сочинение на тему зимний вечер н.п.крымов

белую, лакеем, ему.

советчик.

случаями, когда мужчины вели себя немужественно. Не по-рыцарски, если
будет позволено употребить такое слово. Пожалуй, сильнее всего меня
поразила одна фраза. Всего одна фраза, сказанная моей дочерью.
Однажды мы с ней поехали в Ялту. У нее были
студенческие каникулы. Я заканчивал книгу. Утром мы завтракали в кафе
на набережной. Здесь по утрам было пусто. Через огромное окно видны
море, теплоходы, катера и чайки. Вечером съедали что-нибудь у себя в
номере. Но однажды решили поужинать в кафе, где обычно завтракали.
Вечером там собиралось много шумных компаний. Пока мы ждали ужина,
из-за соседнего столика донеслась брань. Там никто не ссорился,
просто «разговаривали». Но каждое второе слово было
ругательством.
Я оглянулся. Люди за другими столиками опустили
глаза в тарелки, делая вид, что ничего не слышат. Уверенности, что
меня поддержат, если я попытаюсь пресечь брань, у меня не было. Мне
пришлось сделать над собой усилие, но я его сделал. Подошел к
столику, за которым ругались.
– Прекратите ругань,– сказал я.–
Или мы выведем вас отсюда. (Я не знал, кто это «мы».)
– А что? А мы ничего! Так, к слову! –
сказал один из них.
Чувствуя, как у меня тяжело колотится сердце, я
вернулся на место. И вдруг увидел, что дочь смотрит на меня не то
испуганными, не то сердитыми глазами.
Я хотел спросить ее, что случилось, но не успел. К
нам направлялся один из тех, кто ругался.
Я снова оглянулся и увидел: на поддержку соседей
рассчитывать не приходится.
– Мы, конечно, извиняемся,– сказал
тот.– Больше себе не позволим. Выпей с нами.
– Не пью с незнакомыми! – резко сказал
я.– С пьяными тем более!
Он еще постоял с минуту, потом ушел к своей
компании. Уф, обошлось...
Нет, не обошлось!
За соседним столиком больше не ругались, по громко
обсуждали, как посчитаются со мной, когда мы выйдем из кафе.
– Уйдем! – взмолилась дочь.
– Ни за что! – ответил я. Как буду
выглядеть в глазах дочери я, немолодой мужчина, прослуживший десять
лет в армии, пишущий на морально-нравственные темы, если испугаюсь
кучки сквернословящих и угрожающих мне парней? Выглядеть буду так,
как себя поведу.Но я понял: никакая сила не заставит меня уйти
отсюда, пока мы не кончим ужинать.Ничего в кафе не случилось. Но с дочерью мы
поссорились.
– Они тебя подкараулят, когда ты вечером
выйдешь на набережную,– сказала она, когда мы доели ужин и ушли
к себе.– Весь наш отдых пропал.
– Можешь не беспокоиться! Все хулиганы
трусы! – сказал я.
– Трусы? Пусть трусы! Они и нападут на тебя
вчетвером.
– Но я же не мог, чтобы при тебе звучала
брань. Я бы себя перестал уважать... Хорош мужчина! Хорош отец!
Этот довод не возымел действия. Тогда я спросил
ее:
– Ну вот, когда ты идешь из университета и
вы наталкиваетесь на хулиганов... Как поступают твои спутники?
– Спешат перейти на другую сторону,–
горько ответила дочь.

(1)Конечно, читателям легко, потому что их не терзают творческие поиски. (2)Но подумали ли вы хотя бы раз о тех мучениях, которые испытывает человек, пишущий добродетельный пасхальный рассказ?!

(3)Ведь, во-первых, все темы уже исчерпаны, пародии на темы надоели: что тут изобретешь?..

(4)У меня есть знакомый беллетрист, который не гонится ни за успехом, ни за модой, ни за деньгами...

(5)И вот как-то на страстной неделе я увидел, что мой приятель чем-то удручен или взволнован. (6)Стараясь не задеть его авторского самолюбия, я довел его до того, что он рассказал мне следующее:

– (7)Приезжает ко мне редактор. (8)И что всего хуже – мой настоящий, хороший друг...

– (9)Ради бога, пасхальный рассказ!

(10)Я кротко и убедительно верчу пуговицу его пиджака и самым нежным голосом говорю ему:

– (11)Ты сам писатель и не хуже меня знаешь, что все пасхальные темы уже использованы.

– (12)Хоть что-нибудь, – тянет он уныло, – например... «Чернильница»?!

– (13)Только очень близорукие люди выбирают для примеров и сравнений предметы, стоящие возле них!..

(14)Это задевает его за живое, и он сыплет как из мешка:

– (15)«Будка», «Кипарис», «Пале-Рояль», «Ландыш». (16)Не нравится? (17)Ну, наконец, «Травка»?..

– (18)Ага, «Травка»?.. (19)Стоп!.. (20)Это уже нечто весеннее и на пасху хорошо. (21)Давай-ка подумаем серьезно о травке!..

(22)У приятеля лицо вытягивается. (23)Я говорю ему самым нежным голосом:

– (24)Подожди... не отчаивайся! (25)Травок много, возьмем «Кресс-салат»...

– (26)«Кресс-салат»? – повторяет он уныло, как деревянный попугай.

– (27)Ну, хорошо... давай дальше! (28)Собаки лечатся травками...

– (29)Извини, это уже относится к области ветеринарии!

(30)Я догнал его уже в передней, когда он, рассерженный, всовывал свои ноги в калоши и надевал шляпу.

– (31)Надо писать серьезно, – говорил он. – (32)Конечно, я не обладаю даром... (33)Но, если бы я писал, я написал бы просто. (34)Помнишь, как мы с тобой, – тебе было одиннадцать лет, а мне десять, – как мы ели с тобой просвирки и какие-то маленькие пупырышки на огороде детской больницы?

– (35)Конечно, помню!

– (36)А помнишь молочай?

– (37)А конский щавель?

(38)Мы оба замолчали.

(39)И вдруг пред нами ярко и живо пронеслись наша опозоренная казенным учебным заведением нежность... пансион... фребелевская система... придирки классных наставников... взаимное шпионство... поруганное детство...

– (40)А помнишь, – сказал он и вдруг заплакал, – а помнишь зеленый рыхлый забор? (41)Возле него растут лопухи и глухая крапива... (42)Там всегда тень и сырость. (43)И по лопухам ползают какие-то необыкновенно золотые, или, вернее сказать, бронзовые жуки.

– (44)А помнишь еще: вдруг скользнет луч, заиграет роса на листьях?.. (45)Как густо пахнет зеленью! (46)Не отойдешь от этого московского забора! (47)Точно брильянты, горят капли росы... (48)Длинный, тонкий, белый червяк, выворачивая землю, выползает наружу... (49)Конечно, он прекрасен, потому что мы насаживали его на согнутую булавку и бросали в уличную лужу, веря, что поймаем рыбу! (50)Ну, скажи: разве можно это написать? (51)Тогда мы глядели ясными, простыми глазами, и мир доверчиво открывался для нас: звери, птицы, цветы... (52)И если мы что-нибудь любим и чувствуем, то это только жалкое отражение детских впечатлений.

– (53)Так, стало быть, рассказа не будет? – спросил редактор.

– (54)А разве все то, о чем мы говорили, – это не рассказ? (55)Такой в конце концов наивный, простой и ласковый?..

(56)Редактор обнял меня и поцеловал.

– (57)Какой ты... – сказал он, но не докончил, глаза его увлажнились, и он, быстро повернувшись, ушел, сопровождаемый веселым лаем моих милых друзей – сенбернарских песиков...

(По А.И. Куприну)*

*Куприн Александр Иванович (1870-1938 гг.) – русский писатель, обращавшийся своим творчеством к широкой демократической аудитории. Жизнелюбие, гуманизм, пластическая сила описаний, богатство языка делают Куприна одним из самых читаемых писателей и в наши дни.

чать