вишу,стою.а всё иду,при этом точный счёт веду.запиши отгадку

Нужно составить план текста,
Определить тип и стиль текста.Заранее спасибо))

Память – одно из важнейших свойств бытия, любого бытия: материального, духовного, человеческого…
Лист бумаги. Сожмите его и расправьте. На нём останутся складки, и
если вы сожмёте его вторично – часть складок ляжет по прежним складкам:
бумага «обладает памятью».
Памятью обладают различные растения, камень, на котором остаются
следы его происхождения и движения в ледниковый период, стекло, вода и
т.д.
На памяти древесины основана точнейшая специальная археологическая
дисциплина, произведшая в последнее время переворот в археологических
исследованиях, - там, где находят древесину, - дендрохронология («
дендрос» по-гречески «дерево»; дендрохронология – наука определять время
дерева).
Сложнейшими формами родовой памяти обладают птицы, позволяющими новым
поколениям птиц совершать перелёты в нужном направлении к нужному
месту. В объяснении этих перелётов недостаточно изучать только
«навигационные приёмы и способы», которыми пользуются птицы. Важнее
всего память, заставляющая их искать зимовья и летовья – всегда одни и
те же.
А что и говорить о «генетической памяти» - памяти, заложенной в
веках, памяти, переходящей от одного поколения живых существ к
следующим.
При этом память вовсе не механична. Это важнейший творческий процесс:
именно процесс и именно творческий. Запоминается то, что нужно; путём
памяти накапливается добрый опыт, образуется традиция, создаются бытовые
навыки, общественные институты…
Память противостоит уничтожающей силе времени.
Это свойство памяти чрезвычайно важно.
Принято примитивно делить время на прошедшее, настоящее и будущее. Но
благодаря памяти прошедшее входит в настоящее, а будущее как бы
предугадывается настоящим, соединённым с прошедшим.
Память – преодоление времени, преодоление смерти.
В этом величайшее нравственной значение памяти. «Беспамятный» - это,
прежде всего, человек неблагодарный, безответственный, а следовательно, и
неспособный на добрые, бескорыстные поступки.
Безответственность рождается отсутствием сознания того, что ничто не
проходит бесследно. Человек, совершающий недобрый поступок, думает, что
поступок этот не сохранится в памяти его личной и в памяти окружающих.
Он сам, очевидно, не привык беречь память о прошлом, испытывать чувство
благодарности к предкам, к их труду, их заботам и поэтому думает, что и о
нём всё будет позабыто.
Совесть – это, в основном, память, к которой присоединяется моральная
оценка совершённого. Но если совершённое не сохраняется в памяти, то не
может быть и оценки. Без памяти нет совести.

показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искус­ством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно вы­ходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подер­жанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда прият­но-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прош­лое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Без­ответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Та­ких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, проду­мать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писа­тель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведе­ние готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легко­весно-капризному, может быть, — враждебно-придирчи­вому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое зда­ние духа, которое дается нам прикровенно, как бы при по­мощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими сло­вами, за этими общедоступными образами, за этими отвле­ченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоз­дать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое сво­бодное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через со­знание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихо­творении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвес­ти в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода худо­жественное ясновидение, которое призвано и способно вер­но и полно воспроизвести духовные видения другого чело­века, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, рас­крывать перспективу образов и смысла за словами, запол­нять внутренние «пространства» души, созерцать немате­риальное, отождествляться с незнаемыми или даже умер­шими людьми и вместе с автором художественно и мыс­лительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит тво­рить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свобод­ное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал иско­мый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем от­кроется его духовная ценность и его душеобразующая си­ла. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обес­силивающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом соб­ранных нами в чтении цветов...

II. Выберите наиболее точную формулировку проблемы тек-
ста: 1) Какова причина смерти Червякова? 2) В чем смысл жизни Червя-
кова? 3) Каков главный принцип, на котором «стоял институт чиновни-
чества»?
«В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ниче-
го не слыша, он попятился к двери, вышел на улицу и по плёлся…
Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лёг на ди-
ван… и помер».
Так, прямо не объясняя случившееся, А. П. Чехов заканчивает
свой знаменитый рассказ «Смерть чиновника». Отчего же умер Чер-
вяков? Ответ, на первый взгляд, прост: отдал Богу душу, смертельно
испугавшись генеральского гнева. Но так ли это?
…В тот злополучный вечер он «глядел в бинокль» на сцену и, чих-
нув, «обрызгал» генерала. Лысый «старичок», ответив «ничего, ниче-
го», только отмахнулся. Червяков же, мгновенно лишившись покоя,
начинает его преследовать, пытаясь «извиниться» и «объясниться».
Занимая высокий пост, но будучи при этом вполне лояльным че-
ловеком, генерал «взрывается» лишь при шестом появлении Чер-
вякова: затопав ногами, побагровев, он «гаркнул»: «Пошёл вон!»
Червяков — человек, в буквальном смысле воплощавший в себе и
собой идею чиновничества, был совершенно не понят в его завет-
нейших желаниях — всласть поунижавшись, поползав перед санов-
ником на коленях, с наслаждением выслушать «распеканье» генера-
ла. «Персона» полностью пренебрегала принципом, на котором ис-
покон веку стоял институт чиновничества. Но этот принцип был
единственным смыслом и содержанием червяковской жизни. И вот
он рухнул. Существовать стало нечем. И чеховский чиновник, «не
снимая вицмундира», который, несомненно, будет на нём и в гробу,
«лёг на диван … и помер».
(По В. А. Недзевецкому. «От Пушкина к Чехову»)

Весёлый месяц май! Солнце с каждым днём всё выше поднимается над лесом, по-хозяйски заглядывает во все уголки, начинает припекать. Между кустов зажелтели крупные ярко жёлтые бубенцы купальницы. Золотыми пуговками рассыпались среди травы лютики. Но нежнее и лучше всех майских цветов - ландыш! Небольшой и скромный, с удивительным неповторимым ароматом, он привлекает к себе, трогает человеческое сердце больше, чем самые пышные и яркие цветы.У многих народов ландыш с давних времён - один из самых любимых цветов. Например, в Египте ещё две тысяч лет назад разводили ландыши в садах. Вместе с розами он цвели там круглый год. В средние века начали «приручать этот лесной цветок в Европе. Садоводы выводили новые сорт ландыша с розовыми, даже с красными цветками, с листьям в белую или золотистую полоску.В мае можно отправляться на встречу с ландышем в лес. К этому времени деревья одеваются в свежую зелень, под ними - лёгкая тень. Её и ищет ландыш. В отличие от подснежников, которые спешат поймать весеннее солнце, он предпочитает прохладу. Куртинки остроконечных ландышевых листьев, похожих на настороженные заячьи или оленьи уши, расселяются под сенью деревьев.Если побывать на ландышевой поляне ранней весной, можно увидеть интересную картину. Уютная полянка кажется ощетинившейся множеством остроконечных зелёных копий. Потом каждое копье начинает разворачиваться, превращаться в узкую зелёную воронку. Рядом из одного гнезда вырастает точно такой же второй лист, а иногда и третий.Так и будут жить они неразлучно до осени. Листья ландыша служат уловителями дождевой воды, которой не так уж много перепадает от разросшихся деревьев. Скупые капли собираются и воронку, а из нее стекают прямо к корням.Вскоре между зелёными ушками листьев вырастает тонкий гранёный стебелёк с зеленоватыми бусинками бутонов, почти сидящими на стебельке. Бусинки - как капли и, кажется, вот-вот упадут на землю. Но капли-бутончики не падают. Один за другим, снизу вверх, они крупнеют, белеют, превращаются в крохотные, почти круглые колокольчики. Раскрываясь, они склоняются вниз и совсем становятся похожими на колокола.Недолго длится цветение. Вместо цветков на ландышевых стебельках красными каплями повиснут ягоды -угощение для птиц, переносчиков семян.Всё растение ландыша ядовито. Но и целебно. Уже целое столетие он используется научной медициной как лекарство от многих болезней.В наших лесах немало крохотных жителей - ландышей. Обширны их поселения. Но в лесах, расположенных неподалёку от городов, с каждым годом хуже живётся ландышам. Как ни обороняются они, беднеют ландышевые поляны. Ландыши рвут в букеты, прихватывая в качестве обвёртки листья, а значит, истощая или губя всё растение. Часто обрывают при этом корневища, от чего может погибнуть целая колония. То же происходит при неумелой, а порой хищнической заготовке ландыша как лекарственного сырья. Если так пойдёт, скоро мы совсем Но увидим по весне этих милых цветов, а медицина лишится цепного лечебного средства. Ландыш взывает о спасении.