змея большая , а маленькая это

погибли в Ленинграде, эвакуировали на берег Плещеева озера, что недалеко от русского города Переславля-Залесского, в усадьбу Ботик, где хранится ботик Петра Первого. (2) Из Берендеева на Ботик стала ходить повариха, хорошая, ласковая женщина Аграфена Ивановна: никогда не придет к детям она с пустыми руками и одевается всегда чистенько, дети это ценят. (3) Женщина она была бездетная, муж пропал без вести на фронте. (4) Очень полюбилась этой бездетной вдове в детдоме одна девочка, Валя – маленькая, тонкая, в струнку, личико всегда удивленное, будто молоденькая козочка. (5) С этой девочкой стала Аграфена Ивановна отдельно прогуливаться, сказки ей сказывала, сама утешалась ею, конечно, как дочкой, и мало-помалу стала подумывать, не взять ли и вправду ее себе навсегда в дочки. (6) На счастье Аграфены Ивановны, маленькая Валя после болезни вовсе забыла свое прошлое в Ленинграде: и где там жила, и какая там у нее была мама, и кто папа. (7) Все воспитательницы в один голос уверяли, что не было случая, когда бы Валя хоть один раз вспомнила что- либо из своего прошлого. (8) – Она уверена, – говорили они, – что вы ее настоящая мама. (9) Берите ее и будьте счастливы. (10) Однако, хотя в детдоме все были уверены, что отец Вали погиб, но справки о смерти не было, значит, по закону нельзя было отдать на сторону девочку. (11) Так длилось месяца два. (12) В августе пришла бумага о смерти отца Вали, и Аграфена Ивановна увезла свою дочку в Берендеево. (13) Вале, девочке-сироте, все в рыженьком блеклом домике в три окошка было на радость. (14) Валя ко всему тянется, весело ей, как будто и в самом деле пришла в свой родной домик, к настоящей маме. (15) Очень обрадовалась Аграфена Ивановна и, чтобы девочке свой домик совсем как рай показать, завела патефон – большую редкость тогда на Ботике. (16) «Соловей мой, соловей, – пел патефон, – голосистый соловей...» (17) Козочка удивилась, прислушалась, стала кругом озираться, что-то узнавать, вспоминать... (18) – А где же клеточка? (19) Вот она тут висела... (20) Вот тут столик был, и на нем куколки мои... (21) Достала Аграфена Ивановна свою хорошую куклу из сундука. (22) – Это не та, не моя!! (23) И вдруг у маленькой Козочки что-то сверкнуло в глазах: в этот миг, верно, девочка и вспомнила все свое ленинградское. (24) – Мама, – закричала она, – это не ты! (25) И залилась... (26) А патефон все пел... (27) И Аграфена Ивановна свое что-то вспомнила, закричала, заголосила, с размаху ударилась головой об стену и упала к столу. (28) Она то поднимет со стола голову, то опять уронит, и стонет, и всхлипывает. (29) Эта беда пересилила Валино горе, девочка обнимает ее, теребит, повторяет: (30) – Мамочка, милая, перестань! (31) Я все вспомнила, я тебя тоже люблю, ты же теперь моя настоящая мама. (32) И две женщины, большая и маленькая, обнимаясь, понимали друг друга, как равные. ты...