У меня Был ежик сочинение

Лес в полном смысле звенел.Я узнавал тонкий,острый свист синиц,клацанье дроздов,тревожные переклики сорок.стройная,изящная птичка сидела на верхушке молодой ели,на её светлом,вертикальном побеге и заливалась так самозабвенно,что подпустила меня вплотную.А когда наконец,заметила меня,то перелетела на соседнюю ёлочку,опять на самую маковку.Жаль,я не знал что это птичка.

ЗАДАНИЯ:
1. прочитайте внимательно текст,напишите сочинение-отзыв,ориентируясь на следующие вопросы:
- какой проблеме посвящён текст?
- какова позиция автора ? какие художественные средства иллюстрируют его позицию? почему герой-рассказчик посчитал,что "тропа была безнадёжно испорчена"? почему он "об это тропе много раз пытался написать стихотворение, но так и не сумел написать"?
2. что такое сравнение? как может выражаться сравнение в литературном произведении? приведите 1-2 примера из текста, объясните их смысл.
3.какие,кроме этого,роизведения этого автора вам знакомы?(1-2 произведения).
4.какие произведения на эту же тему вы читали?(автор+название,1-2 произведения).
ТЕКСТ:
В тайге у меня была тропа чудесная. Сам я ее проложил летом, когда запасал дрова на зиму. Сушняка вокруг избы было много – конусообразные лиственницы, серые, как из папье-маше, были натыканы в болоте, будто колья. Избушка стояла на пригорке, окруженная стланиковыми кустами с зелеными хвойными кисточками – к осени набухшие орехами шишки тянули ветви к земле. Сквозь эти стланиковые заросли и проходила к болоту тропа, а болото когда-то не было болотом – на нем рос лес, а потом корни деревьев сгнили от воды, и деревья умерли – давно, давно. Живой лес отошел в сторону по подножью горы к ручью. Дорога, по которой ходили автомашины и люди, легла с другой стороны пригорка, повыше по горному склону.
Первые дни мне было жаль топтать жирные красные ландыши, ирисы, похожие на лиловых огромных бабочек и лепестками, и их узором, огромные толстые синие подснежники неприятно похрустывали под ногой. У цветов, как и у всех цветов Крайнего Севера, запаха не было; когда-то я ловил себя на автоматизме движения – сорвешь букет и поднимаешь его к ноздрям. Но потом я отучился. Утром я рассматривал, что случилось за ночь на моей тропе – вот распрямился ландыш, раздавленный моим сапогом вчера, подался в сторону, но все же ожил. А другой ландыш раздавлен уже навсегда и лежит, как рухнувший телеграфный столб с фарфоровыми изоляторами, и разорванные паутинки с него свисают, как сбитые провода.
А потом тропа вытопталась, и я перестал замечать, что поперек моего пути ложились ветви стланика, те, которые хлестали мне лицо, я обломал и перестал замечать надломы. По сторонам тропки стояли молодые лиственницы лет по ста – они при мне зеленели, при мне осыпали мелкую хвою на тропку. Тропа с каждым днем все темнела и в конце концов стала обыкновенной темно-серой горной тропой. Никто, кроме меня, по ней не ходил. Прыгали на нее синие белки, да следы египетской клинописи куропаток видал я на ней много раз, и треугольный заячий след встречался, но ведь птица и зверь не в счет.
Я по этой собственной тропе ходил почти три года. На ней хорошо писались стихи. Бывало, вернешься из поездки, соберешься на тропу и непременно какую-нибудь строфу выходишь на этой тропе. Я привык к тропе, стал бывать на ней, как в лесном рабочем кабинете. Помню, как в предзимнюю пору холодом, льдом уже схватывало грязь на тропе, и грязь будто засахаривалась, как варенье. И двумя осенями перед снегом я приходил на эту тропу – оставить глубокий след, чтобы на моих глазах затвердел он на всю зиму. И весной, когда снег стаял, я видел мои прошлогодние метки, ступал в старые следы, и стихи писались снова легко. Зимой, конечно, этот кабинет мой пустовал: мороз не дает думать, писать можно только в тепле. А летом я знал все наперечет, все было гораздо пестрей, чем зимой, на этой волшебной тропе – стланик, и лиственницы, и кусты шиповника неизменно приводили какое-нибудь стихотворение, и если не вспоминались чужие стихи подходящего настроения, то бормотались свои, которые я, вернувшись в избу, записывал.
А на третье лето по моей тропе прошел человек. Меня в то время не было дома, я не знаю, был ли это какой-нибудь странствующий геолог, или пеший горный почтальон, или охотник – человек оставил следы тяжелых сапог. С той поры на этой тропе стихи не писались. Чужой след был оставлен весной, и за все лето я не написал на этой тропе ни строчки. А к зиме меня перевели в другое место, да я и не жалел – тропа была безнадежно испорчена.
Вот об этой тропе много раз пытался я написать стихотворение, но так и не сумел написать.

маленькДеловой человек поднял голову.— Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за все время мне мешали только три раза. В первый раз, двадцать два года тому назад, ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогда сделал четыре ошибки в сложении. Во второй раз, одиннадцать лет тому назад, у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мне разгуливать некогда. Я человек серьезный. Третий раз… вот он! Итак, стало быть, пятьсот миллионов…— Миллионов чего?Деловой человек понял, что надо ответить, а то не будет ему покоя.— Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе.— Это что же, мухи?— Да нет же, такие маленькие, блестящие.— Пчелы?— Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьезный. Мне мечтать некогда.— А, звезды?— Вот-вот. Звезды.— Пятьсот миллионов звезд? Что же ты с ними делаешь?— Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать одна. Я человек серьезный, я люблю точность.— Так что же ты делаешь со всеми этими звездами?— Что делаю?— Да.— Ничего не делаю. Я ими владею.— Владеешь звездами?— Да.— Но я уже видел короля, который…— Короли ничем не владеют. Они только правят. Это совсем другое дело.— А для чего тебе владеть звездами?— Чтоб быть богатым.— А для чего быть богатым?— Чтобы покупать еще новые звезды, если их кто-нибудь откроет.«Он рассуждает почти как пьяница», — подумал Маленький принц.ого принца и делового человека( по тексту):

маленького принца и делового человека.( по тексту)
Деловой человек поднял голову.— Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за все время мне мешали только три раза. В первый раз, двадцать два года тому назад, ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогда сделал четыре ошибки в сложении. Во второй раз, одиннадцать лет тому назад, у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мне разгуливать некогда. Я человек серьезный. Третий раз… вот он! Итак, стало быть, пятьсот миллионов…— Миллионов чего?Деловой человек понял, что надо ответить, а то не будет ему покоя.— Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе.— Это что же, мухи?— Да нет же, такие маленькие, блестящие.— Пчелы?— Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьезный. Мне мечтать некогда.— А, звезды?— Вот-вот. Звезды.— Пятьсот миллионов звезд? Что же ты с ними делаешь?— Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать одна. Я человек серьезный, я люблю точность.— Так что же ты делаешь со всеми этими звездами?— Что делаю?— Да.— Ничего не делаю. Я ими владею.— Владеешь звездами?— Да.— Но я уже видел короля, который…— Короли ничем не владеют. Они только правят. Это совсем другое дело.— А для чего тебе владеть звездами?— Чтоб быть богатым.— А для чего быть богатым?— Чтобы покупать еще новые звезды, если их кто-нибудь откроет.«Он рассуждает почти как пьяница», — подумал Маленький принц.