Помогиииите и карайте за то, что это олимпиада;)

четвёртое «лишнее» слово в каждой строчке, аргументируй свой выбор.

Чехова не обнаруживают сразу своей поэтической значительности. (2)Прочтя их, говоришь себе «Хорошо, но... ничего особенного, ничего ошеломляющего. (З)Всё как надо. (4)Знакомо... правдиво... не ново...»

показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искус­ством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно вы­ходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подер­жанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда прият­но-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прош­лое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Без­ответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Та­ких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, проду­мать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писа­тель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведе­ние готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легко­весно-капризному, может быть, — враждебно-придирчи­вому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое зда­ние духа, которое дается нам прикровенно, как бы при по­мощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими сло­вами, за этими общедоступными образами, за этими отвле­ченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоз­дать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое сво­бодное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через со­знание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихо­творении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвес­ти в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода худо­жественное ясновидение, которое призвано и способно вер­но и полно воспроизвести духовные видения другого чело­века, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, рас­крывать перспективу образов и смысла за словами, запол­нять внутренние «пространства» души, созерцать немате­риальное, отождествляться с незнаемыми или даже умер­шими людьми и вместе с автором художественно и мыс­лительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит тво­рить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свобод­ное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал иско­мый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем от­кроется его духовная ценность и его душеобразующая си­ла. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обес­силивающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом соб­ранных нами в чтении цветов...

ни…ни, буд(то), (в)следстви…, мимо 2. Списать, раскрывая скобки и обозначая орфограммы. а) Что(бы) строить, надо знать. б) Летние байкальские туманы то(же) связаны с особенностями климата. в) А мой совет таков: берись за(то), к чему ты сроден, коль хочешь, что(б) в делах успешней был конец. г) Опасные перекаты так(же) неоднократно встречаются (в)течени… этой горной реки. д) (В)продолжени… тысячелетий планета содрогается от землетрясений. 3. Списать, расставляя знаки препинания и составляя схемы предложений. Указать разряды союзов, союзные слова подчеркнуть как члены предложения и указать, чем они выражены. а) Небо про…снилось однако ветер не утихал. б) Сильно морозило и люди сп..шили домой. в) Звёзды купались в тёмной глуб..не омута и др..жали вместе с лёгкой зыбью. в) Сестра ра(с,сс)казала что она знает об этом происшествии. г) Не зря говорят что волшебная Синяя птица пр..носит людям счастье. д) Так(как) лес был глухой и др..мучий он к..зался непр..одолимой пр..градой. 4. Произвести морфологический разбор всех предлогов и союзов из предложения. Навстречу солнцу и ветру шли по миру отважные люди.

Мне жалко отдать за эту книгу не то что пятьсот рублей,но даже тысячу.
Мне жалко отдать за эту книгу не то что пятьсот рублей,но даже сто.
Мне не жалко отдать за эту книгу не то что пятьсот рублей,но даже сто.
Какие из этих фраз построены правильно?
А)никакие;Б)третья и четвертая;В)первая и третья;Г)вторая и четвертая;Д)все.

возможности разных
средств, мы, по сути дела, привыкли жить каждый внутри себя.
(2) Нам надо научиться общему языку — это первое. (З)Легко иметь
общий язык со своими единомышленниками — ну, правда, сейчас
мало, по сути дела, единомышленников, но это нетрудно. (4)Надо
научиться говорить с другими людьми, которые совершенно иначе ду-
мают. (5)Надо научиться ценить других людей за то, что они другие,
совсем не требовать, чтобы они были похожи на нас. (6)Ведь, Боже
мой, если бы мы все были одни и те же, одинаковые, мы бы просто
не выжили как биологическая единица. (7)Мы живём потому, что
мы разные.
(8)Общество человеческое держится на различии между людьми,
на том, что никто сам по себе не составляет даже части истины, а все
мы вместе составляем путь к ней. (9)Если бы мы были выполнены
по самым лучшим рецептам, мы бы давно вымерли. (Ю)Надо на-
учиться ценить в другом человеке другого человека и надо обеспе-
чить ему это право — быть другим.
(11)У нас нет культуры ценить другого человека, мы все хотим,
чтобы он был такой, как я, чтобы мне легче было с ним разговари-
вать. (12)Но ведь прекрасно — он будет такой, как я, и мне будет
легко с ним разговаривать, но зачем мне с ним разговаривать, если
он такой, как я? (13)Он мне не нужен. (14)Минимальная разница,
какую природа дала людям, — это разница пола.
(15)Итак, прежде всего — уважать другого человека и давать
ему возможность быть другим. (16)Это совсем не означает, что этот
другой человек будет антиобщественным. (17)Он будет самым об-
щественным, и весь педагогический опыт показывает, что чем ме-
нее люди уважают разницу между собой и другими, тем они менее
общественны. (18)Общество — это не набор солдат, это оркестр, где
каждый инструмент ведёт свою, самостоятельную мелодию. (19)Ну,
представьте себе огромный оркестр, играющий одну и ту же ноту, —
зачем он нужен? (20)Оркестр состоит в замечательном единстве
разных голосов.
(21)Мы воспитаны на нетерпении к другому человеку, мы хотим
только, чтобы нам было просто с ним общаться. (22)Но ведь недаром
говорят: простота — хуже воровства. (23)Надо уважать своеобразие,
не пресекать его, начиная со школы. (24)Ведь уже в школе люди
уравниваются.
(25)Итак, ещё одна необходимая вещь — терпимость. (26)Ум.
(27)Образование. (28)А терпимость означает и вот что — терпимость
не только к тем, кто прав, умён и образован. (29)Ко всем. (30)И к тем,
кто думает иначе, даже если он думает неправильно, даже если мне
кажется, что он думает вредно. (31)Но тут есть важная вещь — тер-
пимость к мысли, а не к действию. (32)Есть старое правило — рук не
распускать. (ЗЗ)Человек имеет право на любую мысль, и сказать ему,
что он думает неправильно, — значит лишить его мысли вообще.
(34)Но есть моральные, этические законы, понятные всем людям.
(Зо)Человек не имеет права на убийство. (36)Не имеет права на про-
поведь убийства. (37)И чем больше наши возможности в убийстве,
тем сильнее должны действовать эти законы. (38)Единственное, что
может нас спасти, — полное запрещение вредного действия, полная
запрещённость убийства. (39)Не может быть оправданного убийства.
(40)Это обман. (41)Не может быть убийства ради благой цели. (42)Это
обман. (43)Мы уже этот период пережили.
(44)Мы — люди. (45)Мы на одном корабле плывём, все вместе —
и хорошие, и плохие, и праведные, и грешные, и разных националь-
ностей, и разных вер — мы все плывём на одном корабле. (46)И нам
или плыть, или тонуть. (47)Тонуть вместе всем. (48)И на этом кораб-
ле споры необходимы, дискуссии нужны, нужна свобода дискуссий.
(49)3апрещены — убийства! (50)3апрещено пролитие крови, потому
что тогда потонем все...