаки лечатся травками...

– (29)Извини, это уже относится к области ветеринарии!

(30)Я догнал его уже в передней, когда он, рассерженный, всовывал свои ноги в калоши и надевал шляпу.

– (31)Надо писать серьезно, – говорил он. – (32)Конечно, я не обладаю даром... (33)Но, если бы я писал, я написал бы просто. (34)Помнишь, как мы с тобой, – тебе было одиннадцать лет, а мне десять, – как мы ели с тобой просвирки и какие-то маленькие пупырышки на огороде детской больницы?

– (35)Конечно, помню!

– (36)А помнишь молочай?

– (37)А конский щавель?

(38)Мы оба замолчали.

(39)И вдруг пред нами ярко и живо пронеслись наша опозоренная казенным учебным заведением нежность... пансион... фребелевская система... придирки классных наставников... взаимное шпионство... поруганное детство...

– (40)А помнишь, – сказал он и вдруг заплакал, – а помнишь зеленый рыхлый забор? (41)Возле него растут лопухи и глухая крапива... (42)Там всегда тень и сырость. (43)И по лопухам ползают какие-то необыкновенно золотые, или, вернее сказать, бронзовые жуки.

– (44)А помнишь еще: вдруг скользнет луч, заиграет роса на листьях?.. (45)Как густо пахнет зеленью! (46)Не отойдешь от этого московского забора! (47)Точно брильянты, горят капли росы... (48)Длинный, тонкий, белый червяк, выворачивая землю, выползает наружу... (49)Конечно, он прекрасен, потому что мы насаживали его на согнутую булавку и бросали в уличную лужу, веря, что поймаем рыбу! (50)Ну, скажи: разве можно это написать? (51)Тогда мы глядели ясными, простыми глазами, и мир доверчиво открывался для нас: звери, птицы, цветы... (52)И если мы что-нибудь любим и чувствуем, то это только жалкое отражение детских впечатлений.

– (53)Так, стало быть, рассказа не будет? – спросил редактор.

– (54)А разве все то, о чем мы говорили, – это не рассказ? (55)Такой в конце концов наивный, простой и ласковый?..

(56)Редактор обнял меня и поцеловал.

– (57)Какой ты... – сказал он, но не докончил, глаза его увлажнились, и он, быстро повернувшись, ушел, сопровождаемый веселым лаем моих милых друзей – сенбернарских песиков...

(По А.И. Куприну)*

*Куприн Александр Иванович (1870-1938 гг.) – русский писатель, обращавшийся своим творчеством к широкой демократической аудитории. Жизнелюбие, гуманизм, пластическая сила описаний, богатство языка делают Куприна одним из самых читаемых писателей и в наши дни.

чать

Только прошу, не из интернета