Только благодаря книге накопленные знания обретают могущество лавины, способной с тысячелетнего разгона преодолеть любое препятствие на столбовой дороге

Стучать,расти,течь,посидеть,смеяться,унестись,бояться,глядеться

не занялась заря. спят б...льшие птиц(ы) средь лиан, спят м...рж(ы) в д..мах из синих льдин, со(нц)е спать ушло за океан. только ты не спишь, не спишь один. помагите пожалуйста

1) Знаки препинания служат для обозначения такого расчленения письменной речи, которое не может быть передано ни морфологическими средствами, ни расположением слов.

2) На картине Васнецова изображён облачённый в островерхий шлем, доспехи и латы богатырские русский витязь, который в раздумье стоит перед камнем с надписью.

3) Вводные слова произошли от самостоятельных частей речи, которые утратили свое прямое значение и вместе с ним – способность выполнять функцию какого-либо члена предложения.

4) Только благодаря книге накопленные знания обретают могущество лавины, которая способна с тысячелетнего разгона преодолеть любое препятствие на столбовой дороге человеческого прогресса.

всепроизведенияГомера, Данте, Шекспира, Гете, Пушкина - всего лишь немая и мёртвая груда бумаги.

(5)Oтдельные читатели могут иной раз ошибочно судить о книгах, но за Читателем в большом, собирательном значении этого слова - и притом на протяжении более или менее продолжительного периода времени - всегда остается последнее слово в оценке литературного произведения.

(6)Правда, оценка книги, утвердившаяся на известный срок, очень часто меняется. (7)Какая-нибудь будка, расположенная вблизи, может заслонить башню, стоящую вдали.

произведения Гомера, Данте, Шекспира, Гете, Пушкина - всего лишь немая и мёртвая груда бумаги.
(5)Oтдельные читатели могут иной раз ошибоч..но судить о книгах, но за Читателем в большом, соб..рательном значении этого слова - и (при) том на протяжении.. более или менее продолжительного периода врем..ни - всегда остает..ся последнее слово в оценке литературного произведения.
(6)Правда оценка книги утвердившаяся на известный срок очень часто меняется. (7)Какая (нибудь) будка расположенная (в) близи может заслонить башню, стоящую (в) дали. (8)Но рано или поздно мы осознаем этот обман зрения и начинаем представлять себе литературные величины в более правильных масштабах.
(9)Время идет - одно поколение сменяет другое, и каждое из них (по) своему оценивает дошедшее до него литературное наследство. (10)И если прозаик или поэт сохраняют свое значение и вес в течении.. веков, то это объясняется не тем, что они были однажды зачислен..ы в ряды гениев и классиков или увековечены воздвигнутыми в их честь монументами, а тем, что и новые поколения признают их ценными и нужными для жизни.
(11)А бывают случаи когда книга мирно лежащая у нас на полке постепенно и незаметно теряет свое об..яние. (12)Она как бы уничтожается сливаясь с другими, ей подобными.
(13)Решает судьбу книги живой человек, читатель. (14)Все струны, которыми (по) своему владеет автор, есть в сердцах у читателей. (15)Иных струн у автора нет. (16)В зависимости от качества игры на этих струнах они отзываются в душах людей то глухо то звонко то громко то тихо.
Расставьте пропущенные буквы и знаки препинания.
Из предложений 4-6 выпишите два контекстных синонима.
Из предложения 7 выпишите два контекстных антонима.
Какой троп используется в предложении 4?
Из предложений 13-15 выпишите слово, образованное приставочно-суффиксальным способом.
Из предложений 5-6 выпишите слово с чередованием гласной в корне, объясните правило графически.

Пушкина, а в семь лет возили К его могиле. (3)Всё тогда было по-другому, и об этом можно теперь только пожалеть. (4)Но был один момент в моей жизни, когда я соприкоснулся с Пушкиным, и это не могло пройти бесследно. (5)Произошло это при странных обстоятельствах. (6)В войну, на Рогожском рынке в Москве. (7)Я приехал сюда, чтобы продать поленницу дров и на вырученные деньги купить еды. (8)Я стоял в ряду, там, где продавали дрова. (9)Дрова мои были, наверное, хороши. (10)Но я стоял на своей, выбранной мною цене, которая соответствовала килограмму картошки. (11)Я представлял живо мою, ещё не купленную, картошку и в сыром виде, и в кастрюльке с водой, распространяющую по дому волшебный аромат. (12)И вдруг появился человек, которого, признаюсь, я не разглядел. (13)Не торгуясь, не осматривая каждое полено в отдельности, он заплатил всю назначенную мной сумму, положил дрова в сумку и ушёл прочь. (14)Медленно двигаясь, я вошёл в толпу. (15)Что тут продавали, я в точности не разузнал. (16)Зато справа меня поджимал человек с пустым рукавом, засунутым в карман. (17)В единственной руке человек держал мыльницу, плоскогубцы и книжку. (18)Я, наверное тогда не умел утаивать, и намётанный глаз инвалида сразу нащупал меня. (19)Уже не отпуская моего взгляда, ласково, вздрагивая от нетерпения, он стал показывать мне мыльницу, потом плоскогубцы. (20)Демонстрируя, он рукой ухватил меня за воротник, как добычу, которая может исчезнуть в потоке. (21)Не отпуская железных плоскогубцев, он ртом взял книгу и опустил на меня сверху, прикрыв с головой. (22)Во всё моё зрение сияла картинка тёмной реки, дворцовая набережная с железной оградкой, у которой стояли два господина в цилиндрах, а внизу было написано: «Александр Пушкин. Евгений Онегин», (23)Я знал, что есть такие стихи, но едва ли догадывался, каковы они и зачем они мне здесь нужны. (24)Но книга была в моих руках, и вернуть её не было уже возможности. (25)Я попытался это сделать, но инвалид так больно хлопнул по обложке, а обложка по моему лицу, что я понял это как необратимость отношений. (26)И опять же помимо своей воли спросил: (27)«Сколько?» (28)И тогда человек выхватил книгу, запихал её мне за пазуху (29)Потом приподнял меня осторожно, но сильно на уровень своего страшного глаза и, не открывая рта, почти носом произнёс только слово: (30) «Давай!» (31)Он показал на мой кулак и сказал «давай», будто точно зная сколько там денег. (32)Я разжал кулак, он подхватил деньги на лету и будто проглотил их, сказав так же носом: «(33)Хватит. (34)Иди» (35)Всё это произошло молниеносно, и человека не стало. (36)Я заплакал, потом вытер слёзы о чужую спину и скоро успокоился, потому что ничего другого я не мог сделать. (37)Я вынул из-за пазухи книгу, почти безразличную мне, и стал думать над ней (38)Я открыл книгу и прочёл несколько строчек про какого-то дядю, но это вовсе не тронуло меня и я перелистал несколько страниц... (39)И прочёл вот это: (40)Придёт ли час моей свободы? (41)Пора! (42)Пора! — взываю к ней; Брожу над морем, жду погоды, Маню ветрила кораблей... (43)В стихах было что-то лёгкое, странное, они будто сами читались, и хотелось читать ещё. (44)Переход к стихам оказался так же прост, как от пустой прогулки к драгоценному полену, от него к деньгам, а потом к этой книге, к истерике, к слезам и той прострации, когда ничего не ждёшь. (45)Мир вокруг жил, обуреваемый единственной страстью: продать — купить, а в конечном итоге выжить, чтобы стать таким, как сегодня, когда я это пишу. (46)Но я уже исчез из него, мне стало легко, как перед смертью. (47)И дело тут было не в одной волшебной силе стихов, которых я ждал тринадцать лет. (48)А в кажущейся несовместимости двух миров, этого уродливого, сколь и необходимого порождения войны, этого рынка, из которого я выхватил книгу, как звезду в ночи, и другого мира — головокружительного, сладкого, как вино, как бал Метки: