Помогите с С1. Проблема в тексте это ВРЕМЯ. Люди часто недовольны временем в котором они живут, они часто с завистью вспоминают о былых временах и с

(1)У каждого человека самая яркая пора — детство. (2)Все, что связано с детством, кажется потом прекрасным. (З)Человека всю жизнь манит эта золотая, но, увы, недоступная больше страна — ос¬таются одни воспоминания, но какие сладкие, какие ненасытные, как они будоражат душу! (4)Даже невзгоды, перенесенные в детстве, не представляются потом ужасными, но окрашиваются в смягчающий, примиряющий свет. (5)Например, моя жена и ее родные в детстве пе¬ренесли голод. (6)Они ели тогда какие-то ужасные, черные, как зем¬ля, клеклые блины из полусгнившей сырой картошки. (7)И вот те¬перь, когда за витринами магазинов лежат греческие маслины, копче¬ная рыба, куропатки и даже мясо кальмаров, высшим лакомством для жены остаются эти картофельные оладьи. (8)Они, правда, какие-то немножко не те, несмотря на то что у нее золотые руки и она готовит их сама. (9) Но это лишь потому, что слишком свежа картошка. (10)Ничего не поделаешь. (11)Воспоминание детства.
(12)Но ведь детство было и у человечества в целом. (13)Ничего нельзя было купить в магазине, не существовало стольких кафе, рес¬торанов, магазинов с доставкой продуктов на дом. (14)Все, от лесного ореха до мяса мамонта, от рыбины до гриба, приходилось добывать самому. (15)В те времена охота, рыболовство, собирание даров леса, в том числе и грибов, было не забавой, не увлечением чудаков, но бы¬том, повседневностью, жизнью. (1,6)Точно так же, как детство просто человека это не игра в куклы или солдатиков, но период жизни до¬вольно суровый и ответственный, ибо именно в детстве формируется характер человека, именно в детстве его постигают всякие неожидан¬ности, способные оборвать довольно слабенькую в то время ниточку жизни. (17)То, что страшно яблоневому ростку, не страшно взрослой и крепкой яблоне.
(18)Конечно, добывание себе пищи в первобытные времена было суровой необходимостью, а не забавой. (19)Но теперь, когда прошли века и добыча пищи состоит не в том, чтобы стрелять дичь, а в том, чтобы стоять у станка или сидеть в канцелярии, теперь воспомина¬ния о суровой заре человечества, живущие в глубинах человеческого существа, окрашены для нас в золотистую романтическую милую дымку.
(20)Итак, я считаю, что страсть к охоте, к рыбалке, к грибам есть не что иное, как смутное воспоминание детства человечества, потому что сладка и желанна эта страсть. (21)Можно, оказывается, как бы возвратиться в то самое, прежнее состояние, когда ты один в лесу или на реке и только от тебя самого, от умения, ловкости, смекалки зави¬сит, добудешь или не добудешь тетерева, щуку, корзину рыжиков или боровиков. (22)Чудесное состояние... (В. Солоухин)

догадки, много страшнее, чем даже плен Родиона или его смертельное ранение. (2)– Да нет же, тут другое совсем, – содрогнулась Поля и, отвернувшись к стенке, вынула из-под подушки смятый, зачитанный треугольничек. (3)Впоследствии Варя стыдилась своих начальных предположений. (4)Хотя редкие транзитные эшелоны не задерживались в Москве, но вокзалы находились поблизости, и Родиону был известен Полин адрес. (5)Конечно, командование могло и не разрешить солдату отлучки из эшелона в Благовещенский тупичок, тогда почему же хоть открытки не черкнул своей-то, любимой-то, проездом в действующую армию?.. (6)Итак, это была его первая фронтовая весточка с более чем двухнедельным запозданием. (7)Во всяком случае, сейчас выяснится, с какими мыслями он отправлялся на войну. (8)Варя нетерпеливо развернула листок, весь проткнутый карандашом, – видно, писалось на колене. (9)Пришлось к лампе подойти, чтобы разобрать тусклые, полузаконченные строки. (10)Варя сразу наткнулась на главное место. (11)«Пожалуй, единственная причина, дорогая моя, почему молчал всё это время, – негде было пристроиться, – кратко, с неожиданной полнотой и прямолинейно, как на исповеди, писал Родион. (12)– Мы всё отступаем пока, день и ночь отступаем, занимаем более выгодные оборонительные рубежи, как говорится в сводках. (13)Я очень болел к тому же, да и теперь не совсем ещё оправился: хуже любой контузии моя болезнь. (14)Самое горькое – то, что сам я вполне здоров, весь целый, нет пока на мне ни единой царапины. (15)Сожги это письмо, тебе одной на всём свете могу я рассказать про это, – Варя перевернула страничку. (16)Происшествие случилось в одной русской деревне, которую наша часть проходила в отступлении. (17)Я шёл последним в роте... а может, и во всей армии последним. (18)Перед нами на дороге встала местная девочка лет девяти, совсем ребёнок, видимо, на школьной скамье приученная любить Красную Армию... (19)Конечно, она не очень разбиралась в стратегической обстановке. (20)Она подбежала к нам с полевыми цветами, и, так случилось, они достались мне. (21)У неё были такие пытливые, вопросительные глаза – на солнце полуденное в тысячу раз легче глядеть, но я заставил себя взять букетик, потому что я не трус, матерью моей клянусь тебе, Поленька, что я не трус. (22)Зажмурился, а принял его у неё, покидаемой на милость врага... (23)С тех пор держу тот засохший веничек постоянно при себе, на теле моём, словно огонь за пазухой ношу, велю его в могилу положить на себя, если что случится. (24)Я-то думал, семь раз кровью обольюсь, прежде чем мужчинойстану, а вот как оно происходит, всухую… и это купель зрелости! – (25)Дальше две строчки попались вовсе неразборчивые. – (26)И не знаю, Поленька, хватит ли всей моей жизни тот подарок оплатить...» (27)– Да, он очень вырос, твой Родион, ты права... – складывая письмо, сказала Варя, потому что при подобном строе мыслей вряд ли этот солдат оказался бы способен на какой-либо предосудительный поступок. (28)Обнявшись, подружки слушали шелест дождя и редкие, затухающие гудки автомашин. (29)Темой беседы служили события истекшего дня: открывшаяся на центральной площади выставка трофейных самолётов, незасыпанная воронка на улице Весёлых, как они уже привыкли её называть в обиходе между собой, Гастелло, чей самозабвенный подвиг прогремел в те дни на всю страну.

составляет (н...) для кого цели, он служит только средством: он постепенно заполняется лицами, имеющими свои занятия, свои заботы, свои досады, но вовсе (н...) думающими о нем. В это время, что бы вы на себя (н...)надели, хотя бы даже вместо шляпы карту; был у вас на голове, (н...) кто (н...) чего этого (н...) заметит.

(1)Это был первый настоящий бой Кати. (2)Артиллерийская подготов-ка началась перед рассветом, под её прикрытием заняли исходные позиции. (3)Накануне вечером писали письма. (4)Только Кате писать былонекуда: все родные погибли. (5)Так что терять в бою ей, по сути, былонечего – кроме собственной жизни. (6)Но её она, молодая девчонка, послеперенесённых страданий, к сожалению, уже мало ценила. (7)И вот он, бой. (8)Танк, в котором они находились, мотало изстороны в сторону, трясло так, что Катя едва удерживалась на сиденье. (9)«Если так будет дальше, как же стрелять?» – думала она. (10)Хотя её делобыло не наводить пушку, а подавать снаряды. (11)Тужливо рыча, машинынастырно карабкались вверх, от моторов, пущенных на полные обороты, A27 Русский язык. 11 класс. Вариант РЯ10701 10© СтатГрад 2014 г. Публикация в Интернете или печатных изданиях без письменного согласияСтатГрад запрещенажара стояла несусветная, ещё пахло соляркой, забивало отработаннымигазами, свежим воздухом тянуло только через технические зазоры и смот-ровую щель. (12)Тут по раскалённой от боя броне танка что-то застрекотало, однакоКатя не сразу осознала, что их обстреливают. (13)Всё дальнейшее слилосьдля неё в сплошной грохот, дым, крики в переговорном устройстве. (14)Лупили то подкалиберными, то бронебойно-зажигательными, то осколоч-ными снарядами. (15)Катя не понимала, что происходит снаружи, не моглаещё по видам снарядов, подаваемых ею, определить обстановку. (16)Онатолько слышала грохот; её, такую хрупкую и маленькую девушку, дёргаловместе с огромной машиной. (17)Страха, как ни странно, Катя вовсе неиспытывала: она плохо соображала, что к чему, только слышала команды ивыполняла их. (18)Бой шёл как бы сам по себе, а она была сама по себе. (19)И тут вдруг случилось нечто неожиданное и дикое: машина как быпровалилась, после чего Катю подкинуло, ударило больно сверху, внутрен-ность танка наполнило теперь вовсе нестерпимым жаром и тяжёлымиугарными запахами, а после в один миг погасли плафоны освещения. (20)Командир открыл крышку башенного люка, Катя протиснулась вслед заним. (21)Оказалось, танк ухнулся в бомбовую воронку, без постороннейпомощи было не выбраться. (22)Катя вспомнила, сколько раз им напоминали, твердили, требовали повторять вслух железный закон: если танк подбит, ноне горит, экипаж обязан защищать боевую технику до конца. (23)И Катяприготовилась биться до конца, ведь это был её воинский долг. (24)В этотмомент она видела немцев: они были так близко, как никогда, почти рядом, бежали, строчили из шмайсеров. (25)«Всё, – подумала Катя, – сейчас конец». (26)Но, как ни странно, даже сейчас она страха не ощутила: слишкомневероятно было всё происходящее вокруг этой молодой женщины, у которой война отняла юность, семью, мечты о счастливой жизни… (27)Катя дёрнула цепочку револьверной заглушки, высунула в отверстиерыльце автомата и начала лупить, не видя немцев, наугад, и ждала: сейчас, вот-вот… (28)Она почему-то увидела: часы на щитке приборов останови-лись – было девять часов двадцать минут. (29)Они с командиром отбились-таки и сохранили танк, вот толькомеханик Генка погиб. (30)В сентябре сорок четвёртого сержант ЕкатеринаМушкина, отмеченная орденом, стала командиром танка. (31)Не женой, нематерью, не хранительницей семейного очага – командиром танка.