И у меня, и у тебя, и у него, и у неё, и у нас, и у них есть оно. Чё это? :))))

другую. Хотя бы подкиньте идеи.

(1)Вновь нас несет желтая, пьяная вода Поныша. (2)Вновь летят мимо затопленные ельники. (3)Низкие облака нестройно тащатся над тайгой. (4)Длинные промоины огненно-синего неба ползут вдали. (5)На дальних высоких увалах, куда падает солнечный свет, лес зажигается ярким, мощным малахитом. (6)На склонах горных отрогов издалека белеют затонувшие в лесах утесы. (7)Приземистые, крепко сбитые каменные глыбы изредка выламываются из чащи к реке, как звери на водопой. (8)Вода несет нас, бегут мимо берега, и линия, разделяющая небо и землю, то нервно дрожит на остриях елей, то полого вздымается и опускается мягкими волнами гор, словно спокойное дыхание земли.
(9)Под вечер у берегов начинают встречаться поваленные ледоходом деревья. (10)Я тревожусь: такие «расчёски», упавшие поперек реки, могут запросто продрать гондолы нашего катамарана. (11)Впереди я вижу длинную сосну, треугольной аркой перекинувшуюся над потоком. (12)Достаточно порыва ветра, чтобы сосна рухнула вниз и перегородила дорогу, как шлагбаум. (13)Я встаю на катамаране во весь рост и гляжу вперед. (14)Я вижу одну, две, три, еще сколько-то елей, рухнувших в воду. (15)Дело худо. (16)Мы проплываем под сосной, как под балкой ворот. (17)Ворота эти ведут в царство валежника.
(18)Катамаран обходит одну «расчёску», потом, чиркнув бортом, другую. (19)Борман командует толково, без нервов. (20)Но третью «расчёску» мы зацепляем кормой. (21)Градусов сражается с еловыми лапами и вырывается из них красный, лохматый, весь исцарапанный.
– (22) Бивень! – орёт он на Бормана. – (23)Соображай, куда командуешь!
(24)И тотчас нас волочит на другую ёлку.
– (25)Падайте лицом вниз и вперёд! — кричу я.
(26)Экипаж падает лицом вниз. (27)Мы влетаем под ёлку. (28)Сучья скребут по затылкам, по спинам, рвут тент, прикрывающий наше барахло. (29)За шиворот сыплется сухая хвоя, древесная труха. (30)Поныш свирепо выволакивает нас по другую сторону ствола.
– (31)Ата-ас! – вдруг истошно вопит Чебыкин.
(32)Мы налетаем бортом теперь уже на берёзовую «расчёску».
– (33)Упирайтесь в неё вёслами! – ору я.
(34)Сила течения, кажется, так велика, что вёсла едва не вышибает из рук. (35)Круша бортом сучья, мы, к ужасу, врубаемся в крону, а я вцепляюсь в раму и ногами принимаю удар ствола. (36)Я изо всех сил отжимаюсь от него, чтобы нас не проволокло под «расчёской». (37)Она лежит слишком низко и попросту сгребёт нас всех в воду, как ножом бульдозера. (38)Поныш от нашего сопротивления словно приходит в бешенство. (39)Целый вал вмиг вырастает, бурля, вдоль левого борта. (40)Левая гондола всплывает на нём. (41)Мы кренимся на правую сторону, и вал всё же вдавливает нас под берёзу.
– (42)Тютин, Маша, живо на левый борт! – командую я. – (43)Всем надеть спасжилеты! (44)Овечкин, руби сучья снизу!
(45)Серой тенью мимо меня пролетает по стволу Овечкин с топором. (46)Он седлает ствол и начинает яростно рубить его перед собою.
– (47)Овчин, назад!.. – надрываюсь я.
(48)Овечкин молчит. (490Лицо его побелело. (50)На лбу по-мужицки вздулись вены. (51)Топор носится вверх и вниз. (52)Щепки клюют меня.
(53)Оглушительный треск, хруст, плеск – это отсечённый ствол, обнимая катамаран всеми ветвями, рушится в воду. (54)Фонтан брызг окатывает нас. (55) Освободившись, катамаран резко идёт вперёд. (56)Когда через мгновение я прихожу в себя, вижу Овечкина, сидящего верхом на обрубленном стволе, который остаётся позади. (57)А ещё через мгновение Овечкин, как летучая мышь, прыгает на уходящий катамаран и падает грудью на корму. (58)Мы с Градусовым выволакиваем его из воды. (59)Поныш несет нас дальше, свободных и очумелых.
(61)Маша смотрит на Овечкина потемневшими, серьёзными глазами.
– (62)Он ведь спас нас!.. – потрясённо говорит Люська.

обучение в первом полугодии.
(3)Когда началась большая перемена, когда всех нас по случаю холодной, но сухой и солнечной погоды выпускали во двор и на нижней площадке лестницы я увидел мать, только тогда я вспомнил про конверт и понял, что она, видно, не стерпела и принесла его сама.
(4)Мать, однако, стояла в сторонке в своей облысевшей шубёнке, в смешном капоре, под которым висели седые волосики, и с заметным волнением, как-то ещё более усиливавшим её жалкую внешность, беспомощно вглядывалась в бегущую мимо ораву гимназистов, которые, смеясь, на неё оглядывались и что-то друг другу говорили.
(5)Приблизившись, я приостановился, а затем хотел было незаметно проскочить, но мать, завидев меня и сразу засветясь ласковой улыбкой, помахала рукой, и я, хоть мне и было ужасно стыдно перед товарищами, подошёл к ней.
– (6)Вадичка, мальчик, – старчески глухо заговорила она, протягивая мне оставленный дома конверт и жёлтенькой ручкой боязливо, словно она жглась, прикасаясь к пуговице моей шинели, – ты забыл деньги, а я думаю – испугается, так вот – принесла.
(7)Сказав это, она посмотрела на меня, будто просила милостыни, но, в ярости за причинённый мне позор, я ненавидящим шёпотом возразил, что нежности телячьи эти нам не ко двору, что уж коли деньги принесла, так пусть сама и платит.
(8)Мать стояла тихо, слушала молча, виновато и горестно опустив старые свои ласковые глаза. (9)Я сбежал по уже опустевшей лестнице и, открывая тугую, шумно сосущую воздух дверь, оглянулся и посмотрел на мать. (10)Но сделал я это не потому вовсе, что мне стало её сколько-нибудь жаль, а всего лишь из боязни, что она в столь неподходящем месте расплачется.
(11)Мать всё так же стояла на площадке и, печально склонив голову, смотрела мне вслед. (12)3аметив, что я смотрю на неё, она помахала мне рукой с конвертом так, как это делают на вокзале, и это движение, такое молодое и бодрое, только ещё больше показало, какая она старая, оборванная и жалкая.
(13)На дворе ко мне подошли несколько товарищей и один спросил, что это за шут гороховый в юбке, с которым я только что беседовал. (14)Я, весело смеясь, ответил, что это обнищавшая гувернантка и что пришла она ко мне с письменными рекомендациями.
(15)Когда же, уплатив деньги, мать вышла и, ни на кого не глядя, сгорбившись, словно стараясь стать ещё меньше, быстро постукивая стоптанными, совсем кривыми каблучками, прошла по асфальтовой дорожке к железным воротам, я почувствовал, что у меня болит за неё сердце.
(16)Боль эта, которая столь горячо обожгла меня в первое мгновение, длилась, однако, весьма недолго.
(По М. Агееву)

А1.В каком варианте ответа содержится информация, необходимая для обоснования ответа на вопрос: «Почему рассказчик оглянулся и посмотрел на мать (предложение 9)?»
1)Потому что мать посмотрела на него, «как будто просила милостыни».
2)Рассказчик хотел понять, над кем смеялись его друзья.
3)Рассказчик почувствовал, что обидел мать.
4)Рассказчик боялся, что мать «в столь неподходящем месте расплачется».
А2.Укажите, в каком значении употребляется в тексте слово «горестно» (предложение 8).
1)печально
2)беспомощно
3)трогательно
4)неприятно

почти не осталось. Лишь лоскутки ее светлели в завалах половиц и на косяках двери. Бабушка сидела на скамье возле подслеповатого кухонного окна и сматывала нитки на клубок. Я замер у двери. Буря пролетела над землей! Смешались и перепутались миллионы человеческих судеб, исчезли старые и появились новые государства, фашизм, грозивший роду человеческому смертью, подох, а тут как висел настенный шкафчик из досок и на нем ситцевая занавеска в крапинку, так и висит; как стояли чугунки и синяя кружка на припечке, так и стоят, даже бабушка на привычном месте, с привычным делом в руках. - Што ж ты стоишь, батюшко, у порога? Подойди, подойди! Перекрешшу я тебя, милого. У меня в ногу стрелило... Испужаюсь или обрадуюсь – стрельнет... Бабушка сделала попытку встать, но ее шатнуло, и она ухватилась руками за стол. Какие маленькие сделались у бабушки руки! Кожа на них желта и блестит, что луковая шелуха. Сквозь сработанную кожу видна каждая косточка. Я сгреб бабушку в беремя. - Молилась, молилась за тебя, - торопливо шептала бабушка и по-птичьи тыкалась мне в грудь. Она целовала там, где сердце, и все повторяла: - Молилась, молилась... На дряхлой щеке ее осталась и не сходила вмятина от Красной Звезды. - Устала я, батюшко. Вся устала. Восемьдесят шестой годок... Работы сделала – иной артели впору. Тебя все ждала. Жданье крепит. Теперь пора. Теперь скоро помру. Ты уж, батюшко, приедь похоронить-то меня... Закрой мои глазоньки... Бабушка ослабела и только целовала мои руки, мочила их слезами. Я тоже плакал молча и просветленно. Вскорости бабушка умерла. Мне прислали на Урал телеграмму, но меня не отпустили с производства. Начальник, где я работал, сказал: - Не положено. Мать или отца – другое дело. А бабушек да дедушек... Откуда знать он мог, что бабушка была для меня отцом и матерью – всем, что есть на этом свете дорогого для меня. Мне надо было бросить работу, продать последние штаны и сапоги да поспешить на похороны, а я не сделал этого. Случись это теперь, я бы ползком добрался от Урала до Сибири, чтобы закрыть бабушке глаза, отдать ей последний поклон. И живет в сердце вина. Гнетущая, тихая, вечная. Я знаю, бабушка простила бы меня. Она всегда и все мне прощала. Но ее нет. И никогда не будет. И некому прощать.

есть ли в этом тексте фразеологизмы?????

ЗАРАНЕЕ ОГРОМНЕЙШОЕ СПАСИБО!!!!!
НУЖНО НАПИСАТЬ СОЧИНЕНИЕ РАССУЖДЕНИЕ "ЧТО ТАКОЕ СОСТРАДАНИЕ В ВАШЕМ ПОНИМАНИИ!!!!" С 2 АРГУМАЕНТАМИ!!! 1 АРГУМЕНТ ИЗ СВОЕГО ПРИМЕРА, 2 ИЗ ТЕКСТА ИЗ ЭТОГО
(1)Старенький двухэтажный дом с облупленной штукатуркой стоял на краю города. (2)Над дверью висела синяя с белыми буквами вывеска: «Городской дом ребёнка». (З)Валентин, а за ним и Коля вошли в одну из комнат, где сидела женщина-начальница.
(4)Николай примостился на стуле возле стенки, и, пока Валентин объяснял цель их визита, мальчик огляделся. (б)Комната, в которой вдоль стен стояли шкафы с неплохими игрушками, сразу видно, иностранного производства, и на стенах висели разноцветные календари и плакаты, была просторной и светлой. (6)3а спиной у детской начальницы негромко гудел финский холодильник, а на окнах колыхались розовые занавески из красивой ткани.
— (7)Вы знаете, — заговорила начальница, — мы у себя документы не храним, всё передаётся дальше, в детский дом, в интернат. (8)У тебя что сохранилось, —спросила, обращаясь к Коле, — метрика*, это ясно, а ещё что?
— (9)Ничего, — сказал он в смятении.

— (10)А ты очень хочешь найти маму?

(11)Он вздрогнул и оторопел от глупого вопроса, смутился, мотнул головой, потом проговорил:
— (12)Не очень...

— (13)Ну и умница! — воскликнула начальница и внушительно произнесла, разделяя слова: — (14)Как! (15)Педагог! (16)Я утверждаю! (17)Что! (18)Лучше!(19)Не искать! — (20)И вдруг добавила каким-то неожиданно человеческим тоном: — (21)А то разочаруешься. (22)Станешь ещё более... одинок. (23)Но вы, конечно, заезжайте недельки через три-четыре, я запрошу наш департамент, потом заявка уйдёт в архив, знаете, всё теперь не так просто...
— (24)Николай, ступай в машину, — улыбаясь, мягко попросил Валентин, и парень, вежливо попрощавшись, вышел в коридор.
(25)Он постоял в коридоре и уже хотел уходить, но вдруг пошёл не к выходу, а вдоль по коридору, застланному красной дорожкой. (26)Детский писк становился внятнее, отчётливее, и Коля открыл белую дверь: в большой и светлой комнате вдоль стен стояли рядами деревянные кроватки, а в них лежали младенцы. (27)Взрослых нигде не было видно. (28)Николай двинулся между рядами, разглядывая лица совсем маленьких людей, глядевших на него кто с удивлением, кто с безразличием, как вдруг за спиной услышал чей-то голос:
— (29)Вы как тут оказались?!

(ЗО)Он обернулся. Перед ним стояла женщина — медсестра, наверное. (31)А Николая била в висок ужасная мысль. (32)Он знал, был уверен, но ему требовалось подтверждение, и он спросил: — (ЗЗ)Их бросили?
(34)Тётка усмехнулась:
— (35)Ничего страшного. (Зб)Вырастим. (37)Выходим. (38)Выкормим.

— (39)А вы чего-то хорошо живёте! — вдруг сказал Николай. — (40)Холодильники-морозильники, игрушки.
— (41)Как же, — ответила она, — к нам всякие американцы пачками едут, детишек усыновляют. (42)Наши-то беленькие, крепенькие, правда, больных mного, да разве это для американок-то беда? (43)У них вон всё есть, всякие лекарства. (44)Вот наших и берут. (45)И подарочки везут, а как же, чего тут плохого? (46)И деткам хорошо, и дому, где выросли.
* Метрика — свидетельство о рождении.