что в Древнем Риме получала в награду человек ,которого называли Лауритом

1) компания имеет право содержащуюся в ее кредитной истории информацию оспорить
2)Проблема налогов волнует американских избирателей больше, чем даже война в Ираке
3) В дипломатии хорошо известно, что ультиматум является последней попыткой достичь решения мирными средствами
4) заводы и предприятия по всей стране стали закрываться и появилась массовая безработица

мужа-фронтовика и его жены. Проблема, прозвучавшая в тексте, актуальна в наше время. Она обсуждается всеми: педагогами, телеведущими, писателями, социологами – в книгах, на телевидении, в частных беседах. Но звучание данной проблемы в тексте В.Астафьева поразило меня сокровенностью высказанных мыслей. • Автор пишет о том, как преданно могут любить люди. Инвалид войны, оставшийся без руки, готов выполнять любые прихоти своей жены. Она же очень холодно относится к своему мужу. Авторская позиция понятна: никто не должен быть рабом в руках любимого человека. • Я согласна с мнением В.Астафьева. Очень много повестей о несчастной любви написал А.Куприн. • Вспомним «Гранатовый браслет». Желтков стал жертвой любви, потому что не мог быть рядом с человеком, который ему дорог. Например, повесть «Олеся», написанная тем же писателем. Героиня очень любила Ивана Тимофеевича. Олеся хорошо умела гадать. Она точно знала, что если останется со своим возлюбленным, то принесёт ему несчастье. Поэтому Олеся пожертвовала своими чувствами и покинула героя. • Прочитанный текст заставил меня ещё раз задуматься о том, что очень часто люди становятся жертвами любви. НЕДАРАБОТКИ: •Объём соответствует норме. •Формулировка проблемы, комментарий, авторская позиция не выделены в разные абзацы. •Выражая свое мнение, ученица допускает логическую ошибку («Я согласна с мнением В.Астафьева. Очень много повестей о несчастной любви написал А.Куприн»). •Аргументы не сопровождены тезисами, неверно выделены абзацы…

должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу. Остановитесь, видя чужое горе и чужую обиду! Заповедь «Человек человеку друг, товарищ и брат» ни в коем случае не должна оставаться механически повторяемой фразой. Выполняя эту заповедь, мы поступаем в соответствии и со своей совестью, и с непреложным нравственным законом. Но как быть с теми, кто тысячу раз слышал: «Остановись перед чужой бедой», десятки раз сам произносил эти слова, а действовал и действует вопреки им? Есть случаи, когда бесполезно стыдить и уговаривать, лучше просто заставлять. Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие – преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример. ...Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту. Обойти опасный каток нельзя. Путь преграждают высокие обледенелые сугробы. К подъезду со страшным напряжением идут немолодые люди, некоторые с палочками, один – на костылях. Человек на костылях мрачно шутит: «Все удобства! Сломаю вторую ногу, мне тут же и рентген сделают, и в гипс! На месте!» «Каток» на тротуаре – перед входом в большую ведомственную поликлинику. Опасный для здоровых, он вдвойне и втройне опасен для больных. Они идут в поликлинику за помощью, а рискуют у входа сломать себе шею. Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос: – Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?! Иду к главврачу и слышу то же самое: – Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать? Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову – словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк. – Так позвоните в жэк, скажите им... Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять – аудиенция окончена. Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача. В тех случаях, когда действие или бездействие человека, живущего по принципу «Моя хата с краю...», создают угрозу здоровью, тем более жизни сограждан, мало убеждать – надо принуждать, недостаточно рассказывать – надо наказывать. Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где-то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием. Сострадание – активный помощник. Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным? С самого детства воспитывать – прежде всего самого себя – так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью. Сочувствие – великая человеческая способность и потребность, благо и долг.

любил рукопожатий и открывал в незнакомых домах двери при помощи носового платка - он панически боялси заразиться. Американская поп-звезда Майкл Джексон выходил на люди только в респираторе, защищая себя от нежелательных микробов, которыми кишит окружающий мир. Знаю людей, которые регулярно подсчитывают количество поглащаемых за обедом калорий и регулярно делают множество анализов, пытаясь не пропустить момента, когда на них обрушится какая-нибудь болезнь, связанная с тем, что окружающая жизнь полна опасностей и уйти от них почти невозможно. И это вовсе не исключения. Если вы доверчивы и регулярно читаете журналы с газетами, то прекрасно знаете, что ходить ночами по пустынным улицам весьма опасно, так как преступность все еще не побеждена. В городах очень вредно дышать из-за выхлопных газов и промышленных дымов, а любимые народом курево и выпивка давно уже официально зачислены в разряд отравляющих веществ. Если же вспомнить не о выпивке, а о закуске, то выесняется, что есть тоже вредно, а целый ряд продуктов особо опасен.

Государство, которому назначено о гражданах заботиться, пробует спасти хотя бы своих любимцев: на предприятиях пищевой индустрии работают цеха, поставляющие корм для особо важных людей, в частности членов правительства и депутатов, стараясь хотя бы этим ничего не подсовывать.

Но подкрадывается беда, как выяснилось, не с обеденного, а с письменного стола, и чинушам тоже нелегко уворачиваться от роковых угроз современной жизни. Причем это, оказывается, проблема, которую мы еще просто не изучили.

Недавно американцы опубликовали сводные данные о чиновничьих трагедиях в их стране. Выясняются вещи любопытные и тревожные. Только в США около двух тысяч канцелярских служащих ежегодно получают травмы от неосторожного обращения с карандашами. Более двух с половиной тысяч чиновников ежегодно теряют трудоспособоность, спотыкаясь о корзины для ненужных бумаг. От скрепочных же сшивателей, так называемых стейплеров, страдает в год около десяти тысяч чиновников, а две с половиной тысячи канцелярских работников за это же время режутся обычной писчей бумагой. Люминесцентные лампы упали на головы 352 бюрократам, страдавших от работы с компьютерами исчесляется уже десятками тысяч, сколько клерков простудилось или нахваталось микробов от кондиционеров, считать скучно...

Если говорить о наших чиновниках, то с кондиционерами и компьютерами они ссорятся не так часто, как их заокеанские коллеги, зато те меньше страдают от рукоприкладства поситителей...

В общем, есть специфические особенности, но сейчас речь не о них. Хочу просто напомнить, что тезис о всемогуществе уютного кабинета и прелестях вкусной еды в очередной раз ставится под сомнение. Впрочем, лодыри, не занятые ничем, тоже не числятся среди долгожителей...

Как же спастить от напастей и продлить жизнь? А нового ничего не придумано. Надо с удовольствие пить и есть, заниматься любимым делом и помнить, что радость, получаемая от работы, и любовь, которой ты связан с хорошими людьми, продлевают тебе жизнь куда больше, чем фильтрованный воздух и колбаса из специального мяса. А портрет высокого начальника может свалиться на голову кому угодно. Поэтому самое разумное - садиться от него подальше.

гадость. Еще ладно, когда чужое слово приходит с новым понятием - не переводить же, как Карамзин, иноязычные словечки по частям (тем более, что запросто может не получиться: ньюсмейкер превратится в значащего совсем не то новодела, реанимация - в какое-то непонятное переодушевление, а инаугурацию одним словом и вовсе не перевести). Но ведь часто нахальный чужак лезет на место, у которого есть законный, живой и здоровый владелец. Вот, скажем, вошёл в последние годы в наш язык имидж (уже и родственничков за собой потащил - имиджмейкер, имидж-реклама и т. д.) - а чем он, спрашивается, лучше давно существующего в языке образа? Однако при более внимательном рассмотрении выясняется, что тут еще неизвестно, кто кого обижает. Взять хотя бы ту же пару имидж - образ: ведь первое из них заменило второе далеко не во всех его значениях. Можно даже сказать - только в тех, в каких почтенному русскому слову образ неловко было и употребляться. Имидж - это образ искусственно созданный и не то чтобы заведомо ложный, но совершенно не обязанный соответствовать хоть чему-то в действительности. Вот этот-то малопочётный смысл абориген образ и уступил гастарбайтеру имиджу, сохранив за собой иные, более престижные значения. Примерно те же отношения связывают и многие другие русские слова с их как бы непере-ведёнными иностранными синонимами. Личность - это нечто яркое и неординарное, это звучит гордо, а если нужна нейтральная стилистическая окраска, то лучше сказать индивидуум или персона (последнюю можно употребить еще и в ироническом смысле). Писатель - это творец, пророк и учитель народа, а если речь идет о человеке, зарабатывающем на жизнь составлением текстов - безотносительно к масштабу дарования, - то это литератор. Битва - это нечто серьезное и драматичное, даже если говорится в переносном смысле, а выбор слова баталия означает, что говорящий относится к обозначаемому им конфликту с иронией. Гонор - качество совсем иное, нежели честь. О паре разведчик - шпион как-то уж и напоминать неловко. На что несерьёзно слово призрак - обозначаемого им объекта, быть может, и вовсе в мире не существует. Но все же и оно как-то реальней, солидней импортного фантома (привет толстовскому Рыбаренке!) - им обозначают только то, чего уж точно нет, даже если считать, что вообще-то привидения существуют.

А, к примеру, слово контора - само гастарбайтер, но поселилось в наших краях давно, обзавелось авторитетом, и заниматься своей основной работой - обозначать помещение для умственной и бумажной работы - ему прискучило. И вот обязанность эта спихивается на только что прибывшего из английского языка новичка - офис. А контора предпочитает теперь означать (пока только в разговорном языке, но лиха беда начало) собственно фирму или организацию (обыкновенно ту, в которой трудится говорящий). Есть, пожалуй, только один пласт лексики, где все обстоит наоборот: названия криминальных и прочих социально не одобряемых занятий. (Собственно, тут тоже все как у людей - известно же, что в легальной сфере иммигранты занимаются всякой чёрной работой и медленно выбиваются в люди, зато преступный бизнес прибирают к рукам моментально.) Рэкетир звучит куда благопристойнее вымогателя, киллер явно профессиональнее убийцы (а тем более - мокрушника), и даже давно обрусевший бандит серьёзнее и солиднее исконного разбойника, которому в утешение осталась только его роль в фольклоре. А поскольку в русском мировоззрении набивание мошны явно ближе к занятиям криминальным, чем к достойным, то и коммерсант с бизнесменом куда респектабельнее купца

. В общем, пусть иностранные слова лезут к нам и дальше. Черной, скучной, неблагодарной рабо-ты в нашем языке хватит на всех.

помогите пожалуйста написать сочинение надо уже сегодня