Какую роль в жизни

глаголы-сказуемые в форме прошедшего времени

ожидание сестры
освобождение заложников
расписание занятий
приход отца

(2)Одного из таких людей мы встретили на родине композитора Моцарта, в Зальцбурге. (З)Поначалу он показался нам обычным добросовестным и скучноватым гидом, пояснения которого ничем не отличаются от того, что можно самому прочитать в справочниках. (4)Так было, покуда мы не вошли в дом, где родился и жил Моцарт. (5)Гид показал нам закапанные чернилами клавикорды, на которых Моцарт работал, когда писал «Волшебную флейту», медальон с его волосами, пуговицу от его фрака, его часы... (б)Пустоватые комнаты музея были невыразимо печальны. (7)Может быть, потому, что наш провожатый напомнил нам, как хоронили великого Моцарта. (8)А хоронили его в общей могиле по последнему разряду. (9)В день похорон было холодно. (Ю)Процессия рассеялась, не дойдя до кладбища. (П)Под конец гроб до могилы провожал один только Сальери. (12)Композитор Сальери, который при жизни Моцарта враждовал с ним и, как говорит легенда, отравил его, завидуя гению Моцарта. (13)А Констанция, вдова Моцарта, уехала в другой город накануне похорон. (14)«Она, видите ли, боялась за своё здоровье, - сказал наш гид ледяным голосом. - (15)Это очень долгая и очень печальная история. (16)Лучше не будем её касаться». (17)И вдруг, нарушая профессиональное спокойствие своих пояснений, он стал предъявлять счёт женщине, которая, как считал он, не умела понять мужа при жизни и раздавала после его смерти партитуры его сочинений разным людям, разрезая их на полоски. (18)Он говорил об этом с гневом, горечью, со страстью. (19)Может быть, с пристрастием. (20)Он напомнил мне нашего покойного пушкиниста профессора Цявловского. (21)Прочитав о встрече Натальи Николаевны, вдовы Пушкина, с убийцей Пушкина Дантесом, которая произошла несколько лет спустя после гибели Пушкина, он заходил по своему кабинету тяжёлыми шагами, опустив голову и сосредоточенно думая. (22)Потом проговорил: «Посмертная измена... Какая низость! Я её испепелю!» (23)Может быть, Цявловский был так же пристрастен к вдове Пушкина, как зальцбургский гид к Констанции Моцарт. (24)Я не успел додумать эту мысль, как наш провожатый смущённо сказал: - Простите меня. (25)Я, кажется, увлёкся. (26)Только я ей этого никогда не прощу. (27)Благородно пристрастие людей, для которых прошлое не умирает, не становится безразличным. По С. Львову) ОПРЕДЕЛИТЕ ПРОБЛЕМУ ПОЖАЛУЙСТА)

добро и припаздывает, и ошибается адресом, а в некоторых случаях просто не является, будто позабыв о своей обязанности расправляться со злом. Но детство сопровождает нас не так долго, как хотелось бы. И постепенно наивность превращается в ограниченность, а святое желание справедливости – в обыкновенную нравственную самооборону, когда человек походит уже не на малого ребёнка, а на взрослого страуса. И хочется ему, чтобы всё на свете было хорошо при помощи того, что голова кладётся под крыло и думает о совершенстве, закрыв глаза. И хочется, чтобы ничего не происходило такого, на что нужно тратить душу, нервы, сердце. Так вот для тех, кто не хочет нравственных затрат, существует и соответствующая литература. Там всё на месте. Там зло маленькое, как муха, а добро большущее, как лист липучки. И с самого начала муха вязнет в этом листе, и с первой строчки ей хана. Там зло глупое, как пень, а добро умное, как лисица. А лисица любой пень обдурит. Бывают книги, наполненные подобием страстей, подобием борьбы, подобием любви. Подобие борьбы приводит к подобию победы, и кажется, будто всё это – настоящее. Но мы умеем читать. Мы понимаем, что чтение – это не просто составление слов из букв, это – удивительное дело, которое делает читающего соучастником событий и тайн, действий и чувств. Есть книги, которые нам известны ещё до того, как мы их прочтём. Мы знаем, чем они начинаются и каков их конец. Но мы проникаем в эти книги всякий раз как первопроходцы. Они ведут нас по своим странным дорогам – знакомым и всё-таки незнакомым, и приводят к своим тайнам, известным нас с детства. Мы проходим их прилежно и послушно. Но каждый раз мы видим подробности этих дорого по-новому. И чем меньше мы тратим себя на этих дорогах – тем меньше видим. Добро всегда побеждает зло, и никому ещё это не надоедало. Но добро – не липучка для мухи. Добро – это то чувство, которое вызывает у нас книга. Мы оплакиваем героя, и это – добро. Мы хохочем над глупостью, и это – тоже добро. Мы сочувствуем неудачнику, презирая негодяя, симпатизируя простодушию, - и всё это добро, которое побеждает зло. Книги – как люди. Их нужно понимать, принимать или остерегаться. Но мы умеем читать. Мы умеем тратить себя на дорогах книг. Мне кажется, книги делают за нас то, что не сделали мы потому, что не сумели. Они видят то, что увидели бы мы сами, если бы были внимательнее. Мы не бережём себя – ни над драмой, ни над весёлой историей потом, что книга – это жизнь, а жить, не тратясь, нельзя. Это и есть – добро, которое, бывает, припаздывает в книгах, как и в жизни, но никогда не опаздывает в нашем сердце…ЕСТЬ ЛИ В ЭТОМ ТЕКСТЕ ПРОБЛЕМА ДОБРА И ЗЛА?, ОТВЕТИТ ПОЯСНИТЕ

рассуждение по фразе (33)Каждый должен быть господином в своём деле – вот что нельзя забывать.
(не меньше 100 слов) заранее спасибо)

1)Призвание- это маленький росточек таланта, превратившийся в крепкое могучее дерево на благодатной почве трудолюбия. (2)Без трудолюбия, без самовоспитания этот росток может засохнуть на корню. (3)Найти своё призвание, утвердиться в нём - это источник счастья. (4)Есть у Марка Твена интересный рассказ. (5)В нём говорится : на «том» свете нет ни ангелов, ни святых, ни божественного ничегонеделания, а живут люди в раю такой же трудовой жизнью, как и на грешной земле. (6)Отличается рай от земли только одним: там каждый занимается делом по своему призванию. (7)Безвестный на земле сапожник становится после смерти знаменитым полководцем, а бездарный при жизни, но обладающий каллиграфическим почерком генерал довольствуется в штабе скромной ролью писаря. (8)Писатель, надоевший читателям нудными никому не нужными романами, находит своё истинное призвание в профессии токаря по металлу. (9)Человек, случайно попавший в педагоги, всю жизнь мучивший и себя, и учеников , оказывается прекрасным бухгалтером. (10)Я ни один раз перечитывал этот замечательный рассказ. (11)Хорошо было бы добиться такого положения уже на «этом» свете. (12)Но, к сожалению, очень часто бывает совершенно по-другому. (13)Я знаю много никудышных специалистов: агрономов, учителей, инженеров, артистов. (14)Они, как говорится, маются всю жизнь , равнодушны к своему делу, отбывают день до вечера. (15)Самое прискорбное то, что эти люди не знают радости труда, трудовой одухотворённости , одержимости. (16)В чём высшее наслаждение жизни? (17)По-моему, в творческом труде чем-то приближающемся к искусству. (18)Это приближение – в мастерстве. (19)Если человек влюблён в свой труд, он стремится, чтобы и в самом процессе труда, и в его результатах было что-то красивое. (20)У меня есть знакомый садовод и лесовод Ефим Филиппович. (21)За всю жизнь я не встретил не больше двадцати таких людей, как он.(22)Изумительный это человек; в мастерстве труда ,своего дела я без какого бы то ни было преувеличения сравниваю его со Станиславским, Пластовым, Шостаковичем. (23)Он лепит, творит, создаёт дерево, как Станиславский создавал образ, как Пластов творил жизнь на куске холста. (24)Я видел, как он несколько раз осматривает со всех сторон маленький дичок, приглядываясь, находя ту, как он говорит, единственную точку, где надо произвести прививку. (25)Находит эту точку, появляется маленький росток, и с этого времени начинается то великое колдовство труда, благодаря которому человек становится гордым творцом, художником, поэтом в своём деле. (26)Ефим Филиппович творит удивительной красоты крону дерева. (27)В этом труде – великое счастье бытия. (28)Я среди тысяч трёхлетних саженцев всегда найду единственный, выращенный руками Ефима Филипповича. (29)Все его деревья устремлены к солнцу. (30)Ветви расположены в кроне его дерева так, что солнце играет на каждом листочке, листья не затеняют друг друга. (31) «Как вы это делаете?»- спросил я однажды у Ефима Филипповича. (32) «Мудрость человеческая – на кончиках пальцев.- ответил он. (33)Каждый должен быть господином в своём деле – вот что нельзя забывать. (34)Если бы я стал учиться на инженера или на врача, или на учителя – ничего не вышло бы из меня. (35)Получился бы человек, зарабатывающий на хлеб насущный… (36)Надо, чтобы в каждом человеке разгорелась его «искра»- вот тогда и получится настоящий человек».